Зацените рассказ pls

вот... продолжать?

* * *
Веселый танец, пляска безумия, во славу Шигората, нашего господина. Возьми оружие, друг. Слышишь, как оно поет, играет мелодию для танца?! Спляши с нами. Спляши же!
Сегодня бал. Наш господин смотрит сверху и радуется. Мы рады угодить ему. Шигорат с нами! Станцуем же для него!
Ты не хочешь?! Почему? Отринь глупость разума и познай мудрость безумия, истинную мудрость. Разве ты не слышишь тихий голос, зовущий тебя на танец? Прислушайся, покорись ему. Ибо это ты. И твое зеркало.
Я приглашаю тебя. Мы станцуем вдвоем под звездами, в клубах дыма, под пение нашего оружия. Бросай кости, - что выпадет? Чем окончится наш бесконечный танец? Ну же! Согласись.
Кто ты? Неважно, - теперь ты безымянный Никто и Все Сущее в мире… Посмотри – никого более не осталось, только мы с тобой… И наш танец… И мелодия. Вслушайся в нее… Лязг. Звон. Стон. Скрип. Смех… Есть ли что-то совершеннее? Завораживающая ловкость, поддразнивание и бешеное кружение нас обоих. Мы танцуем для Шигората. И наш господин подарил нам мир.
Играй! Танцуй!
Ты устал? Не страшно. Отдохни… Выпей… Сегодня все бесплатно. Сегодня бал. Сегодня – это вечность.
Что ты говоришь? Ах… Ха-ха… Не бойся смерти. Танцуй. Пей. Веселись. Не думай. Смерти нет. И боли нет. И ничего нет, кроме того, что скажет нам Шигорат. Безумцы – это те, от кого ты ушел. Они лишены так многого… Но ведь их нет! Как ты можешь говорить о том, чего нет? Танцуй же!
Звезды задевают волосы, и дым окутывает нас… Вокруг лишь пустота.
Не отторгай себя. Кружись в диком танце. Закажи оружию мелодию – сегодня ты правишь всем, и все подчинено тебе.
Играй!
Мы бессмертны, и бал в честь господина Шигората будет длиться вечность. Когда мы уйдем – бал закончится. Я закрою глаза, устав танцевать. И все погрузится во тьму. И тогда останусь лишь я. И наступит тишина.
Танцуй!
Вечность так коротка, не трать ее даром! Слышишь? Оружие играет новую песнь… Я помогу тебе ее услышать.

"Холодная синяя нога,
И воздух, вырывающийся из тонкого перистого носа,
И еще тысяча тысяч волосин на макушке.
Хаурии!
Слава тебе!
О, где была твоя алая длань в угаре света?
И почему радость не покупает?
Почему она не покупает в купели капели?
Так возьми свою хладную синюю ногу
И озеро подняв, чирк-чирик.
Слава тебе!
Моленья возлетают около ушей монахов и носов курильниц.
Вода каплет на пол порубая.
Хаурии!
Хаурии!
Хаурии!
Ты – сивеанннс ослепшего ока правой души моей!"

Что ты думаешь?
Наше с тобой оружие в паре – гениально. Это лучший гимн Шигорату! Звезды склонились ниц перед нами.
Бешеное кружение очистит тебя. Кружись! Танцуй! Играй!
Остался только вихрь.
Бесконечно долгий танец!…

…Но я устала. Что-то алое пролилось на меня. Прости, танец окончен, и музыка оборвалась. Бал завершился. Прощай, ты был хорошим игроком. Теперь тебя не будет…

Поклонявшаяся Шигорату упала на пол и затихла. Даэдрическое святилище теперь не представляло особой угрозы, - только его мрачная слава будет долгое время отпугивать всех.
Данмер инстинктивно оглянулся: позади него возвышалась огромная статуя даэдры безумия, каких в святилищах сотни. Но вот только что ее не было. Данмер подошел к статуе. Будучи инквизитором, он знал, что делать.
Криво усмехнувшись, данмер постоял некоторое время перед изваянием Шигората. Потом вдруг встал на одно колено и что-то едва слышно пробормотал.
Тут же в одной из стен высветился дверной проем. Данмер поднялся и без страха вошел в него.
Он принял правила Игры, и рвался еще раз принять в ней участие. Бал продолжался. Его господин радовался. И сам он тоже.

ишшо один рассказ... продолжение следует!

* * *
Темная, подернутая прозрачной дымкой звездная ночь опустилась на Аскадианские острова. К югу от Сурана все было испещрено озерами, сушу же покрывали сочные травы и буйные заросли золотого канета, вереска и прочих растений. Местность всеми без исключения признавалась необычайно живописной. Не проходило ночи, чтобы кто-то не приходил сюда: то романтично настроенные парочки катались по озерцам на лодках, то барды искали вдохновения. А то контрабандисты под неверным лунным светом тащили в свои пещеры товар.
А еще среди всего этого великолепия нелепо торчала покосившаяся хибарка. Она была здесь совершенно не к месту, изничтожая возвышенность настроения своей убогостью. Как якорь, не позволяющий кораблю отплыть в море. Впрочем, немногие натыкались на эту хижину, и почти никто не искал ее нарочно. Неудивительно, что жил здесь закоренелый циник.
О редгарде, живущем к югу от Сурана, знали только те, кому он был нужен. Мудро, особенно если учесть, что стражи с подозрением относятся к живущим вне городов и не упускают шанса обшарить их дома. Пожалуй, только советники дома Хлаалу избегали этой участи.
Ронин привык доверять своей интуиции, и сейчас она подсказывала, что этой ночью что-то произойдет. Он не был уверен, добром или злом обернется грядущее, но заснуть так и не мог. Старый гамак призывно качнулся от дуновения ветерка, но редгард вздохнул и стал смотреть в окно. Красная свеча медленно догорала на столе с грязной посудой: Ронин был известным лодырем, да и не до того ему сейчас было. В миске лежало крабовое мясо. Он машинально отщипнул кусочек, поморщился и сплюнул: мало что было отвратительней холодного крабового мяса. "Наверно, только холодное корпрусное мясо", - подумал редгард, нервно хихикнув своей шутке и тут же проделав оградительный жест. Меньше всего ему хотелось, чтобы в одну прекрасную ночь вроде этой к нему явились корпрусные твари.
Внезапно за окном Ронин заметил два темных силуэта. С замиранием сердца он следил за ними, но силуэты прошли мимо, даже не обратив внимания на его лачугу. Редгард повеселел. В эту ночь он никого не ждал, но чего только не могло случиться у начальников. Могли забыть предупредить. Но вероятней всего, посланник растранжирил все у Дезель. Из-за ее борделя как-то даже сорвалась крупная операция.
Пока свеча не погасла полностью, редгард решил убить время, развивая интеллект. Под столом валялась потрепанная книжка. "Человек с топором". Ронин пожал плечами, раскрыл ее и углубился в чтение, изредка поднимая голову, чтобы посмотреть на улицу. Совершенно случайно в окне снова показались два силуэта, и теперь они точно направлялись к его хибаре. Ронин вздрогнул и быстро подскочил к сундуку в темном углу. Рука наткнулась на холодную, успокаивающую сталь, и редгард вытащил кинжал на свет. Это был стальной паучий клинок. Он любил это оружие.
Редгард спрятал клинок за пазуху, и тут же в дверь осторожно постучали. Ронин постарался придать своему голосу немощные интонации:
- Кто там?
- Простите, здесь живет редгард по имени Ронин?
- А зачем он вам нужен?
- По личному делу, - отрезал высокий, писклявый голосок, который мог принадлежать только босмерке.
Ронин задумчиво скривил рот. За дверью стояло двое. Одна из них – лесная эльфийка. Кто был вторым – оставалось загадкой. Но он не был бы собой, когда бы не рискнул. Он заговорил обычным голосом:
- Я – Ронин. Что вам надо?
- Впустите меня, тогда и поговорим, - требовательно заявила босмерка.
- Заходите одна, - буркнул редгард и приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы юркая и тощая лесная эльфийка смогла проскользнуть внутрь.
При свете догорающей свечки Ронин успел заметить, что босмерка была довольно симпатична для своей расы. И вела себя по-деловому. Быстро применила заклинание освещения, и в хижине Ронина стало светло как днем.
- Итак?
- Я к вам как к аболиционисту, - прямо заявила босмерка. – Мое имя Интрель. Я помогаю движению Двух Ламп, и сейчас мне нужно укрыть одного раба, пока погоня не прекратится.
- Хорошо, - кивнул Ронин. Если эта эльфийка знала, что он покрывает беглых рабов, то ему было уже нечего скрывать. Кроме его доходного, но не менее противозаконного промысла: контрабанды двемерских артефактов. Но об этом знали только те, кто видели его в лицо, да еще непосредственные начальники.
- Там под дверью стоит аргонианин, его имя Шило-На-Мыло. Я собираюсь спрятать его у вас, а затем вернуться и безопасно переправить в Чернотопье. Вот задаток, - и босмерка протянула Ронину мешочек, солидно позвякивающий. – Здесь тысяча септимов.
Редгард ошалело уставился на мешочек…

Ой ребятки... а не захваливаете ли вы меня?
Гуар-Д: все, отослала, лови, читай, наслаждайся =))) или плюйся от отвращения =)))))
Кста, вот обещанное продолжение =)

...Столько денег сразу он ни разу не видел. "Что-то здесь не так", - подумал он. Уж слишком неправдоподобным и подозрительным все это казалось. Тем не менее, он без лишних слов взял мешочек и спрятал его за пазуху. Опасность явно была настолько велика, что Ронин с трудом представлял себе, что его может ждать. Но он был слишком жаден до денег, и это его качество частенько перевешивало здравый смысл и врожденную осторожность.
- Хорошо, - кивнул он. – Я спрячу его.
- Ну что ж. Тогда не будем больше сотрясать воздух, - Интрель резко поднялась на ноги. – До свидания, сэра.
- До свидания.
Босмерка выскользнула за дверь и быстро растворилась в темноте. Ронин пожал плечами и махнул рукой аргонианину, приглашая его войти. Беглый робко послушался, по рабской привычке сутулясь.
- Ты ведь понимаешь, где ты и зачем ты здесь? – сказал редгард тоном профессионала, в очередной раз начинающего проделывать знакомую до боли операцию. В какой-то степени, так и было. Раба могли напичкать лунным сахаром, и несколько раз Ронин с подобным сталкивался. На первый взгляд было почти невозможно определить, так ли это. Но то отупение, с каким одурманенный раб отвечал (а чаще молчал, уставившись в одну точку), явственно выявляло подобное. Тогда редгард вызывал бригаду аргониан-целителей, и не откуда-нибудь, а из самого Эбенгарда.
- Конечно, - медленно, как обычно говорят ящеры, ответил тот. Ронин облегченно вздохнул: одной головной болью меньше. Он заложил руки за спину и начал мерить шагами периметр своей хибарки, менторским тоном проговаривая:
- Отлично. Тогда запоминай, что я тебе скажу. Я тебя прячу, но это не значит, что ты будешь сидеть в каком-то уголке и ничего не делать. Ты должен будешь отплатить мне. Да, жестковато, понимаю. Но ведь и я должен что-то есть. По счастью, у меня есть проработанный метод, который еще никогда не срывался. Ты должен будешь изображать днем моего раба, проще говоря, работать на моем огороде за хижиной. Не волнуйся, заставлять я тебя не буду.
- Благодарю… - произнес раб.
- Я еще не закончил, - перебил его Ронин. – Ночевать будешь в этой пристройке. Если тебе что-то понадобится, скажи мне, я достану. Теперь все.
- Еще раз благодарю тебя. Я буду работать для тебя изо всех сил.
- Необязательно, - хмыкнул чуть оттаявший редгард. – Но если так хочешь… А поскольку сейчас ночь, то отправляйся-ка ты спать. Там со времен последнего раба не прибрано, но, думаю, на первый день сойдет. Спальник у дальней стены. Пойдем, я открою дверь.
Аргонианин кивнул и вышел за дверь. Ронин фыркнул. Раболепность и покорность казались неотъемлемой частью самого этого беглого. Он вспомнил одного гордого хаджита, который даже отказался работать, упирая на то, что Ронин – не его господин, а сам он больше никому не принадлежит. И как мог такой вот ящер, прирожденный раб, решиться на бегство? Странно.
Убедившись, что Шило-На-Мыло устроился, редгард вернулся в лачугу. Только теперь он вспомнил о ядовитом кинжале за пазухой. Холодная сталь быстро согрелась на теле, и почти ничем не напоминала о себе. Ронин вытащил оружие и положил его обратно в сундук, радуясь, что не пришлось пускать его в ход. Он вообще был миролюбивым человеком, любителем спокойствия, и чаще всего загадывал желание: "Только бы ничего не случилось". И сам, пожалуй, не смог бы объяснить, почему занимается контрабандой и стал аболиционистом.
Ронин ощутил вдруг приятную усталость. Глаза стали слипаться, и редгарду стало вдруг глубоко наплевать на все тревоги дня. Он с наслаждением рухнул на гамак и уснул как убитый…

неа, еще одна серия без ничего неожиданного, а затем будет концовка =))

а насчет кАмментариев - просто привычка с чата грамматически делать нарочно ошибки =) хотя я ваще-т редкий грамотей =))) *нихвастаюся савиршенна*

итак, вот еще предпоследняя, надеюсь, серия =)))

а потом задумала веселый расказ "Три Нереварина"... Или уже хватит народ мучать? =)))

Когда Ронин проснулся, солнце стояло в зените. "Ни-че-го себе я даванул!", - присвистнул он от удивления и быстро выскочил на улицу. Шило-на-Мыло, весело мыча что-то себе под нос, уже давно копался в его огородике, где Ронин выращивал хальклоу и пробочник.
- Доброе утро, сэра! – крикнул аргонианин.
- Доброе, - откликнулся редгард. – Ты давно работаешь?
- Когда проснулся, солнце еще не встало. Я подождал до рассвета и начал трудиться.
- Так… Тогда собери немного хальклоу, а я пойду наловлю рыбы и грязекрабов. Надо поесть.
Беглый послушно кивнул. Ронин сказал себе, что не следует обращать внимание на эти дурацкие рабские привычки, и заскочил в пристройку, чтобы взять снасти для рыбалки. Редгарду сразу бросился в глаза непривычный беспорядок. Нет, у него всегда и везде царил хаос, но Ронин точно знал, как разбросаны вещи и где что искать. В сарайке же все было перевернуто вверх дном, совсем не так, как раньше. Шарясь в завалах, редгард на чем свет стоит ругал этого беглого. А как же? Ведь в пристройке не водилось свечей, да и ночка выдалась темной, несмотря на все звезды. И бестолковый аргонианин, конечно же, задевал своими лапами все, что попадалось ему на пути.
Наконец Ронин, довольно кряхтя, вытащил удочку из-под груды всего, что он считал потерянным много лет. Настроение резко повысилось, и незлобивый редгард направился к своей лодке, по пути крикнув беглому:
- Кстати, если успеешь, поработай в цветнике!
- Конечно, сэра.
День выдался весьма и весьма погожим. Ронин с наслаждением брел по берегу большого озера, чувствуя приятное солнечное тепло и свежий ветерок на лице, когда к нему подбежал низенький, коренастый имперец и крикнул:
- Ронин!
- Да? – обернулся редгард.
- Возьми. Это от них, - и имперец указал пальцем вверх.
- Хорошо. Я сейчас прочту. За ответом зайдешь вечером.
Откозыряв друг другу, редгард и имперец разошлись. Ронин сел в лодку, отгреб на середину озера и закинул удочку. Потом вскрыл конверт, который ему отдал посыльный, и принялся за чтение. "Да уж, кто бы мог подумать, - полуусмехнулся редгард, дочитав послание. – А все-таки хороший мальчишка этот посыльный. Как вовремя пришел!"
Рыба ловилась не так уж плохо: на двоих улова хватило бы дня на три. Удача последнее время постоянно улыбалась Ронину.
После обеда Ронин сказал:
- Я должен побывать в городе. Тебе ничего оттуда не нужно?
- Хм, - задумался Шило-на-Мыло. – Я бы хотел комплект более приличной одежды… Думаю, вы сами понимаете, о чем речь.
- Разумеется, - кивнул редгард. – Я приду вечером, если ты увидишь кого-то, кроме меня, немедленно прячься в пристройку и не подавай виду, что ты здесь.
Аргонианин ушел обратно в огород. Ронин взял мешочек босмерки с тысячью золотых и вышел из хибарки, закрыв дверь на замок. Путь до Сурана был не близок, и редгард шел очень быстро: до вечера ему надо было вернуться к себе.
Тем не менее, в городе Ронин не удержался, чтобы не заскочить к Дезель. И потому провел в Суране несколько больше времени, чем планировал. В поздние сумерки он почти бегом торопился в свою хибарку, затерянную среди живописности Аскадианских островов. Ронину было жутковато идти по пустошам в одинчестве, с простым железным кинжалом за поясом: ядовитый клинок был запрещенным оружием, и засветить его он не имел права…

хе... ну вот вам и концовочка, одновременно с кульминацией =))

прошу любить да жаловать:

На его пути словно все вымерло, не было даже ветра.
Темные пустые глазницы окон хижины пугающе глядели на редгарда. Легкая дрожь прошла по всему его телу. Ронина передернуло от ночного холода, и он сказал себе: "Прекрати истерику". Вроде помогло. Редгард успокоился и нашарил в кармане ключ, чтобы открыть дверь. Но тут он снова испугался: замок оказался открыт.
"Не мели чепухи, - снова сказал себе Ронин, чтобы успокоиться. – Ты сам просто забыл закрыть дверь, когда торопился". Но вот вспомнить, поворачивал ли он ключ в замке или нет, редгард не мог. Как в эту минуту он пожалел, что у него нет стального паучьего клинка!
Ронин открыл дверь хижины и совсем не удивился, почувствовав холод стали у горла.
- Ну что, Ронин, ты попался! - прошипел чем-то знакомый ему голос. – Быстро показывай, где тут секретный лаз в пещеру?
- Какой лаз?! – редгард попытался изобразить недоумение.
- Не притворяйся, - вздохнул голос. – Я знаю, что ты занимаешься контрабандой, и знаю, что ты как-то переправляешь ее в пещеры. Где этот ход?
- Хорошо… Я покажу…
- Так-то лучше, - усмехнулся голос. – Но учти, я в любой момент успею убить тебя, если что-то будет не так.
Ронин медленно подошел к углу хижины и убрал в сторону мешок, закрывавший люк в подземелье.
- Теперь спустись туда и стой на месте.
Ронин повиновался. Медленно спустясь вниз по лестнице, он вдруг оглушительно свистнул. Послышался топот ног со всех сторон, но это все происходило наверху. Редгард усмехнулся, сожалея, что не видит того ужаса и изумления на лице "убийцы". Переждав, пока наверху закончится драка, Ронин вылез обратно.
- Хорошая работа! – усмехнулся он, зажигая свечу. – Кто тут у нас? Да, так я и думал.
От тусклого света лицо босмерки выглядело жутко.
- Интрель. Ха! Ну и имечко ты себе выдумала, Эдрин. Я думал, у грозы контрабандистов больше вкуса и фантазии.
Босмерка смолчала. Ронин продолжил:
- Когда я прошлой ночью встретился с тобой, я заподозрил, что ты врешь. Тогда я не зря держал при себе этот кинжал, - редгард вытащил ядовитый клинок. – Нужно было сразу пустить его в ход. Но я сомневался. Вчера днем мне сообщили, что ты и верно Эдрин. И я был готов встретить тебя, - усмехнулся он, снова сделав паузу.
И снова от эльфийки он не дождался ни слова.
- Ты ведь понимаешь, что отсюда живьем тебе не уйти, верно?
- А как же иначе, - наконец подала она голос. – Давай уже… Сколько можно тянуть никса за хвост?
Ронин от всей души всадил в сердце эльфийки стальной паучий клинок. Что-то смачно чавкнуло, и Эдрин мешком повалилась на пол.
- Надо бы закопать, - сообщил редгард. – А еще разобраться с ее рабом. Если он действительно раб.
Нордлинг молча взял лопату и пошел копать яму подальше от хибарки Ронина. Имперец же вместе с ним направился в пристройку. Яркий свет факелов, припасенных на всякий случай, выявил безмятежно спящего в спальнике аргонианина.
- Вставай, - рявкнул Ронин. – Есть вопрос.
- Какой, сэра? – продрав глаза, спросил Шило-на-Мыло.
- Рассказывай, как ты убежал и как встретил босмерку, которая привела тебя ко мне. Только правду, и ничего не утаивать!
- Я… работал на плантациях какого-то богача. Я плохо запоминаю эти странные данмерские имена. Потом мой товарищ рассказал, что несколько рабов собираются бежать, и предложил мне присоединиться. Я, само собой, согласился. Ну, а потом была облава, и все беглецы погибли. Кроме меня. Я прятался, боясь высунуть нос, пока не столкнулся с этой эльфийкой. Она представилась как Интрель…
- Достаточно, - прервал редгард. – Об остальном я уже догадался. Вся история, с которой она ко мне пришла. Значит, ты ничего не знаешь?
- О чем, сэра?
- Неважно. Скажу только, что тебя обманули, и обманщица мертва.
Аргонианин не ответил, только опустил голову.
- Тебя завтра переправят в Эбенгард, а оттуда – домой, - хлопнул его по плечу Ронин и беззаботно повернулся к выходу. Имперец ушел первым, по-видимому, помочь нордлингу.
Беглый молча схватил доску, которых на полу пристройки валялось в изобилии, и швырнул ее вслед редгарду. Углом она угодила прямо в висок. Ронин пошатнулся и медленно-медленно осел на пол. Шило-на-Мыло невозмутимо обшарил тело, достал заказанный им комплект дорогой одежды, нацепил его и вышел в ночь, скрывшись в каком-то неизвестном направлении. У него было еще много дел. Он только что выполнил два заказа зараз, и собирался получить свою награду.
Шеел-Анмол был легендарным неуловимым асассином.

лакер:

далеко не первый, я уже 10 лет этой дурью маюсь =)

Сом:

Три Неревара - это должен быть хумористический рассказ... еще сюжет допродумываю =)

ЗЫ: это наверно у меня проклятие такое - выбирать неопределенные ники =))))

Приходит Нереварин к Вивеку и говорит:
- Дай мне орудия Когренака, пойду Дагот Ура мочить.
А Вивек ему в ответ:
- С какой стати?!
- Как?! Я - Нереварин!!! Это мое предназначение.
- А достаточно ли ты силен, для такого мероприятия?
Нереварин напыжился
- Да я себя не щадил до 350 уровня прокачался, все навыки под 100, артефактов собрал...
Вивек не дослушал и с печалью в голосе молвил:
- Да какой же ты Нереварин, ты - манчкиин!

Родился по звездой Азуры
Не богатырь, не маг, не раб Но баснописец и пиит
На радость и усладу Народов Тамриеля.
По жизне вел его не склочный нрав
Вопросы словом он решал, Высмеивал лжецов, льстецов
Упавших духом высоким слогом к жизни возвращал.
И встретилась на жизненом пути его любовь
И воспарил он духом над бренным миром
Стал величайшим гением музыки.
В его балладах герои прошлого нашли второе воплощенье
И вдохновляли многих на новые свершенья.
Где он ступал там исчезала тьма
Бежало зло заслышав голос барда
И воцарился мир и благоденствие под ликами двух лун
В одном лишь месте, в центре черных гор
Зло затаилось час свой ожидая.
Там Дагот Ур - нечистых мастер дел
вынашивал коварный план отмщенья.
И выгодав момент послал он слуг своих чтоб нанесли они удар.
Бессильны были детеща его пред бардом, но черный замысел был словно
лезвизие остер и тонок. Похитили сыны шестого дома любовь пиита и
утащили в гору черную с собой.
Мрак опустился на лицо и струны тревоги нотки вознесли богам.
О ужас и печаль - замолк поэт и тьме уж праздновать победу.
Тревожные, печальные часы народов Тамриеля
Клубится с новой силой дым над черною горой,
по склонам мор спускается падучий
В ночи слышны стенанья матерей,
откуда помощи прийти чтоб отомстить той гадине ползучей
что столько горя принесла, Где богатырь могучий?
Поэт не спал не ел не пил, душой он чувствовал страдания людей
И мука страшная пытала дух его.
И наконец прервал затворчество свое, не смог стерпеть чудовищную пытку
И страх сметя настроил струны вновь.
Что пережил он духом и душой наверно не познать простому смертному
вовеки.
Расправил грудь он и встал, рассыпались седые волосы дождем на плечи,
рука послушно к струнам прикоснулась и зазвучали ноты полные печали.
Но в тоже время, еле слышно, забрезжила надежда в них.
И люди устремились на зов музыки той, на зов надежды
Услышали они пророческую речь, Не властвовать злодею вечно
Что будет возражден герой - погибель Дагот Ура и воцарится мир и
радость в Моррувинде.
Он спел и взором устремился по направлению к горе. И не нашлось того,
ктоб осмелился препятствовать ему
И песня с новой силою звучала
и вновь бежала нечисть прочь, сама себя от страха истребляя
Очистились в тот день все склоны на горе
вступил пиит под мрачный свод чертогов Дагот Ура
И сотрогнулся темный властелин от страха лик его навеки исказился
Не вышел он на честный поединок, но хитростью решил поэта одолеть
Он поднял тело той, что жизнею своей пиита вдохновляла и на пути
поставил пред покоями своими.
Увидев облик милой, бард струны отпустил и песня с музыкой пропали.
Она шагнула в сторону его, рукой коснулась влас, обвила шею и вот уже
уста разомкнуты для поцелуя... Но отстранился бард - ты не она, ты
кукла Дагот Ура. В его глазах забрезжила слеза.
Подумал ты о черный властелин смутить меня сим призраком презренным.
Да значит правда никогда не чувствовал ты и не любил, бесчувствием ты
проклят вечным.

И он запел, то песнь была любви столь чистая, горячая, святая, что
пробудила душу мертвую от сна из мглы вернув ту что была живая!
И встретились глаза, простерлись руки и недавно разлученные друг
друга заключили в объятья истинной любъви.
Был страшен гнев взбешенного Владыки - взметнулись языки огня,
обрушивались своды подземелья, но был бессилен он пред истинным лицом
любви, не смог затмить он света великого слияния сердец влюбленных

мои семь копеек:

"Похождения Ри`Амбы"

...Сволочи! Синерожие мерзавцы. Все они одинаковые снобы, а то, что они называют "гордостью", не более чем тупость и медленность мышления! Для них лучше и проще сразу заверещать диким голосом: "Чужеземец!!!" чем хоть чуточку подумать... Как было бы хорошо, если бы у них полопались их проклятые красные лупетки... Вместе с головой... Варвары! Поклоняются такому же чудовищу, как они сами. Выбрали наверное самого толстого и вознесли на вершину власти. А тот, похоже, такой же тугодум как и все они. Выбрал для своей резиденции место - дождь идёт половину года, всё остальное время туман и сырость. Если бы для Гривы построили резиденцию в таком месте, он собственноручно выщипал бы всю шерсть из строителей до последнего волоска...

Я вляпался голой лапой в лужу и меня словно ударило молнией. Как противно! Отряхнувшись и отругавшись, я побрёл дальше.

...Трясутся за свои гроши! За разбитый горшок готовы удавить любого. И почему? Потому, что пальцы их словно вырублены из дерева, потому, что они даже на крышу без лестницы залезть не могут. Словно полностью вытесаны из куска дерева и покрашены в этот безумный серо-синий цвет. Вытесаны, нужно сказать, неумелым резчиком... Даже столяром. Нет, даже плотником, причём только топором. И мозги у них такое же, топорные. Жмуться, жадничают, а стоит позвенеть перед рожей золотишком и сразу превращаются в саму любезность: "Вы прекрасно выглядите!", "Вам идёт эта одежда!"... Их лесть ещё противнее...

Дверь заскрипела и в нос ударил плотный запах испарений. Я нырнул в тёплый, густой воздух и чуть не своротил какого то детину. Нет, вернее ударился об него и отлетел обратно. Своротить такого дуболома... Можно, но сзади... Тот схватил меня за шкирку и медленно, как контуженый или умалишённый прорычал мне в ухо:
-Мы следим за тобой!
На самом деле из под шлема донеслось какое-то гундение и хрюканье, немудрено, целый день в таком горшке ходить. Дуралей. Кто же кошельки вешает открыто на пояс? Наверняка потом будет думать, что "зацепился за гвоздь" и распустил свой ненаглядный кошель по швам. Поделом.

...А зачем я сюда припёрся? Ах да! Насчёт заказа поговорить! Сколько раз я этому чёрному человечку говорил: я вор в законе! Мне мокрые дела до факела, крови я себе на руки не возьму сроду. А все его монетки я могу добыть и более достойным способом. Найду фраера-ушатого-красноглазого и раздену до гола, он и ухом не поведёт. Или торгаша бомбану... И ведь точно знаю, что если даже я пойду на мокруху, он меня кинет. Подарит какую-нибудь ерунду, вроде ботинок или закрытого шлема. А потом окажеться, что на этих ботинках висит три трупа, причём два из них - ординаторы. И всё же... Как же с ними разобраться? Может заказать? Тогда потурят из Гильдии. Как пить дать потурят. "Низззя" скажут. Нарушил правило - заказ переложил - глава знает что делать, глава играет музыку, ты только подпевай...

...Кстати, там кроме заказаных ещё один товарищ весьма заинтересованый бегает, так что придётся начать с него. Не знаю, сколько ему платят, но, похоже немало. Телешом бегает, нудист наверное, зато сабелька... А щит у него... Ух... Я когда первый раз увидел, чуть челюсть не потерял. Итак. Варианты:
Нумеро "уно" - захожу, тырю мелочёвку, он на меня кидается, я его перепугаю как-нибудь (раньше получалось), пока он в себя не придёт, можно его аккуратно укоко... Мокруха, не самозащита, блин...
Нумеро "дуо" - захожу, обзываюсь, он на меня кидается, я защищаюсь... Снова мокруха, только мокруха будет на нём. И я сомневаюсь, что он будет от этого страдать...

...Так, а где я взял этот кошель? Вот же привычка то! У торгашки что ли стырил? Симпатичная киска, жалко, пойду отдам...

Я подошёл и откланялся:
-Барышня, простите меня великодушно, не вы ли обронили вот этот кошелёк? Там что то звенит внутри, возможно даже золото.
Как она на меня смотрит!!! А она ничего! Молоденькая!
-Господин, это мой кошелёк, но как же он выпал из сундучка? Спасибо вам, это ведь все мои деньги... Я... я сколько вам должна?
...Господин? А, это же я! Из сундучка... Это вот из того что ли? И наверняка был заперт. Вот же привычка!..
-Ну что вы такое говорите?! Помочь такой красавице честь для меня! Позвольте представится, Ри`Амба к Вашим услугам!
Я картинно поклонился, а она покраснела так, что даже под шёрсткой стало видно. Да, бедняжка. Вот и весь её круг общения - местные барыги и приезжие воры наряженые как иностранные дипломаты. Ворюги высокой. ювелирной квалификации, но ведь здесь не Эльсвейр...

Я отдал ей две отличные рубашки с вышивкой и самую лучшую юбку. Старею. Раньше смазливые мордашки меня не трогали совершенно. Итак, на чём мы остановились?

Нумеро "трес" - захожу, обзыва... нет, сначала нужно будет вызвать... как тут написано?.. Ато-на-ха... Сначала, конечно нужно будет эту вещицу испытать где-нибудь в безлюдном месте, вдруг чего не так? Вот потом обзываюсь. Этой деревянной самоходной мясорубке ни за что не достать меня первыму ударом. А потом я испаряюсь и предоставляю ему порезвиться с моим атрох... атронахом. Вариант? Интересно, это будет считаться мокрухой?

люф - да вот как-то так... в людях открываю таланты.. из одной фотографа открыла, из другого - поэта =)))

итак, ТРИ НЕРЕВАРИНА! дождались =)))

ТРИ НЕРЕВАРИНА
На Красной Горе, как обычно, было жарко и нудно. Дагот Ур, совершенно пресытившись такой обстановкой, оторвался от работ над Сердцем, наказав бригадиру ничего не делать без его разрешения.
"Числа такого нет, чтобы назвать, который раз я праздную свой день рождения, вешаясь от скуки. И никто не поздравит. Даже братцы… Вот что им стоит зайти на рюмку бренди нашего?! Живут же рядом. Так нет… Неблагодарные родственники. И маска жмет… И душно от нее… Зачем я вообще ее ношу?" – так думал глава Шестого Дома, развязывая веревочки, которые держали маску. Завершив эту непростую работу, он с облегчением вздохнул и махнул рукой, чтобы создать ветерок. Настроение из мрачно-брюзжащего превратилось в довольное и добродушное.
"А не отпраздновать ли мне хоть раз свое день рождения как следует?" – решил Дагот, и поспешил в тайный погребок за древним бренди, который делала еще его мама. Хорошая была женщина… Только очень любила пускать в ход ремень, чем и вызвала в обожаемом сыночке комплекс неполноценности и вполне объяснимую нелюбовь к родительнице.
…Примерно час спустя из цитадели в кратере, пошатываясь, выплыл господин Красной Горы с бутылкой в руке. Он громко орал что-то вроде: "Врагу не сдается наш гордый Дагооот, и весь Трибунал скорей перемреееет, чем от меня отвернется нарооод…", по-видимому, вообразив, что он снова рвется к вершинам власти. Громогласно икнув, Дагот Ур воздел руки к небу и возопил: "Хорошо-то кааак!" "С'вит, с'вит, с'вит…." – по привычке откликнулось эхо.
Вопль потряс весь Вварденфелл. Скальные наездники внутри Призрачного Предела замертво попадали наземь. В храме Вивека так тряхануло, что он перестал корчить из себя йога и почувствовал, что к нему вернулся рассудок. Он не замедлил воспользоваться этим проблеском, и, быстро убедив дежурных ординаторов, что разумен, Вивек позвал своих бывших собутыльников, которые мотали срок в другом месте.
Альмалексия и Сота Сил не замедлили явиться. Ординаторы, посмотрев на них, сказали, что пропустят только в особый кабинет Вивека с мягкими стенами. Чтобы избежать осложнений, они не замедлили доложить об этом событии архиканонику Толеру Сариони. Тот быстро включил громкоговоритель, чтобы вовремя успеть начать "Проповеди Сариони". Эти проповеди обычно успокаивали буйного Вивека.
В это время троица в мягком кабинете, хихикая, рассматривала свой новый прикид.
- Да, рукава и верно длинноваты, - отметила Альма. – Хорошо хоть надоумили, что их сзади завязать можно.
Сота Сил кивнул, не отрываясь от попыток укусить свой локоть. Вивек, благодаря пьянке Дагота единственный более-менее нормальный среди них, рявкнул:
- Прекратить истерику!
Сота Сил принялся выкусывать блох, а Альмалексия – корчить рожи.
На Вивеково счастье, Дагот Ур снова что-то проорал, и очередная встряска острова пошла на пользу всем троим. Альма и Сота быстро успокоились, встали по стойке "Смирно!" и стали преданно смотреть в глаза поэту.
- Я, прапорщик Иванов Вивек Иванович, объявляю рядовым Соте Силу Силовичу и Канд Альмалексии Батьковне по два наряда вне очереди. А теперь обратимся к повестке дня. Что-то мы, товарищи, совсем от жизни отстали.
- Каменный век, трщ прапорщик, - бормотнул Сота Сил.
- Какой каменный?! Это у вас тут каменный, - проорал Вивек. – А у меня деревянный! Прекратить смех в рядах! Продолжим повестку. Мы, товарищи, давно не посещали нашего старого боевого товарища Ура Дагота Даготовича. Это не по-армейски, товарищи!
- У него кстати сегодня день рождения, - пропела Альма.
- Рразговорчики в стррою! Ну и что, что день рождения?! Это не значит, что все должны ходить потом с красными носами, как огурец! Но рядовая Альмалексия верно отметила: поздравить его необходимо. А ну – дружно запели: "Хеппи бёёздей ту юююю", и маршируем, маршируем, в ногу! Левой… левой!
Трибунал, ведомый Вивеком, дружно отмаршировал в направлении Красной Горы. Встречные ординаторы выпучивали на них глаза, но через пять минут начинали громко ржать и валяться на полу, истерически дрыгая ногами и прочими конечностями. И ни один не смог устоять перед чарами трех богов.
Дагот в это время пьянствовал по-серьезному. Он успел поймать какого-то спящего по дороге к Призрачным Вратам, и теперь, положив руку ему на плечо, полувисел на нем, то и дело присасываясь к бутылке бренди или бормоча: "Тты мня увжаишшшш?" По счастью, спящий не мог ничего этого видел. Ибо спал.
Господин Красной Горы махнул на него рукой и упал. Но не так-то просто победить главу Шестого Дома! Дагот Ур вспомнил, что у него есть эксклюзивнейшая способность: хождение на бровях.
Вот таким макаром он и дополз до самых Призрачных Врат. За решеткой стоял жрец.
- Эй! – махнул рукой Дагот с полу. – Ээээ…
- Дагот, кого я вижу! – обрадовался жрец. – Ну что, дружище, только что в храм забрел какой-то орк в оркских же доспехах. По-моему, он собирается на Гору, тебя убить.
- Эээ… абыр! Абыр! Абырвалг! – глубокомысленно произнес дьявол.
Тут с него резко сошел весь хмель, и он, отплевываясь, вскочил на ноги, как ни в одном глазу.
- АЛЬМСИВИ! Тогда я побежал! – грязно выругался Дагот и, действительно, убежал.
"Да уж, вот чуть не попался, - размышлял он по пути. – И орка бы подвел, и сам скомпрометировался. Дьявол Дагот Ур – без маски, не на месте, да еще и пьяный! Да это же уму непостижимо!"
Ворвавшись в цитадель, он быстро схватил свою золотую маску и долго мучился, завязывая все веревочки. "Начинаешь торопиться – ничего не получается", - ворчал Дагот про себя. Но наконец ему удалось это сделать, и он помчался в пещеру приспособлений, где, по легенде, обитал.
- Бригадир, тут орк не пробегал? – осведомился запыхавшийся Ур.
- Нет.
- Отлично. Значит, я успел.
Почти тут же в пещеру, толкнув дверь ногой, ворвался орк. "Ну хоть бы один культурно дверь открыл, так нет… Всем пинать надо", - вздохнул Дагот Ур. И начал говорить по схеме:
- Кто ты?
- Я – Нереварин!
- Чем докажешь?
- Вот мое кольцо! – орк начал шарить по карманам в поисках Луны-и-Звезды, и тут же в пещеру заскочил крохотный босмер.
- Ты кто? – хором спросили Дагот Ур и орк.
- Я – Нереварин!
- Докажи!
- У меня есть кольцо! – босмер показал на колечко Луна-и-Звезда на пальце.
Дагот только и мог, что хватать ртом воздух и молча переводить взгляд с одного Нереварина на другого. "Да, вот и отпраздновал", - думал он, радуясь, что маска не позволяет этим двоим видеть выражение его лица. А то бы он выглядел крайне несолидно.
Повисла немая сцена, которая продлилась бы неизвестно сколько, если бы ее не нарушил приход бретонки в стеклянном.
- Только не говори, что ты тоже Нереварин, - слабым голосом пролепетал дьявол, плюнув на весь свой имидж. – У меня же день рождения! Я этого не переживу!
- Да, я Нереварин, и вот мое кольцо!
Дагот Ур не ответил. Он с глухим стуком шлепнулся на пол без чувств.
- М-да, перестарались, - сказал Вивек, превращаясь из орка обратно в раскрашенного боевой раскраской бога. – Придется чем-то отпаивать.
Сота Сил достал из огромных своих карманов какой-то пузырек с двумя этикетками. На одной значилось - "Шпанская мушка", на другой – "Стрихнин", и влил в Дагота все, что там было.
- Вскрытие показало, что больной умер от вскрытия, - подколол Вивек.
- Сейчас запрыгает, - усмехнулся Сота.
И верно, почти тут же Дагот Ур поднялся на ноги.
- Сюрприииз! – заорал Трибунал.
- Да, ничего себе подарочки, - сказал господин Красной Горы все таким же слабым голоском, который остался с ним на веки веков.
Чуть позже Вварденфелл непрестанно ходил ходуном: в цитадели Дагот Ур было весело. Глава Шестого дома успел зацеловать всех своих гостей, и все хором пели: "Ой, морроз, мороооз, не мороозь меня…" И мороз их и правда не трогал, что было не слишком удивительно, ибо все происходило в кратере вулкана.
- Хороший ты мужик, - бормотнул Вивек, нахлебавшись халявных даготских запасов больше чем можно было себе представить. – Напишу-ка я про тебя стих! Точно, напишу! "Вороне как-то Ур послал кусочек сыру"…
- Такое уже было, - встряла Альма, пытаясь сосредоточить разбегающийся взгляд в одной точке.
- Да? Тогда так… "Погиб Дагот, невольник чести, пал, оклеветанный молвой…"
- Так он же еще жив?!
- Ну так… Когда-нибудь умрет, наверно… Будет ему эти… как это правильно?! Эпи.. эпитафия, во!
- А ведь нам уже пора на уколы! – сообщил из-под стола внезапно проснувшийся Сота Сил.
- Ой, и правда пора… А то врачи в ординаторской небось ругаются, - заторопилась Альмалексия.
- Ну ладно, мы пошли, - обратился Вивек к Даготу. – Заходи потом к нам в гости!
- Да, заходи, тогда и меня вылечат, и его вылечат, и тебя вылечат, - хлопнул именинника по плечу Сота.
- Да, конечно, - тихо и скромно сказал дьявол, единственный трезвый в обществе. Он дал себе зарок не пить, как только, очнувшись, увидел вокруг себя трибунальские хари…

…С тех пор трех богов держат в разных дворцах в строгой изоляции, не допуская, чтобы они снова собрались вместе, а Дагот Ур навсегда остался трезвенником с тихим голосом.

Что касается издевательства над всем игрушками оптом... Заранее прошу прощения, потому, что во-первых фрагмент с Морровиндом в отрывок не вошёл, во-вторых, издевательства тяжёлые. Итак...

"Эдельвейсы"
или приключения горных стрелков в фэнтезийных мирах (отрывок)

Кочетовку взяли почти без боя. Только двух партизан, засевших в избе, закидали гранатами. Ещё троих вытащили из подвала и пристрелили на площади. А тут ещё взвод
пехотинцев засел в старом сарае. Фельдфебель Ганс Шнитке крикнул для остраски: “Ифан! Стафайс!”, после чего изрешетил сарай из МГ-34. Два танка, прятавшихся за второй с краю деревни избой, подбили фаустпатронщики. Ну и линию обороны русских, опутанную тремя рядами колючей проволоки под током, пришлось прорвать. Одним словом, когда вошли в деревню, целыми оставались только два дома из ста восьми. Оберштурмфирер 23 взвода Эдельвейсов 4 дивизии егерей группы армий Центр Карл Шуллер вошёл в первый же целевший дом, и, вежливо поздоровавшись, сказал: “Казяйка-казяйка! Накорми моих зольдат! Курка, яйки! Доставайт! Партизан? Партизан ист шлехт! Партизан много стреляйт - пах-пах! Дойчен зольдатн есть гут! Ифан есть капут!” Хозяйка, поражённая его красноречием, кинулась выполнять его просьбу.
После сытного обеда взвод эдельвейсов начал продвижение в сторону деревни, обозначеной на карте как “Tschernokoroffitschii”. Дорог не было. Изредка встречались странные дорожные знаки посреди просек, тропинок и полян: «Мин нет, мамой клянусь!», «Болото глубокое и грязное», «Тише едешь - больше пива!».
Немцы недоуменно переглядывались, потом, решившись, свернули на тропку под колоссальным знаком «Проход отсюдова туды - прямо, оттудова сюды - налево, хрен знает откудова куды-то - направо!». Свернули направо. После получасовой езды на мотоциклах по тайге, трех переломов копчика, одного - руки и одного разбитого мотоцикла с рацией взвод неожиданно выскочил из леса прямо в пустыню. Песчаные дюны печально тянулись до самого горизонта - туда же уходила и невнятная тропка, по бокам которой стояли столбики с подмигивающими фонариками, а посередине была флуоресцирующая пунктирная полоса. Судя по компасу и здравому смыслу (карте и командиру уже никто не верил), Чернокоровичи находились именно в той стороне, поэтому взвод Эдельвейсов, не долго думая, продолжил наступление. Через 73 километра пути по странной взлетно-посадочной полосе («что они тут сажают, бронепоезда со звездами что ли, или крейсера придумали
летающие?» - мельком думалось Карлу) неожиданно встретилась группа из полутора десятков партизан. Партизаны повытаскивали фонарики и принялись махать ими, выкрикивая проклятия в адрес каких-то тушканчиков, рейдеров и, видимо, фашистских захватчиков. Оберштурмфюрер выстрелом в лоб вожаку вежливо предложил им сдаться, но помощник убиенного принялся матерно орать, что он мудован ордена Сутулого от ордена Жидаев третей степени, учитель Оба Нам Жан Поль Вам Не Дам, и сделает Эдельвейсов
одним фонариком. И даже не он сам, а его падлаваны. Штурмфюрер сильно обиделся и вперёд снова вышел Ганс Шнитке, гнусно лыбясь и на ходу передёргивая затвор МГ-34. Партизаны махали фонариками, подпрыгивали и матерились, но, смирившись с аргументами Шнитке, падали на землю. Лишь только главный партизан-мудован остался на ногах. Он лучше всех подпрыгивал, быстрее махал фонариком, а, вдобавок, бегал кругами, постоянно сбивая прицел. Ганс злился и зверски мазал, перестрелял четырех лучших собутыльников и любимую овчарку, нежно перевозимую в люльке мотоцикла, в конце концов совсем озверел, треснул Оба Нам Жаль Полю И Вам Не Дам в лоб прикладом пулемёта, выключил его фонарик, кинул в опустевшую коляску мотоцикла и доложил оберштурмфюреру, что партизаны уничтожены, а их командир взят в плен вместе с фонариком. Оберштурмфюрер снял темные очки, вынул изо рта папиросу, сказал: “Gut!” и приказал продолжать наступление в сторону Чернокоровичей.
Спидометр головного мотоцикла показывал уже 170 километров, и, по подсчётам оберштурмфюрера, Чернокоровичи можно было миновать уже 2,45800976 раз, а деревни все не было. Наконец Ганс Шнитке, сидевший в люльке, и, при этом, возвышавшийся над водителем на 40,7 сантиметра, выкрикнул, что видит строения и мачту радиосвязи. Моторы были немедленно заглушены и Эдельвейсы выстроились в боевые порядки, готовясь захватить неизвестное поселение. “Чудаки всё-таки эти русские” - подумал командир, увидев тарелку радара, отсутствие колючей проволоки, окопов и вообще каких-либо оборонительных сооружений. Неизвестное поселение сначала решили обстрелять из 88 миллиметровых миномётов, а затем брать тремя волнами, одна с фронта и две с правого фланга, где был виден прекрасный проход между скалами и барханом. После первого залпа, как ни странно, обрушилось всего три дома. Остальные остались стоять - иссечённые осколками и с вышибленными окнами. Главное, удалось обрушить радиовышку, так что обороняющим можно было забыть про поддержку.
Наконец, партизаны почтили своим присутствием поле боя. Они начали быстро бегать из одного дома в другой,вопя и размахивая какими-то странными ружьями, которые не стреляли, а только освещали окрестности и при этом страшно демаскировали стрелявщих. Короче, Чернокоровичи (Оберштурмфюрер приказал называть странное поселение Чернокоровичами и, для убедительности, врезал сапогом под зад ближайшему зольдату) взяли без потерь, пленных партизан закрыли в самой большой мазанке села, и стали строить высокий забор из колючей проволоки, найденной на местном складе. Коммандер приказал до получения директив из штаба армии или, хотя бы, от господина Главного Эдельвейса, закрепиться на данном плацдарме и ждать подхода основных сил Группы Армий Центр. Не вовремя подвернувшемуся радисту, рыдавшему над обломками разбитой еще в тайге рации коммандер сапогами прозрачно объяснил позицию партии по отношению к саботажникам,
продиктовал послание в штаб и ушел смотреть личные апартаменты. Радист разрыдался еще сильнее, запихал послание в коробку от МГ, одел потертый походный ранец и, громко стеная, ушел в пустыню искать получателя шифровки.
Несчастный Ганс Шнитке, которому поручили охранять Главного Партизана, и которому так и не удалось развлечься во время взятия Чернокоровичей, сидел мрачный и успел восемь раз полностью избить своего подопечного и один раз наполовину - отвлекли его превосходительство господин оберштумфюрер. После допроса, Главного Партизана снова кинули в коляску мотоцикла и приказали Гансу отвезти его за пределы Концентрационного
лагеря “Портал” (чтобы не вонял, ведь печь ещё не построили) и забить до смерти прикладом МГ-34. Этот приказ Ганс Шнитке выполнил с превеликим удовольствием.
К сожалению, он ничего не знал о силовой броне светлой стороны силы (которая иногда срабатывала когда не надо, и не срабатывала, когда надо) и Оба Вам Не Дам Ни Нам Ни Вам Ни Михаэлю Шумахеру получил лишь 7/5 тех повреждений, которые ему планировал нанести Ганс Шнитке, но после первых 8 1/2 часов побоев остался лежать без признаков жизни и смерти. Довольный Шнитке вытер приклад пулемета и покатил назад, насвистывая что-то из Manowar-а.
Ближе к полудню, во время прочёсывания уцелевших домов, Эдельвейсы стали свидетелями удивительного явления. Из дома №13, вместе с клубами пара и дыма, вывалилась голая женщина, грязно матюгнулась, отобрала у стоявшего тут же мальчишки в фартуке и с совой на плече (дворника), метлу и улетела на ней. Пацан развернул свернувшиеся от её слов уши, поглядел по сторонам, сел посреди улицы и разрыдался, упоминая какой-то «Метломет-2000». Ганс решил, что пацан говорит о секретном оружии и
радостно потащил его к мотоциклу, в коляске которого лежал его фирменный супернабор для тяжелых и опасных столярно-плотницких работ по металлу, дереву и телу - допрашивать.
Вскоре после этого методом тотального обыска было обнаружено необычное строение - ворота посреди площади, ни какой стороной не соединённые ни с каким забором. Господин Лагерфюрер (уже), сначала хотел пристроить к ним забор, потом решил использовать как виселицу. Но его план пришлось отложить, так как из ворот принялись выскакивать какие-то всадники в ржавых латах и начали махать чопами на обалдевших эсэсовцев. Ротному повару отбили любимый мозоль на пальце ноги и он хлопнулся в обморок. Ганс посмотрел на бездыханное тело, вдруг схватил ближайшего рыцаря за нагрудник и принялся трясти его в воздухе, при этом орал во весь голос «Это что, обеда не будет, да?». Рыцарь глянул ему в глаза и махом потерял сознание.
Опомнившиеся зольдаты прислушались к урчанию в желудках, озверели от услышанного и открыли беглый автоматный огонь. Валом валившие из ворот всадники как-то быстро кончились, а повара принялись отпаивать шнапсом. Последним появился мегарыцарь трехметрового роста, вдобавок с несчастным драконом на поводке. Он увидел толпу вторично обалдевших наци, выдержал, по Станиславскому, паузу, дернул дракона за поводок и сказал ему “фас!”. Дракон двинулся было вперёд, но, встретившись взглядом с ласковым взором ствола МГ-34, замер в воздухе, внимательно посмотрел в глаза Гансу, горестно кинул всаднику “Куда ж ты, придурок, меня завёл?”, плюнул кислотой и, оборвав поводок, улетел. Всадник бросил перед собой заржавленный меч и молча поднял руки.
После этого Эдельвейсы уже ничему не удивлялись, но поставили дежурить у ворот отделение фаустпатронщиков, дополнительно усиленное Шнитке. Ганс огорчился и занялся распределением вновь прибывающих по баракам, попутно присваивая своими ботинками
каждому 25 значный лицензионный номер. Ответственным по уборке вдрызг загаженной lagerstrasse назначили Гаврика Потного, продолжавшего рыдать, одновременно дуя на отбитые пальцы на ногах. Седьмых волков, за неимением собак, распределили по периметру и посадили на проволоку, потом поставили вышки и пустили ток по ограде. Осмотрев территорию лагеря, лагерфюрер сказал “Gut!” и удалился в свои апартаменты - сохранить игру на таком удачном месте.


Вот сколько несчастий могут принести злые фашисты в фэнтезийном мире! И ведь это только начало...

Так бред был, а теперь более-менее серьёзный рассказ. Если понравится, выложу продолжение:

"Бой за перевал"

-Слу-у-ушай!!! На-кара-а-а-ул!!!
Так заорал, что у самого в ушах зазвенело. Новобранцы кинулись наперегонки, спотыкаясь и налетая друг на друга, долго пыхтели и ругались под нос, но всё же построились. Генерал слез с коня и неспеша прошёлся вдоль строя.
-Хоть бы штыки примкнутыми не держали, -пробурчал он себе под нос- переколят же друг друга!
Он повернулся ко мне.
-Чтобы через месяц были вымуштрованы как один! Это же толпа! Это даже не толпа, а стадо! Они хоть ружьё в руках держали? С утра до вечера их гоняй! Шагистика, шагистика и снова шагистика! Пусть маршируют, иначе я даже не знаю, как они будут в бою строй держать.
Я стоял молча по стойке смирно и всем своим видом показывал, что внимательно слушаю его. Генерал ещё походил вдоль строя. Залез одному солдату в рот и вытащил от туда кость. На роже виноватого разлилось странное выражение. Ему явно было наплевать, кто перед ним стоит, что произошло, ему было жаль, что такую вкусную кость сейчас выкинут в канаву. Что генерал и сделал.
-Значит так, берёшь их в оборот, -продолжил он, снова повернувшись ко мне- и через две недели я хочу посмотреть результат.
-Так точно, ваше превосходительство! -бодро гаркнул я в ответ- Дайте немного времени и мои бойцы из этой шантрапы таких солдат сделают, не узнаете!
Генерал сомнительно посмотрел на пёструю толпу и вполголоса спросил:
-А не перегрызутся? -и поводил толстым пальцем от одного фланга шеренги до другого и обратно- разношёрстная толпа больно, кого тут только нет...
Я тоже ответил тихо и доверительно:
-Ну у меня то в роте нормально живут, не грызуться. Вон те тощие стреляют хорошо, а вот эти бугаи в рукопашке хороши, да и гранаты кидают далеко. Главное им показать, что друг без друга они слабее чем в отряде...
-Ну добре! -генерал растянул губы в скептической улыыбочке- Посмотрим...

И для меня начались обычные полевые будни, а для новобранцев - чёрные дни. Мои обстреляные вояки гоняли их нещадно. Я лично следил за тем, чтобы новобранцев гоняли только по военной науке, а все работы по лагерю выполнялись моими опытными бойцами. Но даже в таких условиях большинство новобранцев просто с ног валились.

Через две недели и правда прибыл генерал и остался доволен результатом. Уже перед отъездом в штаб он отозвал меня в сторону. Отойдя за ротный склад, он поманил меня рукой и, когда я нагнулся к нему, тихо произнёс:
-Поручик, это конечно военная тайна... Но я думаю Вы имеете право знать её... Дело в том, что через три недели... Мы планируем наступление. Ваша рота пойдёт вместе с 246-м полком. Я не буду вдаваться в подробности, скажу только, что противник силён, но наступления не ждёт. Они даже три горные батареи перебросили на соседний фронт, так что бой будет хоть и жаркий, но не безнадёжный... К чему я? времени у вас осталось немного, чтобы подготовить этих салаг. Вы уж постарайтесь, голубчик?
Совсем неожиданно генерал привстал на цыпочки и взяв меня за плечо, заглянул в глаза.
-Я на вас надеюсь! 246-й полк сами знаете... В случае чего, они самое лучшее, что могут сделать, это погибнуть с честью, а нам почётная смерть без надобности, нам перевал нужен!
Я молча кивнул и выпрямился. Генерал ставший вдруг совсем маленьким и стареньким в своём золочёном кителе, измученый тревогами и сомнениями развернулся и пошёл к своим ординарцам, а я какое то время ешё стоял опершись на дерево, ковырял землю и размышлял над его словами. Как он сказал: "жаркий, но не безнадёжный"? Значит почти наверняка совершенно безнадёжный. Но с другой стороны, если бы нас решили использовать как подсадную утку - отвлечь на нас основные силы протиника, чтобы неожиданным ударом сбросить противника с перевала... во-первых, генерал сказал бы мне, а во-вторых, неожиданно ударить по перевалу неоткуда. Плохи дела. Если выживем, все по ордену получат, но вот дырки для орденов в нас провертят гораздо раньше - на перевале. Значит пора бросать заниматься ерундой и учить солдат тому, что ни в одной школе не преподают...

На следующий день я приказал выдать всем, даже новобранцам полный запас пороха, пыжей, но не давать ни картечи, ни пуль. Заряжать мои орлы научились и теперь нужно их хоть чуть обстрелять, чтобы выстрелов не боялись. Я построил их на большой поляне и начал разговор.
-Солдаты! Мы с вами на войне, а на войне убивают. И мы будем убивать, потому что иначе победу мы не получим. Это закон войны, но нам нужно не только перебить как можно больше солдат противника, не только метко стрелять или кидать гранату, нам нужно научится выживать в бою! Наши братья и отцы сражаются бок о бок с нами. У них свои законы и пехотинец не имеет права покидать строй, даже если его убивают, даже если его режут на части, он обязан стоять в строю. Но мы не пехота! И мы имеем привилегию пожертвовать малым - честью, можем показать противнику трусость, чтобы, проявив мужество и героизм выиграть в большом - победе.
Я перевёл дух и оглядел строй. Снайперы и стрелки смотрели вполне разумно, но вот гренадеры ещё витали в облаках.
-Сегодня мы будем отрабатывать поведение в составе взвода, против пехоты противника. Запомните, пехода ходит только строем. Этих разряженых попугаев вы увидете издалека. Стреляют они залпами, причём вам следует запомнить все команды, которые подаются горцами перед залпом. Смотрите!
На поляну вышел строй старослужащих. На каски себе они приделали высокие яркие султаны каких то цветов, чтобы походить на пехотинцев. Старшина бодро отбивал шаг. Когда строй поравнялся с шеренгой новобранцев, старшина громко на языке горцев скомандовал поворот. Коробка развернулась и старослужащие оказались лицом к лицу с новобранцами. Последовали команды к заряжению, подготовки к стрельбе, прицеливанию. Наконец старшина заорал:
-Арте-е!!!
Старослужащие дали залп в шеренгу новобранцев. Кто-то упал зажимая уши, кто-то бросил оружие и попытался сбежать, но их быстро поймали. Немногие стояли, тупо смотря в стволы тех, кто только что стрелял по ним в упор. Но нашлись и те, кто бросился на землю вполне осмысленно. А двое не только залегли, но уже заряжали ружья, набивая в них, за неимением картечи, мелкие камешки.
Когда новобранцы успокоились и их снова удалось построить в шеренгу я продолжил.
-Вот так вас и будут убивать! Это был холостой залп. Но горцы будут стрелять в вас не дымом и пыжами, а настоящей картечью! И не только из ружей, но и из пушек! И вам нужно при этом остаться в живых! Так что запомните это слово, очень хорошо его запомните: "Арте" по-горски означает примерно наше "Огонь!" или "Залп!" Как только вы услышите его, немедленно бросайтесь на землю. Вы не пехота и не обязаны погибать целыми подразделениями только потому, что падать на землю "позорно".
Я ещё какое-то время распинался, потом каждый в строю повторил команду горцев и повторил, что нужно делать, когда её услышат. Мои бойцы продемонстрировали тактику боя против коробки пехоты - при залпе залечь, обстрелять из лежачего положения, потом перейти в рукопашную схватку и порубить оставшихся в живых пехотинцев большими ножами.

Постепенно день подошёл к закату, солдаты отправились мыться, а я решил подобрать местечко для больших учебных манёрвов. Перед уходом я приказал старшинам заняться с солдатами формой. Не парадной, а боевой.
-Выдать всем штаны и робы, да сукна зелёного по отрезу. Пускай они сукно переведут на ленты и изготовят для себя нормальные боевые робы. Чтобы поверх кирасы можно было одеть. Проследишь. А я отлучусь на некоторое время.
Я обскакал ближайшие окрестности, приметил несколько мест, потом добралдся до реки, где разделся и с удовольствием искупался. Я зашёл в воду по колено и долго стоял наслаждаясь тишиной, вечерним заревом на западе, лёгким течением, которое проносило мимо меня листики. Но вдруг в стороне лагеря взвилась вверх оранжевая ракета. Тревога! Может быть большие манёвры или учения, а может быть наступление перенесли и мы прямо сейчас кинемся в бой. Я на мокрое тело натянул одежду и во весь опор поскакал в лагерь.

Child of Dagoth Ur, Bianor, luf – Великолепно, продолжайте в том же духе!!

Разрешите и мне вынести свое недостойное произведение на ваш суд

Я прошел сквозь мир.
Я не умер, нет!
Я упал без сил
И возврата нет...
И не помню кто я:
Я забыл свой дом.
Увезли меня
В корабле чужом.
Мне приснился сон
Про войну и мор,
Про забытый дом
Средь высоких гор.
У меня есть долг,
У меня есть враг -
Бывший друг,
Но долг
Призывает мстить.
Я нашел свой герб:
Солнца диск,
Лунный серп.
Я нашел друзей,
Храм признал меня.
Не осталось дней
Враг нашел меня.
Я исполнил долг -
Я убил врага.
И пропал тот мор,
И остался Я.

Не понял, понравился или нет "перевал", однако я продолжу:


В лагере творились сразу и Содом и Гоморра. Палатки спешно рушились, из лёгкого дощатого склада выкидывали продовольствие и спешно грузили в фуры. Ко мне подбежал старшина. Рожа у него была даже не красной, а бордовой. Боевой вояка, но как только перед ним вставали какие-нибудь житейские проблемы, терялся и готов был вот-вот упасть в обморок. Глядя на меня снизу вверх он заикаясь и путаясь рассказал, как из штаба прибыл взмыленый офицер и требовал "господина поручика", как он, старшина, так же путано попытался объяснить ему где я нахожусь, как офицер приказал выпустить оранжевый сигнал, протрубить "поход", после чего ускакал куда то.
Я отправил старшину к фурам, а сам основательно набегался, пока в хаосе, царившем в лагере, не начали угадываться следы осмысленности действий.
Уже опустилась настоящая ночь и пришлось зажечь фонари, когда прискакал тот самый офицер. Он и в самом деле был основательно взмылен, даже китель подмышками пропитался потом, а на кончике носа, в свете фонарей, как бриллиант сверкала огромная капля. Я подал ему руку и он крепко мне её пожал.
-Поручик? -задыхаясь спросил он и когда я кивнул продолжил- я штабс-капитан Корри. Меня назначили командиром вашей роты...
Я выпучил на него глаза, но он лишь повёл рукой, прося меня не перебивать его пока.
-Я понимаю, это безумие. Ваша рота уникальна и новый офицер может только повредить делу. Но коли меня назначили к вам и по правилам субординации вы обязаны подчиняться мне и приказу штаба, я предлагаю такой вариант... -он снова перевёл дух и смахнул наконец каплю пота с носа- Я буду формальным командиром роты. Я могу взять на себя интенданство, обеспечение, прочие хозяйственные хлопоты. Фактическим боевым командиром остаётесь вы. Ещё я привёз приказ о перевооружении вашей роты на новейшие казнозарядные винтовки. Они снаряжаются унитарными патронами и имеют колоссальную скорострельность...
Я молча мотал головой и когда он наконец осёкся и вопросительно посмотрел на меня, взял его за плечи и спросил:
-Господин штабс-капитан, эти мелочи мы можем обсудить и позднее. Потрудитесь объяснить мне, что происходит в лагере? Куда мы выдвигаемся?
Штабс-капитан побледнел и тихо сказал:
-К перевалу...

Утро застало наш обоз в пути. На горизонте дыбились горы, где-то за ними простиралась высокогорная долина и находились два города. Две цитадели. Туда и был наш путь, но его перегораживала высокая снежная гряда и в единственном проходимом месте - на перевале - была в незапамятные времена выстроена крепость. Горцы укрепили её, достроили, но всё равно она не выдержала бы бомбардировки тяжёлыми снарядами. Где то далеко за нами артиллеристы изо всех сил тянули две огромные гаубицы. Их снаряды легко смели бы горцев и крепость с перевала, но сначала их нужно подтащить на расстояние выстрела, а в предгорьях, в этом лабиринте холмов, рощиц, скал, утёсов, горцами была организована настолько плотная оборона, что попытка с наскока захватить плацдарм и попробовать вести огонь из крупнокалиберных орудий, которые только с передков нужно снимать около двух часов, выгляделла бы как форменное самоубийство. Я уже неделю рассматривал карту, запомнил наизусть каждый камень и теперь прокручивал её в памяти. Обстановка складывалась очень странной. Нас кидали на прорыв, потому, что мы не могли разбить крепость пешими силами. Для этого необходима была тяжёлая артиллерия. Но при этом, сами то мы подойти на выстрел не можем - в крепости установлены такие же гаубицы и они нашу батарею со своей замечательной позиции сметут ещё до того, как она сможет сделать хоть один выстрел. Значит нужна позиция либо в "мёртвой зоне", либо вне директрисы крепостных орудий. Я даже примерно наметил два сектора, которые хоть и попадали в зону обстрела, но были отгорожены небольшими скалистыми грядами и, судя по рисункам крепости, орудия горцев просто не могли стрелять под таким углом.

Штабс-капитан уже успокоился и гарцевал далеко впереди. Ближе к полудню он прискакал к обозу и крикнул мне:
-Поручик! Впереди идёт 246-й пехотный полк! Нужно объединяться!
Я зевнул, помотал головой и сказал:
-Нет, нельзя. Во-первых посмотрите на моих солдат, пехота разбежиться от одного их вида! Во-вторых вы плохо знаете наших гренадеров - обязательно в драку полезут и ни вы ни я их так просто не остановим.
Я сам глянул на обоз и остался вполне доволен. Впереди шагал здоровенный гренадер. Маленькие кривые ножки он ставил косолапо, длинные мускулистые руки делали широкую отмашку и, когда он прикрывал глаза от солнца ладонью, становился вылитой обезьяной. Стандартные картузы мои бойцы носили только на параде, а в бою или походе обходились кто чем. В основном платками. На гренадере были широченные шаровары и такая же роба, под которой угадывалась тяжёлая кираса. Старшина постарался на славу - все новобранцы нашили на робы и штаны узкие полоски зелёного сукна, так что, если сейчас этот здоровяк упадёт в траву, его даже с двух шагов не заметишь. Нет уж. Пехоту такими ребятами лучше не пугать...
Гренадер словно понял, что я думаю о нём и подошёл ко мне поближе.
-Вашбродь, можна спрашивать?
Я удивился - вот стервец, как он чисто перенял манеру обращения моих вояк!
-Спрашивай, коли подошёл!
-Вашбродь, а ваша-то как же без кирасы-то? Ведь ежели что, зацепит и командовать некому!
-Да ты глаза разуй! А это что? -я постучал себя по груди- Не кираса али?
Гренадер наморщил низенький лобик.
-Так то оно так. Ну а нижее? Для того, что нижее есть кираса? А в бою ваша тоже будет на землю брякаться как мы?
-Есть и для того, что нижее. Да в бою в ней неудобно, манёвру мешает. А на землю брякаться мне не с руки -добавил я- комплекция, сам видишь, не та!
К гренадеру уже подтягивался маленький тощий снайпер с огромными ушами. Винтовка за его плечами была почти с него ростом, но это был тот самый Тури Маноллин, который забивал в ружьё камешки вместо картечи на самом первом испытании. Славный малый, прирождённый охотник. Нужно его в унтер-офицеры произвести по первому поводу. За снайпером семенил какой-то стрелок и я понял, что сейчас окажусь в кругу новобранцев. Они будут меня пытать своими вопросами и пока я на все не отвечу, они с меня не слезут. Я махнул гренадеру рукой, пока тот не придумал следующий вопрос и поскакал галопом догонять штабс-капитана, который умчался к пехотному полку и тамошним командирам в гости.

Bianor
С каждой частью все интереснее :))

luf
не спорю, может быть, больше ничего не придумалось :)) Вот еще одно творение, но оно уже довольно старое.

Упала звезда
В бескрайнюю степь.
Навеки одна
Эшлендерская степь.

Не ты ли одна
Со мною была,
Со мною жила
Умереть не дала?

Живу я тобой -
Моею женой;
Умру я с тобой -
Моею судьбой.

Навеки одна
Эшлендерская степь.
Упала звезда
В бескрайнюю степь…

коли просите... то вот.. ета из фентези, а больше у мня серьезного из фентези нет, и показывать не хоцца =)))

прашу!


НЕРУЭТ
Острие меча проницательно смотрело на Неруэта. Лезвие ждало; ждало, когда получит свою законную дань, которой так давно не было.
- Что ты смотришь? – тихо произнес Неруэт. – Не торопи меня, ты и так получишь то, о чем просишь.
Ему показалось, что маленькие угольки глаз согласно мигнули и снова уставились на него в ожидании.
Теплый и тихий зал уютной таверны с номерами, где останавливались в основном маги и дворяне, не располагал к театральным действиям. На Неруэта снизошло медитативное чувство жалости к самому себе; он хотел закрыться в нем и не обращать внимания ни на треск огня в камине, ни на мягкость кресла, в котором сидел, ни на типа в белой мантии, пристававшего к нему с каким-то вопросом. Сквозь гул в голове, стоявшим стеной, начинал пробиваться голос типа, сначала незаметно, но потом Неруэт заметил, что понимает, о чем его спрашивают.
- …Вы меня слышите?
- Что? Да-да, слышу. Что вам угодно? – Неруэт не потерял вежливость по дороге из дебрей воспоминаний.
- С вами все в порядке? Вы так странно смотрите на оружие. Извините, если помешал, может, это особый транс?
- Нет, все нормально, я просто задумался.
- Ну что ж, если что, то обратитесь ко мне. Я – целитель. Меня зовут Живущий-в-Милосердии-Аграхон.
- Если вам что-то понадобится, я в вашем распоряжении. Я – воин Неруэт Белый, - ответил он стандартной фразой.
«Карианин», - подумалось ему перед тем, как забыть о лекаре. – «Судя по имени, точно оттуда». Но что-то здесь было не так, и эта неувязка окончательно вырвала Неруэта из полусонного состояния.
В благословенной Альборее, внезапно пришло ему на ум, кариане живут почти на положении рабов: настолько велика к ним ненависть. Откуда же здесь житель страны презренных ковалей, да еще и занимающийся столь благородным делом: целительством?! Ответ был прост, как хитрость варвара. Неруэту было все равно, но, неспешно поднявшись из кресла и подойдя к лестнице, ведущей к комнатам постояльцев, он громко произнес:
- Лекарь в белой мантии – убийца.
Поднялся шум. Аграхон, злобно зашипев, попытался скрыться, но маг, сидевший возле камина, уже распрямил из кулака ладонь в сторону карианина. Прозрачный желто-зеленый эллипс обхватил целителя, не давая ему двигаться. Кто-то указывал на карианина пальцем и кричал, что за ним уже давно идет охота, и вот попался очередной убийца. Другой, также указывая пальцем на несчастного ассассина, вопил о своем роде и важности своей персоны, которая вполне может быть неугодна кому-то во дворце.
Неруэт смотрел на все это, грустно качая головой. Ему было смешно видеть старого мага, уверенного в том, что это именно его должен был убить этот лже-лекарь. Не менее смешон был и знатный толстый лорд, показывавший, как его лично должны были умертвить. На него уже никто не обращал внимания, и воин тихо поднялся по лестнице и повернул ключ в двери своей комнаты.
Наверху было гораздо холоднее: тепло маленького огня в камине не могло добраться до его комнаты. Положив меч на стол, Неруэт камнем упал на лежак и, заложив руки за голову, начал размышлять.
Я – трус, думал он. Я всегда могу добиться главной цели своей жизни, но всегда откладываю. У меня был миллион возможностей, и половину из них я не использовал. Я боялся. Я боюсь и сейчас. Что мне мешало поехать на юг и ввязаться в драку местных князьков? Почему я отказался от сокровищ Демианской пещеры?
Демианская пещера… Это то место, где всего два пути: пропасть или вернуться с несметными богатствами. Там я бы точно решил свою судьбу. Почему же отказался?
Но теперь я решился. Я уверен, что прямо сейчас я сделаю то, о чем давно мечтал.
Неруэт лежал, собираясь с духом и прислушиваясь к ругани снизу. «Благородные, а все равно ничем не лучше тех, что в кабаках», - подумал он.
Наконец он встал с лежака и с пустыми глазами подошел к столу и взял меч, направив его острием к себе. В душе воина не умирали вопли беззащитных людей, погибавших на его глазах; не умирал и его собственный смех, последнее, что они слышали. Все так же рвал душу крик тех, кто казался ему знакомыми. Снова страшное воспоминание стало перед глазами.

…Неруэт, молодой солдат королевской армии Виниера, подчиняясь импульсу, сел на корточки и вгляделся в мертвое лицо крестьянки, кровь которой еще не полностью стекла с его меча. Вся простота и открытость ее словно и не существовала: теперь это было красивое, возвышенно-благородное лицо аристократки, привыкшей править, а не вышивать. Оно впечаталось в память вместе с осознанием собственной чудовищности.
Он убил собственную жену, которую оставил почти сразу же после свадьбы, сначала не по своей воле, а потом увлекшись приключениями.
И тогда Неруэт заплакал. Даже не заплакал, а заревел в голос от осознания дикой несправедливости и бессмысленности войн, от своей жестокости и холодного эгоизма, оттого, что он привык убивать и не мучиться от этого, оттого, что он стал чужд людям, стал хуже любого демона. Он вдруг прочувствовал ужас войны с другой стороны, с той стороны, которая не могла защитить себя, с той стороны, что страдала за то, что была ни в чем не повинна, с той стороны, что несла невосполнимые утраты. Неруэт плакал от жестокости и глупости королей, задумывающихся не о таких же разумных людях, а только о своих желаниях.
Воин резко вытер слезы. Он служит в армии короля Виниера, где солдат не имеет права (какая глупость!) плакать из-за смерти крестьян. Но, по счастью, никого рядом не было. Неруэт осторожно взял тело на руки и унес из выжженной и вырезанной деревни, где никто бы не отличил ее от остальных крестьян.
Вдалеке от деревни был дремучий лес, куда человек не имел права входить. До этих мест армия еще не добралась. В прекрасной живописной лощине Неруэт положил труп и в последний раз посмотрел на свою жену, чтобы последнее воспоминание о ней было не как об убитой в грязи, крови и огне обычной крестьянке, а как о мертвой лесной фее. Плотно сжав губы, Неруэт начал забрасывать тело цветами. Когда тело почти скрылось под охапками таких же мертвых прекрасных цветов, он отвернулся и быстрым решительным шагом ушел из лощины навсегда.
Его любимая женщина была особенной: она была убита все так же любившим ее мужем, который с тех пор был обречен на муки и терзания…

…Решимость погасла как полуживой огонек начинающего мага, когда Неруэт начал приближать к себе острие.
«А если податься в Дуал-Зйрон?» - мелькнула трусливая мысль. – «Там почти не бывали цивилизованные люди. Окажу услугу человечеству…»
И, вздохнув, Неруэт снова, как и в прошлый раз, отправил меч в ножны.
Он спустился, бросил две золотых монеты удивленному мальчишке за стойкой и вышел. Он не собирался возвращаться сюда.
Его ждал неведомый северо-восток Цхари.

2501 :)

Из старенького говоришь?? Вот мое любимое =) из цикла "Император"


Огонь! Бушующее пламя!
Слепящий блеск меча!
И, поднимая огненное знамя,
Веду в атаку легионы я!


Вперед! В атаку!! За мечту!!!
Огонь ведет нас до победы!
Столкнулися лицом к лицу
Войска стихий одной планеты…
Огонь и воздух, смерть и холод
Взметнулися над полем брани.
И тот кто стар, и тот кто молод
Отдали жизнь свою за пламя.
Отдали жизнь, но дух остался -
И начался последний бой…
Бой тех, кто с телом не расстался.


Мы победили, но какой ценой…


Огонь! Бушующее пламя!
Кровавый блеск меча!
И, поднимая призрачное знамя,
Веду с победой легионы я!

Что, страшно? Именно! Продолжение!

Пехотинцы выглядели неважно. Плелись, понурив головы, держа дульнозарядные ружья как коромысло на плечах. По лицам и выправке было видно, что солдаты эти обстреляные, повидавшие и огонь и воду, но смертельно усталые. Они медленно поворачивали в мою сторону голову, провожали равнодушным взглядом и снова опускали взор на стоптаные высокие сапоги и дорожную пыль. Видимо этот полк перебросили с другого фронта, пообещали хоть пару недель отдыха, да сразу направили в бой.
До предгорий мы доберёмся завтра к вечеру, вот тогда и начнётся мясорубка. И для рядового пехотинца шансов на выживание в современной войне почти нет. Картечь, шрапнель, скорострельные винтовки, просто не позволяют красивым маршем подобраться к укреплениям. Глупо. Жутко глупо и жестоко. Когда-то это может и было эффективно. Маршировали в коробках, когда один залп давали в четверь часа, а бились в основном штыками и саблями.
Пехотный полковник, такой же усталый, как и его солдаты был даже не верхом, а ехал на телеге. Он даже расстегнул мундир, показывая из под сорочки круглый пушистый животик. Штабс-капитан рысил рядом с телегой и весело болтал о кузнецах, которые делают такие подковы, что они стираются после трёхдневного перехода, о кирасах, какие они неудобные и как в них жарко, а от пушечной картечи всё равно никакой защиты не представляют и многих других вещах, совершенно чуждых полковнику.
Полковник только утирался огромным льняным платком и смотрел на штабс-капитана так, словно он старший по званию. Каждое слово ловил открытым ртом. Я поприветствовал полковника и пристроился в другой стороны телеги. Очень мне было интересно, что натрындел мой новоиспечённый начальник этому пешеходу. Наверняка ведь и про винтовки напел и про методику подготовки моих подопечных. Я оглядывал окрестности и старательно делал вид, будто разговор меня совершенно не интересует. Штабс-капитан болтал без умолку, но умудрился, проболтав добрый час, не назвать ни одной фамилии, ни одного географического пункта, ни одной даты, вообще ни одного факта. Словно ручеёк - жур-жур-жур и всё в пустоту. Молодец, понимает стало быть, что не в кабак идём. И полковника заболтал и секретов не раскрыл. Теперь полковник наверняка считает, что мы ему полностью доверям. Глядишь и к нам попроще будет относиться

Впереди открылась широкая долина, покрытая редкими рощицами. По правую сторону тянулись однообразные холмы покрытые, словно лишаями, каменистыми осыпями, непролазными кустами и группами деревьев. Хитрое место - справа чёрт ногу сломит, а влево ровная как столешница долина. Если на холмах сделать засаду, то можно перестрелять хоть весь полк, ведь отступать некуда: на открытой местности толком укрыться негде, а штурмовать холмы трудно, да и ландшафт там не располагает к манёврам. Я повернулся к штабс-капитану и помахал ему рукой. Тот для видимости протрепался с полковником ещё минуту, потом извинился и поскакал к нашей роте. Я последовал за ним. Миновав последние фуры он остановился посреди дороги и вопросительно посмотрел на меня. Я изложил ему свои соображения и прибавил:
-Пехотный полк - лакомый кусок для засады. Им деваться некуда, а нам стоит поостеречься. Наших войск здесь нет. Линия обороны горцев нам известна очень и очень приблизительно, да и сведения уже устарели. так что может быть два варинта, или мы неожиданно налетим на форпосты горцев, или на засаду. Обстреляют с тех холмов, -я показал рукой на заросшие холмы- перебьют сотню-другую и растают.
Штабс-капитан взволновано дёрнулся с места и возмущённо сказал:
-Поручик! Почему вы то же самое не сказали полковнику?! Вы же понимаете, что это значит? Нужно немедленно его предупредить!
Я успел схватить его за портупею и остановить.
-Господин штабс-капитан! Инфантерия не является предметом наших интересов! Если полковник дурак, пусть ведёт своих солдат хоть к чёрту в пасть. Мы не имеем права рисковать нашей ротой. Вы не знаете этого полковника и не знаете, почему он так спокоен! Держите язык за зубами и давайте не будем больше отлучаться от нашего подразделения. Было бы полезно, кроме того, отправить лазутчиков по сторонам дороги.
Штабс-капитан насупился и гневно произнёс:
-Ваши слова не достойны офицера! Вы готовы пожертвовать целым полком, чтобы спасти одну роту?!
-Эта рота стоит пяти полков! И я бы попросил вас не выражать свои мысли так громко...
Штабс-капитан тряхнул головой и всё же двинулся в сторону пехотного полка.
-Поручик, -сказал он- я понимаю ваши опасения, но согласитесь, предупредить нерадивого офицера - наш долг. Не волнуйтесь, я не собираюсь распространяться о бдительности или раскрывать какие-нибудь тайны. Но предупредить об опасности я должен. Обязан.
Я посмотрел ему вслед и крикнул:
-Господин штабс-капитан, со своими солдатами вам нужно проводить больше времени!
он не ответил, только махнул рукой и вскоре скрылся за поворотом. Я стоял на дороге, пока не подошёл наш обоз.

Ладно, ещё кусочек и закругляюсь. Остальное только если сильно попросите:)

------------
На ночь остановились возле реки. Пехотный полк переправился через реку по старинному подвесному мосту, а я приказал своей роте готовиться на ночлег по эту сторону реки. Мост был очень древним. Вернее не сам мост, состоящий из толстенных канатов и набраных деревянных брусьев, а быки, поддерживающие его. Они были толсты и выщерблены временем. Хотя, осмотрев их более тщательно я заметил, что над разрушением этих изваяний трудилось не только время. В одной трещине даже остались капли свинца. Скорее всего ударила картечина и расплавившись забрызгала камень. Значит тут уже были бои. Такое открытие меня не особенно напугало, но я лишний раз порадовался, что мы не перешли на другую сторону. До горцев всего один дневной переход, так что здесь вполне могут оказаться их передовые отряды.
В лагере поставили палатки, а мне и штабс-капитану натянули два больших полога-навеса и устроили большие лежанки. В общем до утра можно было хорошенько отдохнуть. Первым делом распределили вахты, причём я приказал поставить часовых не только вокруг лагеря, но и оставить небольшой отряд возле моста. Я провёл на ногах почти целые сутки и смертельно устал, но всё же лично проверил каждый пост, распределил вахты и только после этого вернулся в лагерь ужинать. В полевой кухне весело трещали дрова и запах из котла разносился просто изумительный. Скорее всего он только казался нам таким с голодухи, но это было не важно. Все основательно заправились жирной наваристой кашей с мясом. Пища была очень питательная, но парочка новобранцев-гренадеров всё ещё воротила нос от каши. Нет, они её жрали. Чавкали и облизывались, но как то без энтузиазма. А один из них долго клянчил у повара кость и, когда тот смилостивился и кость ему из котла достал, ушёл в кусты и принялся там грызть её с таким скрежетом, что у меня мурашки по спине побежали. Весёлые ребята, ничего не скажешь.
Уже ночью, при свете фонаря я лежал под навесом и в который раз рассматривал паршивую карту перевала и окрестностей. Ничего на ней небыло. Эта горная река с отвесными скалистыми берегами была обозначена ручейком, а на месте моста был нарисован брод. Река была не подписана. Она впадала в реку Эфид почти под прямым углом. Разрезала холмы, пересекала широкую плоскую долину, а в её устье были нарисованы какие-то невнятные квадратики и стояла надпись "разв." Река Эфид, судя по карте текла как раз с перевала и была нарисована вдвое шире нашей речки. Я смотрел на карту и думал, что я что-то пропустил. Что-то я вижу, но не могу понять смысла. Немудрено, после такого перехода. Я ещё какое-то время сражался со сном, но вскоре позорно капитулировал, уткнулся лицом в подушку и уснул.
Разбудила меня какая-то возня. Я отклеился от подушки и поднял голову. Передо мной стоял старшина.
-Что тебе надо? -хрипло спроил я и стал подниматься.
-Эти двое салаг отличились.
-Что натворили?
-Пеха поймали. Тот в наш лагерь воровать пробирался, а они его поймали и прибили... И съели...
Я встал и натянул на себя сорочку.
-Идём. Покажешь мне место. Кто-нибудь это видел?
-Наши видели. Этот снайперок, тоже из новеньких, его как раз на мост поставили дежурить. Он их засёк да дружку своему рассказал. А тот оказался пугливый и сразу ко мне прибежал, ну а я к вам...
-Сейчас разберёмся... А из пехоты кто-нибудь мог видеть?
-Навряд ли. Наши снайпера в темноте видят как кошки - один пех пришёл, никого с ним небыло.
-И то хорошо...
Двое гренадеров стояли как побитые собаки. Им похоже уже хорошо накостыляли, но для таких бугаёв побои как щекотка. Стояли ссутулившись, руки почти до земли болтаются. Я уже решил, что дело это нужно как то замять, а гренадеров выпороть, но хода делу не давать. Они так ещё лучше воевать будут.
-Ну что орлы? -рявкнул я у них над головами- Отличились? Каждому по двести плетей! Да ещё у нас артиллеристы надрываются со своими орудиями. Завтра вы их будете переть. Лично буду каждый час проверять, попробуйте мне только хатрурить!
Гренадеры стояли ещё не веря в свою удачу. Они только оторвали свои маленькие глазки о кончиков собственных сопог. Ну ещё бы. В любом другом подразделении их бы пропустили через строй шпицрутенов, а потом вздёрнули посушиться на дереве.
-Где пехотинец? -я повернулся к старшине и тот показал на кусок брезента в яме. Я взял у одного из солдат винтовку и поддел штыком край брезента. Под ним оказалась нога в высоком сапоге, дальше было кровавое месиво. Похоже они снесли пехотинцу голову, а потом жрали его как звери с двух сторон. Я крикнул старшине и тот принёс фонарь. подмётка сапога была сбита, но подковки были первые и не сношеные. Новые сапоги, всего один переход выдержали. Значит, скорее всго этот пехотинец тоже был салагой. Новобранец. И значит его толком в полку не знали и не запомнили. Я разогнулся.
-Тело убрать. Скинуть в реку и проследить, чтобы оно не застряло где-нибудь в камнях поблизости. Здесь всё почистить, на месте убийства разжечь большой костёр. Выжечь до земли! Чтобы ни одного следа не осталось! Слышали? Ни одного! На работы определить этих двоих. До утра чтобы было всё сделано. Утром всыпать им по двести плетей каждому и на орудия. Пускай лямку потянут.
Старшина почесал в затылке
-Может сжечь его? Как бы правда в реке не застрял на видном месте...
-Вони будет много. В реку.
Я вернулся к себе под навес и лёг на лежанку. Думал, что все эти ночные события не дадут мне сомкнуть глаз до утра, но даже сам не заметил, как уснул. Только что смотрел на звёздное небо, моргнул один раз и уже в глаза мне светит лучик солнца только выбирающегося из-за горизонта.
Лагерь тоже поднимался. Ходили мутные от недосыпа вахтенные, продирали глаза выспавшиеся. Над полевой кухней вился дымок и наш повар уже готовил завтрак. Двое ночных разбойников бегом, наперегонки таскали то воду, то дрова, не успел я оглянуться, а они уже вдвоём меняли у фуры тяжеленное колесо. Старались изо всех сил. Один даже язык высунул от усердия. Я поймал его за шкирку и встряхнул.
-Помело подбери, спотыкнёшься.
Тот всосал язык и посмотрел на меня по-собачьи преданными глазками.
Ещё до завтрака я отозвал штабс-капитана в сторону и рассказал ему о ночном происшествии. Тот перепугался и стал требовать немедленного трибунала, но я его быстро угомонил и намекнул, что с таким народом, как мои солдаты, слабость или страх лучше не проявлять. Тот перепугался ещё больше.
-Поручик! -шёпотом говорил он, вцепившись мне в китель- Это же звери! Они же и нас так же могут!
-Во-первых, -так же шёпотом отвечал я- они не звери. А солдаты. Нужно сказать, что солдаты гораздо лучшие чем те пехотинцы, которых вам довелось лицезреть. Во-вторых, они теперь за меня готовы жизнь отдать и если вы прекратите трястись и вообще выставлять свои слабости на показ, то за вас тоже. Потому что вы такой же как я. Прекратите ныть и соберитесь. Да, у нас не пансион благородных девиц и здесь не поле для игры в крикет. Здесь война, а на войне все средства хороши.
Не знаю, убедил я его или нет, но вёл он себя дальше очень толково. Покрикивал на солдат свысока, но приказы отдавал чёткие и грамотные. Зуботычины раздавал только по делу. Понравился он мне, да и солдаты его со временем зауважали.

Наконец протрубили поход и наш обоз приступил к переправе. Всё прошло гладко, только немного повозились с гаубицами. Солнце только начинало припекать, на траве ещё висели крупные капли росы. До вечера была уйма времени, а значит можно было радоваться жизни. Пехотный полк ушёл ещё затемно и, скорее всего сильно оторвался от нас, но мы рассчитывали догнать его к полуденному биваку. Я выслал вперёд и в стороны патрули и был совершенно спокоен. Всё складывалось как нельзя лучше. Одна мысль терзала меня. Я что-то пропустил на карте, но что именно, никак не мог понять.
--------------

вот решил тоже рассказик забабахать. надеюсь понравицца.

Последний вампир.

Он знал. Он знал, что это его последний день, а точнее – последняя ночь, проведенная в этом склепе. Он знал, что за ним придут, потому что он последний из вампиров – последний выживший в этой зачистке. Он был самым старым, самым мудрым и самым сильным из живших вампиров. Но теперь пришел и его черед. За ним придет ОН – Нереварин. Вампир сегодня даже не вышел на охоту, потому что знал, что это бессмысленно. Он просто сидел и ждал своей смерти. Она не заставила себя ждать.
С диким скрежетом отворилась дверь гробницы, и Нереварин тенью скользнул внутрь. Тусклым светом блеснул зачарованный меч, едва светящийся фиолетовым. "Выходи, вампир, я тебя нашел!" – его слова громом разнеслись по всему склепу, но ответа не последовало. Он зашел в небольшую, шестиугольную комнату, освещаемую по углам факелами. Возле каждого из факелов стояла тень. Нереварин подумал - "Это иллюзия. Он здесь один", и для полного убеждения проткнул одну тень мечом. Тень завыла и исчезла, в тот же миг остальные тени заметались по комнате. Применив заклинание паралича, он остановил еще одну тень и распорол ее пополам. Тень исчезла. Заклинание сна свалило третью тень, и ее постигла та же учесть, что и предыдущих. Призвав на себя щит, он обрушил на площадку огненный дождь. Еще две тени закружились в предсмертном танце, растворяясь в воздухе.
"Вот мы и остались один на один, – произнес Нереварин остановившемуся вампиру. – Только я и ты. Твои когти против моего меча. Никаких заклинаний. Это будет честный бой". В знак согласия вампир провел когтями по стене, оставив на ней, пять глубоких царапин и снова закружился по комнате. Нереварин поцеловал амулет удачи, по удобнее перехватил меч и начал вращать его вокруг себя со скоростью пропеллера, отбиваясь от вампира и нанося ему удары. Через полчаса такого бешеного танца вампир лишился кисти и трех зубов. Доспехи и меч Нереварина были покрыты царапинами, шея его кровоточила. Он чувствовал, как вирус гемофилии благородной распространяется по телу. В голове пронеслось: "Теперь мы с тобой одной крови. Ты и я".
Он не чувствовал на шее амулета удачи, скорее всего амулет был сорван вампиром во время боя. Именно эта роковая случайность решила исход боя. Вампир наступил на амулет и на секунду потерял равновесие. Нереварину хватило этой секунды – он нанес ему последний, смертельный удар. Лезвие меча по рукоять вошло в грудь вампира, пронзив его насквозь. "Я был последним. Я был особенным. Теперь ТЫ последний. Не лечись – бесполезно. Лишь моя душа излечит тебя" – после этих слов вампир упал на пол. Нереварин убил его.
Он открыл глаза, лежа на холодном и липком от крови полу. Все тело болело, царапина на шее саднила. Он проспал день, может два. Время не имело значение. Он безуспешно боролся с болезнью. Он перепробовал всевозможные заклинания и зелья, но ничего не помогало. В нем бурлила кровь, другая кровь. Склеп уже не казался таким темным. Все тело ломило, клыки увеличились, хотелось крови. Нереварин не знал что делать.
Он посмотрел, что еще осталось в карманах. Его внимание привлек прозрачный камень, внутри которого была душа. Это была Звезда Азуры с заключенной душой вампира. "Лишь моя душа излечит тебя" – пронеслись в голове последние слова вампира.
Нереварин отправился в ближайший город. Мысли лихорадочно проносились у него в голове. Но только одна занимала больше всего места: "лишь бы успеть". До полного превращения оставалось несколько часов. И эти несколько часов могли спасти жизнь Нереварина или превратить ее в кошмар, сделав его вампиром. Последним вампиром.
Он нашел лавку чародея и, не задумываясь, отдал последние деньги на зачаровывание своего щита. Заклинание излечения было наложено на щит с помощью души вампира, и Нереварин использовал его без промедления.
Он чувствовал, как вирус медленно растворяется в крови и исчезает. Но болезнь не исчезла бесследно. Вирус оставил Нереварину свои лучшие качества – силу и скорость вампира, способность видеть в темноте и самозаживление ран. Нереварин посмотрел на камень, в котором была душа вампира, и подумал: "Нет, это ТЫ был ПОСЛЕДНИМ вампиром".

вот.. не удержалась... две короткие зарисовочки, одни из саамых ранних.... и все, честное даготовское! =))

РЫЦАРЬ
Рыцарь стоял глубоко во льдах, неподвижный и настороженный. Опустившись на одно колено, он воткнул меч в снег. В другой руке его был судорожно сжат маленький орочий боевой топорик. Вокруг рыцаря вились слова всех, кого он встречал на своем пути: «Ты безумен… Как ты мог… Ты несешь зло…». Он уже не отряхивался от них, предсмертные слова завладели им без остатка. Серая холодная вода, глыбы льда, тяжелое небо…
Невыносимые страдания отражались в лице рыцаря, он не выглядел победителем, но подавленным и падшим духом. Голова меченосца бессильно поникла, но где-то витал дух гордого и непобедимого человека.
Вдруг он встал и начал подниматься вверх по воздуху, по воде, по небу… Лицо рыцаря резко заострилось, и в нем уже ничего не осталось от человека, который был образцом рыцарства, только безумное стремление к цели, скрытой от всех. На поверхности было только одно: сумасшествие.

ЗАКАТ
Закат был прекрасен: он переливался всеми цветами красной гаммы, от оранжевого до фиолетового. Особенно захватывающим он был сверху. В небе появился своего рода Акрополь, красивый античный храм без стен. Белые колонны его высоко вздымали изящную крышу. Между колоннами возникла человеческая фигурка, она свесила ноги с пола и замерла. Теплый и ласковый закат, летний вечер, умиротворенность и спокойствие, тихая безмятежность, что могло бы быть лучше.
Пока человек из летучего храма смотрел на закат, ему открылись тайны, не дающие покоя никому. Он вдруг понял, что люди отдали бы все за то, чтобы просто смотреть на закат с неба. Светлая печаль охватила душу человека, ему стало жаль, что такой закат не повторится, что уже завтра произойдет то, что никогда не допустит людей до безмятежности и тишины, какие были даны ему одному.
Так закончился последний летний день 1939 года

Поднимаем тему.


-----------------
Пехоту наша рота догнала как раз к полуденному привалу. Об этом рассказала группа наблюдателей пущеная мной вдоль дороги. Чтобы не подходить близко к полку, наша рота тут же остановилась на привел. Он был недолог, немного пожевали сухари и двинулись дальше.
Дорога неожиданно повернула вправо и я увидел как она спускается в долину прямо к высокому холму, обтекает его слева и теряется в зарослях. До холма было очень далеко, дорога была почти прямая и змейка пехотного полка была на ней как на ладони. Вон та точка - полковник на своей телеге. Вон та группа солдат следом за ним, видимо взвод охранения. Потом довольно большой промежуток и дальше уже сплошной массой движутся солдаты. Поднимают пыль. Странно они идут. Обычно в таких случаях вперёд высылают авангард, ведь лучше пощупать ловушку пальцем, чем совать в неё голову. А тут командир совсем не маленького подразделения - полка - разъезжает впереди, как ни в чём не бывало.

Небо только что было чистое-чистое, но вдруг на нём появилось маленькое пушистое облачко, рядом с ним показались ещё три-четыре таких же лёгких, быстро тающих облачков.Они уже растаяли, когда до нас долетели далёкие мягкие хлопки. Вот снова появились эти облачка. Появились как раз над телегой полковника. Я повернулся в штабс-капитану и сказал.
-Видите. Запишите время. Потом у нас могут спросить, когда погиб 246-й пехотный полк. -и повернувшись к старшине крикнул- Оружие к бою! Бегом! За мной!!!
Рота преобразилась в мгновении ока. К винтовкам примкнули штыки. Гренадеры втянули языки и их маленькие глазки стали разгораться красным огнём в предвкушении драки. На бегу они поджигали фитили и передавали огонёк по цепочке. Вскоре оба взвода гренадеров - мой и новобранцев оставлял за собой тоненькие полоски дыма - этими фитилями они будут поджигать гранаты. Снайперы на бегу затягивали потуже платки на головах, пряча под ними свои большие уши. Срывали пучки травы и ветки и тут же напихивли их в каждую складочку одежды. Пригнувшись, стелясь над землёй бежали стрелки, порой помогая себе руками. Их тяжёлые винтовки были так ловко притянуты к спинам ремешками, что совершенно не болтались и могли быть выхвачены почти моментально. Я не повёл свою роту по дороге. Почти сразу мы свернули с дороги вправо, в холмы и помчались между камней, рощиц, продираясь сквозь кустарник. Я скакал рысью, за мной слышался топот штабс-капитана. Тот не отставал, хотя и регулярно останавливался, чтобы подтянуть отстающих. Опасность была велика. Можно было запросто нарваться на укрепления, наскочить на батарею или разъезд. Но и шанс, что за расстрелом целого полка горцы не заметят наш марш-бросок, был тоже очень велик.
------------------

папка одобрил затею показать то, что выкинула на литконкурс.. зацените?

* * *
"У тебя есть мечта?" – спросило Пространство.
"У меня? Отчего же… Наверно, есть", - задумчиво произнесла Елизька.
"Поделись", - потребовало Пространство.
"Не оценишь", - буркнула Елизька, рассеянно водя пальцем по зеленому стеклу пятой, полупустой бутылки пива. Еще пара валялась на грязном, усыпанном окурками полу, одна лежала на незаправленной смятой постели… Ночь была слишком бурной даже для Елизьки, и сейчас она полусидела на окошке, одной ногой на подоконнике, другой – на полу, смотрела, как белым днем по улице носятся люди, и флегматично курила, стряхивая пепел на головы прохожих. Пепел рассыпался в ветре на молекулы. Как Елизькино прошлое. Как все, что было с ним связано.
Елизька молчала. Воспоминания не вызывали у ней никаких чувств. За двадцать пять лет жизни она сумела вскормить жестокость и жесткость, бесчувственность и презрительность, равнодушие и невозмутимость и заткнула рот совести, морали и прочим благородно-возвышенным характеристикам. Они мешали жить. Теперь – прекратили мешать. Елизька твердо в это верила.
"А все-таки?" – настаивало Пространство.
"Хорошо, - сдалась Елизька. – Слушай. Я хочу, чтобы в серый смурной день ко мне пришел кто-то, на меня похожий. Раскурим опиум… Все прочее… А когда ему надо будет уходить, мы вместо этого умрем".
Пространство долго не отвечало. Елизька фыркнула. Наконец услышала ответ:
"Это не мечта. Это песня. Не твое это".
"Почему? Такая есть… Навеянная песней. Но есть".
Елизька снова присосалась на некоторое время к бутылке. Отпустила, поставила на окошко между ног. И молчала.
"А все-таки романтика в себе ты задушила не до конца", - отметило Пространство.
Елизька не отреагировала.
"Мир – грязь на сапоге лентяя, рассыпавшаяся из цветочного горшка земля на дощатом крашеном полу", - думалось ей. Одинаково серый в любой своей точке. Одинаково озверелый. Одинаково беспощадный. Одинаково кровожадный.
Елизька курила.
Елизька отвечала ему тем же. Она была одинаково равнодушна к любому оттенку серого мира. Была беспощадна ко всем, не делая между людьми разницы, без скидок, без льгот. Презирала всех и презирала себя. А кто она, в сущности, была? Точно такая же, как и они. У нее были житейские проблемки, которые она решала так же, как и все. И были мирские заботы, дела и развлечения. Какое Елизька имела право считать, что превосходит остальных?
Елизька курила.
Ответы на все вопросы, что она когда-то задавала себе, были краткими, простыми, односложными. Елизька знала, что это так. Но не все ответы пока были такими, а значит, они были неправильны. Для философов у нее была маленькая схемка ответов на вечные вопросы. Философов она презирала больше, чем кого-либо еще. Уважение, почет, деньги – ни за что совершенно.
"В чем смысл жизни?" – снова начало старую игру Пространство.
"В увеличении количества особей твоего вида. В размножении", - подхватила Елизька.
"А зачем тогда разум?" – Пространство часто изображало из себя недоуменного философа, чтобы потешить свою любимицу.
"Чтобы думать, в чем смысл жизни", - улыбаясь, ответила та…

и второе:

МАДАМ ЕВА, АНГЕЛ И Е, ИЛИ КАК ВЕРНУТЬСЯ В РАЙ

М а д а м Е в а: Светит клюква под горою,
На горе стоят собаки,
Поезд стуком карамельным
Дом шатает осторожно.
А н г е л: Хозяйка, я принес вам извещение.
М а д а м Е в а: Что я слышу? Пхырлют, ты ль это? А может, слух мой обманут ложною надеждой?
А н г е л (нервно): Откройте дверь, гражданка! Или вы не слышите, как гриб поливает аргентум деревом гребешковым?
М а д а м Е в а: Ах, ну зачем же так сразу? Уже иду!

(20 минут спустя)

А н г е л: Головою бьюсь об стену,
Пусть резинка отлетает,
Сколько можно развиваться,
В нос колечко – и готов!
М а д а м Е в а: Прекратите истерику, я уже давно открыла дверь и наблюдаю, как из вас получается хлебобулочное изделие.
А н г е л: Ну наконец-то!
М а д а м Е в а: Так в чем дело? Какое извещение?
А н г е л: Извещения всякие бывают: кому благие, а кому и нет (злорадно хихикает). Получите и распишитесь!
М а д а м Е в а: Боже мой, Боже мой! (расписывается). Давайте прочтем, что там такое?
А н г е л: Хорошо.
Е: Хотите чаю?
А н г е л (недоуменно): Ева?
М а д а м Е в а: Ангел?
Е: И Е!
М а д а м Е в а, А н г е л (хором): А, это Е!
Е (читает): Хуфы-хрыфы, гры-гры-гры,
Хаурии! Хаурии!
Цгыыррр, кыры-хары,
Наргаиф и Дроваим!
М а д а м Е в а: Ну сколько можно?! Ведь я уже тысячи раз объясняла, что не на казенные деньги яблоки куплены, а угощение это было!
А н г е л: Они говорят, что весьма недовольны. Они яблок хотят, и чтобы не пакетик полусгнивших ранеток, как в прошлый раз, а бочку настоящих, на какие деньги потрачены были.
М а д а м Е в а: Видно, не судьба. Придется бочку на бочку.
Грустно смотрят из-под каши
Три огромных белых ламы,
Выпью яду или йоду,
Или лучше перекиси водорода.
А н г е л: Посоветую марганцовки.
М а д а м Е в а: Непременно попробую.
Е: Позвать сюда бочку!

(в комнату закатывает бездонную бочку С и з и ф)

С и з и ф: Ффух, устал. Оплатите, граждане, поэтажно!
Е: Поэтично-эпатажно,
Мы оплатим поэтажно!
М а д а м Е в а: Вы с ума сошли?! Сто тридцать второй этаж! Это же сколько платить!
С и з и ф (испуганно): Как 132?! Это ж высота моей горы!

(Бочка с грохотом выкатывается вниз по лестнице)

Б о ч к а: Бам! Бух! Дыщ! Хрясть!
М а д а м Е в а: Тьфу! Ну и грузчики пошли, бочку в квартиру закатить не могут, и еще оплаты требуют.
С и з и ф: Погодите, я сейчас вернусь.

(Примерно час С и з и ф пытается закатить бочку, на верхней ступеньке она скатывается обратно)

А н г е л: Так мы вечность простоим, а они кушать хотят! Надо что-то делать.
Е: Пусть этажом ниже останавливается.
А н г е л: И дальше что?
М а д а м Е в а: А потом кто-то другой закатывать будет. Так и деньги сэкономим, и на яблоки хватит.
Е: А кто покатит дальше?
А н г е л: Что вы на меня смотрите?! Не собираюсь я ничего таскать не мое это дело я вообще тут только извещение принес и вообще никто ничего никому никогда мой девиз наше дело маленькое тыр-тыр-тыр дыр-дыр-дыр хаурии…

(продолжая бормотать нечто совершенно нечленораздельное, А н г е л медленно растворяется в воздухе)

М а д а м Е в а: И ангелы туда же!
Е: А на меня и не рассчитывайте, ну что я могу?! Я ж просто буква!
М а д а м Е в а: К черту! Сама затащу!
Краешком пальца возьмусь за окраины
И природа унылая вдруг бобами запляшет
Сереньким
Все как всегда.
Е: О, как быстро вы эту бочку затащили! Теперь нужно ее наполнить яблоками.
А н г е л (внезапно материализуясь около бочки): Весьма недурно. Поспешите, они уже волноваться начали, а с их здоровьем это нехорошо.
М а д а м Е в а: Помолчали бы! Я знаю, кто нам с этим поможет.
Е: Позвать сюда Баобаба!

(входит Б а о б а б)

Б а о б а б: Слушаю?
М а д а м Е в а: Научите нас, как бездонную бочку наполнить доверху яблоками?
Б а о б а б: Хорошо. Запоминайте.
Бесконечно жрал и был голодный,
А потом взял и сожрал бесконечность,
А потом еще и все остальное,
А мне до сих пор мало,
А ваша бочка для меня – растереть и плюнуть.
М а д а м Е в а: Так помогите же нам, пожалуйста!
Б а о б а б: В момент.

(Б а о б а б хлопает в ладоши, с неба в бочку начинают сыпаться яблоки)

М а д а м Е в а: Чудеса!
Б а о б а б: И вовсе нет. Это просто, но необъяснимо.
Е: Да так ли важно, как вы это сделали? Главное, что бочка наполнена!
А н г е л: И вправду, до краев!
М а д а м Е в а: Теперь нужно доставить бочку.
Б а о б а б: А как же я? Я голоден!
Е: Подите в дальнюю комнату, там золота немерено.

(Б а о б а б уходит)

С и з и ф: Я докачу бочку куда надо.
М а д а м Е в а, А н г е л и Е: О нет!
С и з и ф (берется за бочку, напевает): Эх, дубиинушка, ухнем…
А н г е л: Они говорят, пока бочки не будет, гневаться продолжат.
М а д а м Е в а: Ах, я падаю в обморок!
Вот и ноги подкосились,
Вот и руки заломились,
Вот и лицо побледнело,
Вот и лежу я на полу!

(говорит и одновременно совершает называемые действия)

Е: Черт, черт, черт, трижды десять раз черт!
Б а о б а б (из дальней комнаты): Хотите встретиться с чертом? Могу устроить!
А н г е л: Нашатырю мне и нашатырю для гражданки Евы!
С и з и ф: Ну, я пошел?
М а д а м Е в а (молча с полу): Идите, видеть вас не желаю!

(С и з и ф уходит вместе с бочкой, постоянно слышится грохот и ругань)

Е: Вот жизнь, а!
А н г е л: Он ведь теперь будет вечно так!
М а д а м Е в а: Да прекратите наконец суматоху! Безобразие! Когда меня приведут в чувство?!
А н г е л: Как нехорошо-то получилось…
М а д а м Е в а ( с полу), А н г е л (медленно растворяясь в воздухе) и Е: Белый свет,
Белый слон,
Злобный бог
И глупый клон
В с е (хором): ХАУРИИ! ХАУРИИ! ХАУРИИ!
М а д а м Е в а: Вот теперь и будем вечно в квартирешке обретаться. Хочу обратно!
В с е: ХАУРИИ!

(З а н а в е с)

есчо один рассказик

Кольцо Хаджита

Аргонианин Смотри-Кто-Там-Сидит был постоянным посетителем новой таверны в Балморе. Она открылась на месте старого Клуба Совета. Ее назвали в честь… хотя никто уже не помнит в честь кого или чего она была названа, но назвали таверну "Аэдра и Даэдра".
Смотри-Кто-Там-Сидит был профессиональным вором. До Мастера Дела ему оставалось пара шагов. Джентльмен Джим Стейси как-то сказал ему, что освободит для него свое место, если тот принесет ему одну уникальную вещь. В его коллекции не хватало как раз ее. Это было кольцо, обладатель которого становится на время не видимым и очень быстрым, это Кольцо Хаджита. Аргонианин от такого предложения не мог отказаться, хотя, и не знал где искать это кольцо.
Он начал поиски сначала с Вивека и близлежащих городов, потом все дальше через Тель Бранору на север в Дагон Фел и через Хуул обратно в Вивек. Он ходил по трактирам и слушал последние сплетни, начиная от свадьбы деревенских дурачков и заканчивая любимым цветом одежды архиканоника Сариони. О Кольце Хаджита никто даже не заикался. После трех месяцев безуспешных попыток выслушать что-нибудь в трактирах, он решил искать кольцо во всех известных ему даэдрических святилищах, гробницах и пещерах контрабандистов. Но и там его постигли неудачи. Хотя и в этом можно было найти свои плюсы – он стал лучше обращаться с оружием и отправил на тот свет немало людей и нелюдей, портящих жизнь другим.
По прошествии полугода кольцо так и не было найдено. Смотри-Кто-Там-Сидит оставил все попытки найти его и остановился в Балморе. И вот как-то раз аргонианин, засунувший мысль о должности Мастера Дела в самые дальние закоулки мозга, сидел в "Аэдре и Даэдре" и потягивал флин. Внезапно краем уха он уловил два до боли знакомых слова – "Кольцо Хаджита". Смотри-Кто-Там-Сидит повернул голову туда, откуда услышал голоса и немного удивился, потому что увидел двух самых закоренелых неудачников в воровском деле – лесного эльфа Слепой Глаз и бретона Лысая Голова. Они оба уже не по одному разу попадались стражникам при попытке стянуть кошелек или взлома чьего-нибудь дома. И сейчас они сидели и говорили об этом уникальном кольце, и, мало того – оно лежало на столе у них перед носом. То, что это было именно то кольцо, аргонианин не сомневался – он не раз видел его в книгах на картинках и мог бы отличить его от всех других колец. Смотри-Кто-Там-Сидит с двумя бутылками шейна подсел к ворам и предложил им выпить. Те, не ожидавшие такого внимания к их скромным персонам, сначала опешили, но приняли угощение и сделали пару добрых глотков. Эльф (видимо главный из них двоих) предусмотрительно спрятал кольцо в карман и отсел подальше. Аргонианин про себя чертыхнулся и начал беседу про жизнь, цены торговцев и последние удачные дела, подводя тему к кольцу.
- А откуда у вас такое колечко?- осторожно спросил Смотри-Кто-Там-Сидит, когда воры-неудачники достаточно расслабились.
- Да вот у одного коллекционера в Маар Гане украли,- ответил Лысая Голова.
- Да не ребята, вы не могли. Вам это не по зубам, если вас даже на карманной краже ловят, - возразил аргонианин.
- Ну, хорошо,- сказал бретон,- мы нашли его у убитого странника. Мы хотели его ограбить, но он стал сопротивляться, и нам пришлось его убить.
- Ха-ха-ха! Я ни за что не поверю, что вы кого-то убили! Вы и мухи не обидите!
- Вы правы сэра, мы никого не убивали. Но кольцо действительно у убитого странника. Он бросился нас защищать, когда увидел, что за нами гонится огрим. Огрим убил странника, а мы добили почти мертвого огрима. Обыскали труп странника, и нашли это кольцо.- Спокойно признал эльф.
- Вот это больше похоже на правду,- сказал Смотри-Кто-Там-Сидит,- и вы знаете, что это за кольцо?
- Да, Это Кольцо Хаджита.
- И что вы хотите с ним сделать?
- Еще не придумали, возможно, продадим какому-нибудь коллекционеру.
- А если я вам предложу провернуть одно выгодное дело взамен на это колечко?
Слепой Глаз мгновенно протрезвел.
- Смотря, что это за дело и насколько оно выгодное,- сказал он.
- Здесь неподалеку есть одна гробница. В ней сокровищ столько, что можно жить несколько лет припеваючи и ни в чем себе не отказывать.
- Если есть гробница, значит, есть и мертвецы.
- Мертвецы есть, но дело того стоит.
- Какая наша доля и где гарантия, что вы нас не убьете при первом же случае?
- Ваша доля – 60% + 30% за Кольцо Хаджита. Ваша гарантия – мое слово, а я свое слово никогда не нарушаю. Я не хочу портить свою репутацию.
- Мы подумаем над вашим предложением,- подвел итоги эльф.
- Хорошо, встретимся завтра здесь же в 9.00.
Воры-неудачники ушли. Аргонианин допил флин и вышел, заплатив хозяину таверны. Он знал, что они согласятся, ведь каждому неудачнику хочется поработать с профессионалом.
Утро встретило их пасмурным небом и холодным дождем. Все трое в полном обмундировании шли на запад от Балморы, к родовой могиле Андретти. Бретон напевал какую-то туповатую песенку из своего репертуара, чем сильно раздражал эльфа и аргонианина.
- Да заткнись ты!- не выдержал Смотри-Кто-Там-Сидит.
- Как скажете сэра,- ответил Лысая Голова, и остаток пути прошел в тишине.
Перед тем как открыть дверь гробницы аргонианин сказал, чтобы не тушили факелов и остерегались царапин и укусов. Они вошли внутрь, в кромешную тьму. Факелы освещали все вокруг шагов на десять. Но аргонианину показалось этого мало, и он применил заклинание кошачьего глаза. То, что он увидел потом немного испугало его, но он решил не подавать виду, чтобы эльф и бретон не смылись раньше времени. Вокруг них, во тьме, куда не доставал свет от факелов, стояли вампиры. Смотри-Кто-Там-Сидит насчитал семерых, и, сделав вид, что ничего не происходит, сказал ворам следовать за ним. После недолгих блужданий они вышли в небольшую комнатку с сундуками. Комнату освещали факелы на стенах.
- Не тушить свет!- сказал Смотри-Кто-Там-Сидит, но было поздно. Факелы на стенах потухли вместе с факелами в руках.- Вашу мать, придурки, я же сказал не тушить!
Он отстреливался огненными шарами, пока неудачники пытались зажечь факелы. Внезапно темноту разрезал крик – вампиры разорвали бретона. Слепой Глаз оставил попытки зажечь факел и начал махать в темноте кинжалом, ориентируясь на звуки, издаваемые вампирами. Больше всего повезло аргонианину – кошачий глаз все еще действовал и он отлично видел в темноте. Он достал меч и начал не равный бой с вампирами, защищая эльфа. Они зарубили троих, остальные убежали. Смотри-Кто-Там-Сидит зажег факел и увидел, что Слепой Глаз весь в крови лежит возле одного из сундуков. Он подошел к нему и спросил:
- Где кольцо?
- Оно…оно в кармане куртки,- прохрипел эльф. Слова давались ему с трудом.- они меня…заразили…убей…чтобы я…не мучался…
- Хорошо. Спи спокойно,- с этими словами он вонзил меч в грудь эльфа. Аргонианин достал из кармана кольцо. Это была та уникальная вещица, которую все считали потерянной. Услышав приближающихся вампиров, он надел кольцо и воспользовался его магией. Вампиры даже не поняли, что пронеслось мимо них, но когда очухались – было поздно. Смотри-Кто-Там-Сидит закрыл дверь гробницы и облегченно вздохнул.
Вечерело. То тут, то там на небе вспыхивали звезды. Аргонианин шел в Вивек. Он нес с собой самой ценное, что у него было. Кольцо Хаджита. Он долго за ним охотился, и вот теперь оно лежало у него в кармане рядом с сердцем. Это был его ключ к главе гильдии воров. Он шел и думал о том, как станет Мастером Дела, и будет отдавать приказы подчиненным, чтобы те приносили для него редкие и уникальные вещи. От мыслей его отвлек непонятный шум за спиной, но не успел Смотри-Кто-Там-Сидит повернуться, как почувствовал холодную сталь у горла.
- Ну, вот ты и попался,- сказал неизвестный.
- Кто ты? И что тебе от меня нужно?- спросил аргонианин.
- Помнишь, пару лет назад ты удачно обокрал одного богатого торговца в Вивеке? Так вот, вскоре после этого он разорился и на последние деньги нанял меня, чтобы я нашел тебя и отомстил. Признаюсь, найти тебя было не легко, особенно последние полгода, но как видишь, я это сделал. У тебя есть последнее желание?
- Вот даже как!- немного удивился Смотри-Кто-Там-Сидит. Он догадывался, что убийца был хорошо обученный, и он вряд ли справится с ним.- Месть это хорошо. А ты не боишься, что кто-нибудь отомстит тебе за меня?
- Нет. Никто не узнает, что это сделал я. Я сброшу твой труп в воду, тем самым, избавившись от улик и тела.
- Тогда я хочу, чтобы моя смерть была быстрой и легкой,- аргонианин понял, что это его последние минуты. Мысли о месте главы гильдии воров утекали вместе с лучами солнца. Это был его последний закат. Он последний раз смотрел на небо.
Убийца быстро перерезал горло и поволок обмякшее тело к обрыву. Он даже не обыскал его, скинув тело в воду. Он смотрел, как вода уносит мертвого аргонианина, а вместе с ним единственную в своем роде вещь, уникальное кольцо - Кольцо Хаджита.

p.s.все, кто это читал, напишите пару слов о рассказе. нужно для самооценки.pls!

ФЫРК
Столько возвышенных, столько утонченных и мудрых, что яблоку некуда плюнуть. "Ой, кругом одни профессора, и матом обругать никого нельзя", - вздохнула как-то уборщица из анекдота.
Конечно нельзя: оранжерейным цветочкам ветерок дунет – они загнутся. Слово… Да нет, даже полслова – и жизнь кончена, ах, боже мой! Ах-ах-ах… жизнь кончена, я непризнанный гений, не держите меня более в этом гнусном мире, где я услышал намек на то, что не умен, теперь я могу лишь застрелиться!
Презрительно, как на мелкую недоразвитую букашку, посмотрите на… меня, быть может. Ваша хрупкая и ранимая душа не выдержит такого зрелища. Поэтому закройте глазки… Вы нужны таким же, как вы, куда они без вашей поддержки?
Воздушная, ажурная душа, как паутинка. Не лапать грязными граблями! Тронешь – рассыплется паутинка в прах…
Хех… Моднички мои дорогие, может, хватит?
Может, хватит хвататься за пистолет по любому поводу (а чаще всего и без оного), высосанному только вами из пальца? В конце концов, эта комедия быстро надоедает, и придет день, когда никто вас останавливать не будет.
Может, хватит строить из себя погруженного в депрессию, разочаровавшегося во всем сущем "гения"? Все равно эту комедию никто ломать не умеет. Если ты разочарован – то вот тебе лезвие, вот тебе вены, вот тебе горячая вода, если боишься боли. Дерзай! Мешать никто не собирается.
Может, хватит рыдать над собой, непонятым, ненужным, несчастным, единственным в своем роде и невообразимо одиноким?
Будьте проще, родные мои! Я понимаю, что вы неукоснительно следуете веяниям моды… И я предполагаю, что вам до сих пор нравится вести себя как дети, уверенные в том, что они умудрены жизнью по самое не могу. Дело ваше.
Мне-то что? Я люблю посмеяться…
Интересно, сколько ранимых душ я угробила этой фразой?
А сколько – всем, что здесь написано? Мрете как мухи, друзья мои.

Как говорил в "Обыкновенной Истории" дядюшка Александра, закройте клапан.

Все это было свежо, ново и восхитительно в начальную эпоху романтизма. Век восемнадцатый-девятнадцатый, тот период. Сейчас это все поначалу смешит. Потом начинает раздражать. А затем конкретно бесит. И как это я, недостойная, посмела замахнуться на святое и неприкосновенное? А? Только автобиографии не хватало… Да.

Вообще, я могу все это выразить в двух словах: ПРЕКРАТИТЕ ВЫПЕНДРЕЖ!
Бу.

много злобных рассказов грядет, чувствую....

уболтал, чертяка языкастый (с) =0))))

учтите, до самой порнухи я еще не добралась... так шо ета... читайте, продолжайте и по голове не бейте =0))))

* * *
Миниатюрная фигурка шла по дороге, что по привычке называлась путем от Балморы до Хла Оуд. Но ей предстояло пройти не все это расстояние. Совсем недавно на плато Одай был воздвигнут роскошный особняк, и именно туда она и стремилась. Фигурка шла с опущенной головой, закутанная в непромокаемый темный плащ, что было вполне естественно…

…Дождь начался как по волшебству, стоило только мне выйти за город. Ну а как же, все это заговор против меня, как обычно. Осталось только натолкнуться на бандитов для полного счастья.
Конечно же, стоило мне только подумать об этом, как тут же замаячил высокий силуэт. Я, поколебавшись секунду, достала из-за пояса кинжал Черной Руки. Как без пяти минут гильдмастер Мораг Тонг, я имела право распоряжаться им. Тем более, что его вручил мне сам Эно. За нити.
В рюкзаке у меня лежал лук и стеклянные стрелы, а еще десяток отравленных метательных кинжалов. Но это оружие хорошо на расстоянии. С длинными мечами я управляюсь плохо. Да это мне и не нужно.
Но драться мне не хотелось. Я спешила, и быстро скастовала заклинание хамелеона. Оно не сработало. Удивление быстро улетучилось. "Рассеяли магию", - подумалось мне.
Увидели. Небось данмеры. Эти умеют видеть в темноте лучше всех остальных.
Деваться было некуда. Холод даэдрического металла в руке перетек в мое собственное хладнокровие. Посмотрим, как мелкий воришка попытается напасть на второго асассина Мораг Тонг. Я усмехнулась и решила разыграть небольшую комедию.
И здесь мой плащ пришелся как нельзя кстати. С первого взгляда было ясно, что он очень дорогой и редкий. Вообще-то – единственный в своем роде, специально для меня. Подарок Дан.
При мысли о Дан мое сердце сжалось. "Действительно заговор. Кто-то, верно, не хочет, чтобы я добралась до тебя", - подумала я. Но отказать себе в комедии не могла. Будет потом над чем посмеяться. За бокалом бренди у теплого камина. Вместе с ней.
Я постаралась выпрямиться настолько, как это принято у аристократов. "Кошмар, как они могут так ходить?" – удивилась я. Мягкие, бесшумные, незаметные повадки асассина слишком отличались от норм поведения высокородных особ. Кроме того, приходилось топать так громко, что мурашки бежали по спине от отвращения.
Впрочем, жуликам и это сошло. Точнее, одному жулику. Действительно, темный эльф. Я не ошиблась. Одет как-то вычурно, и взгляд противно-масляный.
- Скажи, я правильно иду в… Балмору? – выпалила я гордо и надменно, как подобает богачке. Ужас. Да если бы со мной так говорили, я бы сразу прирезала на месте.
- Прошу прощения, прекрасная леди, но Балмора осталась далеко позади вас, - таким же отвратительно масляным голосом ответил данмер.
Я поглядела на него. Урод какой-то… "То ли дело Дан", - опять подумала я и отмахнулась. Дан будет потом. А сейчас я стою под проливным дождем, разговариваю с поганым жуликом, который, по-видимому, пытается "очаровать" меня и умыкнуть сокровища, которых у меня нет.
Нет? А как же браслетик? Надо глядеть в оба.
- Отлично, - громко сказала я. – Больше мне и не нужно знать.
- Постойте, о благороднейшая! А как же плата?
- Что?! Плата?! Чего же тебе нужно, простолюдин?
- Один поцелуй от вас, больше ничего…
Хм. Дан рассказывала мне о подобном происшествии близ Пелагиада. Но у Балморы же таких не было. Видно, я "первооткрывательница". Но открытие это было одно из жутко неприятных.
- Ах ты рожа ты гуарья, - прошипела я, снова вернувшись к привычным повадкам асассина, - ты что же это такое сейчас сказал?
Жулик удивленно посмотрел на меня, видно не понимая, как из благородной дамы вдруг появилась резкая и грубая сквернословящая нахалка.
- Ты сейчас, грязекраб недоделанный, очень меня расстроил. Ты знаешь, что это значит? – я подняла руку так, чтобы дрянь могла разглядеть мой любимый кинжал.
- А, так ты не из богатых, - видимо, жулик так и не понял, что к чему, и резко изменил тон голоса. – Так что же ты прикидываешься? – Он попытался схватить меня за запястье. – И ножиками угрожать? Мы и не с такими справлялись, не страшна мне твоя хлеборезка.
Моя рука с кинжалом легко выскользнула из неумелой хватки.
- Ты меня очень расстроил. А расстроить грандмастера Мораг Тонг – это очень плохо, - данмер упал замертво.
Пусть я не грандмастер пока. Ну и что? Он-то об этом уже не узнает.

…Дождь все нарастал. Маленькая фигурка в плаще уже быстрым шагом шла по дороге, не обходя лужи и не останавливаясь…

- Накис, я волнуюсь, - произнесла Ариса, лежа на мягком ковре у камина. Огонь весело и безаботно потрескивал, но тепло и уют, и шелест ночного дождя за окнами не умиротворяли обоих данмеров.
Накис сидел на том же ковре и задумчиво смотрел в огонь. Он тоже был не спокоен, но не подавал виду.
- Она обязательно придет. Алдани не из тех, что нарушает обещания.
- Хотелось бы верить, - вздохнула Ариса, ища его руку. Ладонь была теплой, крепкой и твердой, вселяла в нее уверенность и спокойствие, чувство защищенности. Именно то, чего ей сейчас так не хватало.
- У тебя руки как лед, - отметил Накис. – Ты бы оделась.
- Не хочу, - отмахнулась она и тоже села.
- Ари, - прошептал Накис, притянув ее к себе и не отпуская.
- М? – она уткнулась в его плечо.
- Я тебя люблю.
- Я тебя тоже. И Алди люблю. Только вас. Обоих. Одинаково. И больше никого. Никто мне не нужен, кроме вас.
Накис почувствовал легкий укол в сердце. Он, конечно, тоже любил Алдани, но не так, как Арису. И не хотел, чтобы лесная эльфийка соперничала с ним. Накис был уверен, что мог бы прожить без Алдани. Но он терпеть не мог, когда Ариса расстраивалась.
И поэтому молчал. И держал Арису, будто боялся, что, стоит ему отпустить ее, как она исчезнет и никогда не вернется.
- Нет. Я так не могу, - она попыталась вырваться. – Мне нужно узнать, почему Алди опаздывает.
- Что ты собираешься делать? Идти искать ее?
- Да.
- Не вздумай!...

Хотим:)

сами напросились =))))))))

ACTORS PLAY
Take your bloody blade,
Raise your muddy face,
Let tears just drop,
It's your lifeless job.

Smoke a Cuban cigar,
Drive only cool male car,
Be a great cold cop.
It's your lifeless job.

Pl
Свинцовое море давило на грудь,
Свинцовое небо мешало вздохнуть,
Свинцовые скалы взметнулись, грозя,
Свинцовая пуля – презент для меня.

* * *
Lonely stranger on dangerous road,
No weapon, no things, no coat.
On an awful night he walks,
When it's raining cats and dogs.
He's quiet and calm, no anger is seen,
I bet he is weak, he can't even swim.
Oh yeah, on waterwalking he's keen.

хавафо!
языкастый говриш? это да=))) да и чертяка тоже...мне вон на психо-трейнинге дали описание *колючий чертенок*=))

ЗЫ: "В их манере свесить язык на 3фута и непрерывно им помахивать, наблюдалось что-то такое, что заставляло сглатывать даже дракона с острова Комодо"(с) Властелин Колец. статья про хобботов.

как я однако угадала! =0))

вопчим, скоро еще что-нибудь накидаю... опять началось +)))

Не мое конечно же, у Толкина спионерил:
Черный камень, черный лед
Сердце холодом скует
Будет долог черный сон,
Лишь тогда прервется он,
Когда солнце и звезда
Омертвеют навсегда
И властитель
В черной тьме
Воцарица на Земле

От туда же:
Зола обернется огнем опять
В сумраке луч сверкнет
Клинок вернется на рукоять
Корону король обретет.

А вот мой бред (наверное не стоило писать):
Его мысли пустоты беспечности
Он любил завершать бесконечности
Его сердце трепещит отвержено
Любовной стрелою повержено.

не судите строго... :-}

to Child of Dagoth Ur

Я решил продолжить твой рассказ... уж больно он хороший!
Итак...

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
ПОРНУХА ОКОЛО БАЛМОРЫ (вторая часть)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Дождь все не как не кончался и казалось, что он не пройдет никогда... Даже ночь была окутанна какой-то странной магической аурой. Только шум дождя и все, не было слышно других звуков. Алдани казалось, что все это не случайно, она подозревала, что эта ночь будет не такая как все, она будет особенной для нее. Ее тихие шаги стремились вдоль реки, она тихо шла и уже не думала об опасности, в ее душе появилось какое-то не известное чувство теплоты и нежности. Она все это время думала, как хорошо иметь таких друзей, как Ариса и Накис. Ведь она всегда могла положится на них полностью. Она доверяла и верила им, знала, что они ее не подведут и не выдадут Тельвании с которой у Алдани были плохие отношения. И так эта темная фигурка приближалась к новому поместью Накиса и только дождь мог видеть ее...

Камин около кровати согревал их тела...но на лице Арисы было заметно волнение...
- Не вздумай, дорогая! - повторил Накис, своими нежными губами.
- Но я не могу лежать без дела, я волнуюсь за нее - со страхом в голосе говорила Ариса.
- Не волнуйся, любимая, с ней все в порядке, ведь это она уже не в первый раз опаздывает, а во второй, помнишь три месяца назад, мы думали, что ее убили или съели, а потом выяснили, что она просто провела ночь с каким-то алкоголиком в таверне. А мы ведь очень за нее тогда волновались. И сейчас она, наверное тоже в такой же ситуации.
- Ну не знаю, может ты и прав - уже со спокойным голосом произнесла Ариса.
- Конечно прав, иди ко мне по-ближе - нежно произнес Накис.
- Что снова, опять, Нак, но мы ведь только утром это делали, а потом еще после обеда, и теперь снова? - Ариса не была против этого, но ей было интересно, а не забыл ли Накис по сколько раз в день они любят друг друга.
- А ты что думала, любимая, я ведь тебя люблю. И очень сильно хочу любить тебя круглосуточно! - страстно произнес Накис.
- Ну а если сейчас зайдет Алди? Или ты хочешь чтобы она тоже присоединилась к нам?
- Нет. Мне нужна только ты, больше мне никто не нужен.
- Хорошо - Ариса улыбнулась - тогда давай начнем...

А в то время Алдани уже почти подошла к поместью. Ее плащ был очень мокрым, и она думала что сможет высушить его около камина в зале поместья. И вдруг из кустов к ней не ожиданно подбежал старик с одной рукой. Алди вздрогнула и уже достала свой кинжал. Она была готова отрезать ему его оставшиюся руку, но что-то остановило ее. Старик показался ей на редкость безобидным. Он медленно подошел к ней.
- Здравствуй, тихая незнакомка, куда это ты направляешься в такую дождливую ночь? - очень медленно произнес старик.
- Не твоё дело, бородавка. - грубо, но четко ответила ему Алдани.
- Как знаешь... а я могу тебе предсказать будущее. - в одном глазе у старика промелькнула искра.
- Будущее? А что это? - удивленно спросила Алдани.
- Будущее - это твоя судьба, это то, что может случится, если ты например не пожертвуешь старому босмеру 21 монету.
- А что тогда случится? - с огромным удивлением спросила Алдани.
- Тогда я не расскажу тебе твоё будущее, ну и не смогу купить новые башмаки.
- Башмаки? А при чем башмаки к моему будущему? - растерянно спросила Алдани.
- К твоему будущему они не относятся никак. Я хочу купить их себе, для ног. Старые башмаки очень плохие, один подратый, а второй я потерял когда убегал от крысы. - медленным и грусным голос рассказывал ей старик.
- Ладно я поняла - перебила его Алдани - вот тебе 20 монет, и расскажи мне моё будущее! - неврвно сказала Алдани.
- Хорошо, незнакомка, но я ведь просил 21 монету, а не 20! - внимательно перещитал старик.
- А я считаю, что тебе хватит и 20 монет - уверенно сказала Алдани, она умела убеждать людей.
- Да ты права. Мне хватит и 20 монет - уверенно произнес старик.
- Ну и где это будущее, которое ты мне должен рассказать?
- Слушай меня внимательно незнакомка и не перебивай, а то заново рассказывать не буду - старик сделал хитрое лицо - У тебя скоро будет много всего интересного в жизни. Эта ночь и этот дождь не случайны. Это особый день для твоей души и твоего тела. Ты испытаешь на своей шкуре столько нежности, что запомнишь это на всю неделю. Скоро, очень скоро все это сбудется. Но в самый ответственный момент...
- Что?! Что?! что-то случится да? - громко закричала Алдани.
Лицо старика сморщилось и он грубо посмотрел в глаза Алдани и сказал:
- Я ведь просил не перебивать меня! Все больше ничего не скажу. Иди ты куда ты шла! - пробормотал однорукий старик.
- И пойду! - громко сказала Алдани.

Дождь усилился. Алдани покинула старика и отправилась в поместье. Своими тихими шагами она приблизелась к воротам, а затем и к двери самого поместья. Алдани постучала в дверь, но никто не открывал. Она ждала, но ей стало казаться, что там, внутри поместья что-то происходит! Она испугалась, а вдруг что-то с Арисой или Накисом? Ее рука полезла в карман. Алдани достала отмычку - ключ скелета, тот самый ключ который в тайне от всех создал Энно Хлаалу, а потом сказал, что это артефакт. Немного поковырявшись в замке, она открыла дверь и вошла в поместье.
В поместье было тихо и только странные и в тоже время такие близкие звуки доносились из центральной комнаты.

- Что это? Что происходит? - сама себе прошептала Алдани.

В ее сердце что-то вздрогнуло. Она решила проверить что происходит. Достала из кармана зелье невидимости.. и выпила его. Находясь в невидимом состоянии она зашла в комнату и увидела... Алдани увидела, как Ариса и Накис занимаются любовью прямо около камина. Камин хорошо освещал их обнаженные тела и поэтому Алди решила подойти по-ближе. Она подошла и замерла от этого феерического зрелища. В этот момент она еще не знала, что зелье скоро кончится и она станет видимой. В душе Алдани должна решить, что ей делать, стоять и созерцать или действовать, действовать и действовать...

* * *

И это только начало...

найтвиш, продолжай-продолжай, молодец =0)))

я поначалу пыталась "высокую романтику" попробовать...
благодарствуем, вернул на землю =0)))))

Чайлд, продолжу-продолжу. :) Но чуть позже... может завтра...

Найт, ты в своем репертуаре!
Теперь у нас на форуме есть свой Крассиус Курио.

Да... Только Курио здесь недоставало для полного счастья =0)))

Отныне у местного главврача полная коллекция дураков =0)

2Nightwish
Милый рассказик. Теперь ценю тебя ещё и за твоё сочинительство. :))

Странное настроение.
Мысли, пока не обращаешь на них внимания, складываются в красивый узор цвета кофе. Пропахшего все тем же кофе, кокаином, дымом гашиша. Пронзенного декадансом и модернизмом, галлюцинациями, шизофреничным творчеством и интеллектуальным развратом.
Обязательно с серой хмарью за окном и холодной геометрией помещений. Безразличными, редко бросаемыми умными фразами между затяжками и погружением в тонкий мир душевных материй.
Мир духа не менее важен, нежели мир реалий. Иллюзии – это не побег, это другая половина, недоступная всем прочим.
И все же холодный цинизм, скепсис, жестокость в изобилии присутствует здесь. Показушничество чувствуется немедля… И с позором осмеивается…
Атмосфера извечного творчества, утонченности и странности.
Иной мир.
Иные правила.
Иная истина.
И поверх этого – призрачный аромат кофе и дымок гашиша…

Чайльд - помнишь у тебя идея была про комиксы? Не можешь еще раз написать про то что ты хотела сделать в комиксах ? ))

Рен, я насколько помню - хотела наделать скринов, потом в ворды, фотошопы и проч., и комикс состряпать =0)))

А сценарий есть ? )) если что так могу взяться

Хочу всем сказать, что не надо думать, что я только в жанре "порнуха" умею писать рассказы. Я в этом жанре как раз и не умею, особенно писать серьезные порнухи и т.п. Может потом и в другом жанре, который более близок к моему сердцу напишу, это приключенческая-фэнтези-романтика. Или в жанре ужасов, тоже не плохо было бы. :)

2Shadow of the Night
Благодарю за комплимент. :)) И хоть ты и не выиграла на выборах, но для меня ты всегда будешь - Королевой.

to Child of Dagoth Ur
Вот пишу я продолжение и страшно становится. Не знаю как тут такое...ну ТАКОЕ...что ужас какое? (я понятно высказался?):)))

Бьянка, а вот и не Курио! Не угадала! Я Найтвиш!!! Ха-ха! :)

А вот и продолжение рассказа...

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
ПОРНУХА ОКОЛО БАЛМОРЫ (заключительная часть)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Чувство покоя...
Чувство покоя в душе Алдани, наверное, уже никогда не вернется. Она смотрит на Арису и Накиса. Ее взгляд пронзает каждую клетку их тела, каждую часть. Она смотрин на них и не может пошевелиться, как парализованная заклинанием, она не может оторвать взгляд от Арисы и Накиса, которые словно тонут в океане любви. Они напоминают двух никому не нужных созданий, которые нашли друг друга и полюбили. Вокруг их тел сияет аура, аура любви, которая возносит их души на небеса, погружает в забвение, а потом снова возвращает в реальность. В этот момент время уже не имеет значение, оно остановилось для них.
Ариса и Накис любят друг друга так, как будто они созданны друг для друга. В глазах Алдани мелькали картинки, нежность, любовь, поцелуи и обьятья. Она не могла отойти, как будто в состоянии экстаза, она все смотрела и смортела на них. И думала, как прекрасно любить... и быть любимым...
Действие зелья невидимости уже прошло, и Алдани стала видимой, но Ариса и Накис не видили ее, она были утопленны в своих собственных чувствах. В своей безграничной любви. Алдани отошла в сторону своими тихими шагами, она не знала как ей поступить и что делать. Она задумалась...

... Дождь все еще шел, вся дорога и вся земля была покрыта огромным количеством луж. Медленные, стройные шаги шли по дороге к поместью Накиса. Это был Белдуин Варрос, имперец и посыльный. Форт Лунной Бабочки послал его в поместье Накиса, что бы отдать ему важное сообщение, письмо, от герцога Дрена. Белдуин не знал, что написанно в письме, оно было запечатано и не доступно для посторонних глаз. В душе Белдуину уже давно надоело быть посыльным, ему давно надоело служить империи и императору. Он хотел, нет он мечтал, про тихую и спокойную жизнь в Сейда Нин, с любимой девушкой.
Он задумывался о своем смысле жизни, о своей роли в этом мире, и есть ли эта роль на самом деле. Или он просто шут, который забыл свою клоунскую одежду. Может ему лучше работать у Вивека, развлекать его, бегая голым по кругу. Нет... его мысли были далеко, он думал и вспоминал об Айлин, его первой любви.

- Я все еще не могу тебя забыть... Не могу забыть твое тело, твои руки, твои глаза, губы, шею и... - медленно шептал себе Белдуин в душе.

Прошло три года, после того, как бандиты износиловали (и не один раз) и убили Айлин. Это был самый плохой день для Белдуина. Она отправилась из Балморы в Сейда Нин, но по дороге на нее напали бандиты, их было четверо, они затошили ее в свою грязную пещеру, а потом по очереди насиловали ее, пока она не умерла. Белдуин нашел ее тело, но так и не смог отомстить бандитам за это, они к его приходу уже исчезли. Все это время Белдуин не мог себе этого простить. Он давно забыл про счастье и радость. Так он шел по дождем своего горя.
А в его душе застыли его самые прекрасные воспоминания, о той первой встречи с ней. О первом поцелуе и первой любви. Они познакомились в Сейда Нин, оба преплыли в Вварденфелл, ради работы во имя Империи. Когда они увидели друг друга то поняли, что у них много счастья впереди. В тот момент они видили мир таким каким он и является - розовым и красивым, чистым и нежным. Закат чуть освещал их тела, которые соединились в узах любви и были вознесенны для наслаждения и радости...
Все эти радости своей жизни и вспоминал Белдуин каждый день своей жизни...

Тихий шум в кустах перебил мысли Белдуина, он не знал, что там, но не боялся смерти. Он был готов сражаться и бороться со злом и монстрами. Его длинный серебряный меч, напоминал его душу, запачканую кровью и временем. Но из кустов выбежал не монстр, а одинокий, однорукий старик.
Белдуин стоял на месте и внимательно смотрел на старика, ожидая когда тот начнет свой базар.
- Здравствуй, доблесный рыцарь, и куда это ты прешься в такую бурную ночь? - очень медленно сказал старик.
- Я иду по важному делу, а у тебя какие-то проблемы, может нужны деньги? Я вижу ты очень беден, да еще и без руки. - сказал Белдуин.
- Нет сыночек, денег мне не надо, они у меня уже есть, я смогу купить себе новые башмаки, а большего мне и не надо. Раз только новые трусы, а то старым скоро десятый год стукнет! - радостно сказал старик.
- Ну, а что ты тогда тут делаешь?
- Я... я тут подрабатываю, рассказывая путникам про их будущее. Может и тебе рассказать?
- Нет, не надо мне будущего. А вот про прошлое рассказать сможешь?
- А зачем тебе прошлое? Оно ведь уже было. - старик очень удивился ответам Белдуина.
- Это прошлое мешает мне жить. Помоги старик. Скажи что произошло с четырьмя убийцами моей девушки?
- Ааа.. так вот что ты хочешь знать. Ты не смог их наказать, да, но жизнь их наказала. Один был до смерти закусан крысами, второго убила проститутка в Суране, в клубе Земных наслождений, третий утонул в море Призраков, его тело уже давно переварили рыбы. А четвертый все еще жив и именно к нему в дом ты сейчас направляешься. - медленно произнес старик.
- Что? Не может быть. Значит сер Накис, один из тех четырех бандитов, что убили мою Айлин? Нет... - в голове Белдуина все помутилось.
- Да это так. Но он сильно изменился с тех пор и уже не считает себя бандитом. Он продал кольцо, которое снял с трупа твоей девушки и продал его в Морнхолде за хорошие деньги. Он стал богат и уважаем. У него даже хватило денег построить этот особняк на плато Одай. - рассказывал ему старик.
- Но что я должен делать? Я хочу убить его, он должен умереть за то , что сделал! Я убью его! - закричал Белдуин.
- Это твой выбор ты должен поступать так как считаешь правильным. - сказал старик смотря на небо.
- Спасибо тебе о старый провидец, вот возми эти 100 монет, пусть они помогут тебе прожить еще много лет. - добрым голосом сказал Белдуин.
- Я благодарен тебе за твою щедрость, рыцарь. Иди и поступай как хочешь.

Белдуин отправился к особняку, в его сердце появилась ненависть и злоба к сэру Накису. Он был уверен, что в эту ночь он сможет, наконец, отомстить убийце Айлин. Его взгляд стал хмурым и злым, глаза наполнились огнем. А впереди возвышался особняк Накиса.
Дождь стал лить еще сильнее...

А в поместье все еще кувыркались Ариса и Накис.
- фырк... и сколько раз они это в день делают? - сказала себе Алдани.
Она все смотрела и смортела на них. Ей стало жарко, т.к. в комнате царила душная атмосфера.
- Снимука я все... - подумала Алдани. И разделась до гола. Свет не могочисленных свечей немного освещал ее обнаженное и ангельское тело.
Она решила выйти на улицу и погулять под дождем. Она очень любила дождь, ведь он отрожал ее душу, а голой под ним гулять так это вообще рай для нее. Она вышла из особняка и начала танцевать и бегать под дождем. Словно нимфа из волшебного леса. Она решила искупаться в речке.

Белдуин уже приблизился к воротам поместья. Он постоял минуту, а потом достал свой меч и медленно пошел к особняку. Приблизившись к двери он обнаружил, что она открыта и никто не мешает ему войти во внутрь дома. Он сделал шаг и переступил порог поместья. Его рука державшая меч уже была готова пустить кровь грязному преступнику. Но Белдуин заметил странную тишину и какие-то стоны доносившиеся из зала поместья. В зале, перед его глазами развернулась очень возбуждающая и прекрасная картина. Его меч выпал из рук, когда он увидел трахающихся Накиса и Арису. Они не видили, что он зашел и смотрел на них, они все еще были в океане своей любви.

- Да, да я люблю тебя, люблю, Ариса! - произносил Накис, почти каждую минуту.
- Я...я тоже, тоже люблю тебя. - говорила Ариса.

Их страсть горела как пламя огня, а их тела находились в блаженстве от всей ласки и нежности.
В сердце Белдуин понял, что не может убить Накиса. Как это не больно, но он не может убить человека которого любят. И хотя Накис и заслуживал смерти и наказания, Белдуин решил уйти, оставив письмо от Дрена на столе. Он поднял свой меч и вышел из особняка. Печаль окутала его сердце, он вспомнил про Айлин, про любовь к ней. Нервы играли с Белдуином злую шутку. Он кинул меч, снял с себя всю броню и одежду и пошел... он уже не думал о месте и справедливости. Он был в отчаянье. Выйдя за ворота, от заметил голую девушку, которая купалась в реке, это была Алдани. Он пошел к ней. Увидев его Алдани не врубилась и подумала, что это сон. А раз это сон то и делать можно что угодно. Она быстро подбежала к Балдуину и прыгнула на него сбив его на землю.
И начала целовать его везде. А он уже не понимая ничего, решил, что это Айлин и начал ласкать, обнимать и целовать Алдани.

Дождь... Доджь капал на их горячие тела... И может, что это лишь момент безумия двух потерянных душ, ведь утром все будет законченно. Но пока идет дождь они будут вместе...

КОНЕЦ

* * *
Ну вот и все! Я кончил...

Бьянка, а вот и не Курио! Не угадала! Я Найтвиш!!! Ха-ха! :)

Странно. А я тогда кто?

Рен:

ну сценарий я не думала, если хочешь, попробую что-нибудь сделать =0))

Чайльд, придумай что нибудь простенькое для начала, а там как пойдет ))

Хм.. ну вот например идея.. Нереварин сотоварищи гудел... в Суране например? =0))

Интересно во что гудел Нереварин....? А сотоварищи ему подпевали....)))

Гудел в дудку, то есть трубку скуума.. а сотоварищи громко ржали...

хм.. а может что и придумаю =0)))

2Чайлд
Может лучше не про скумму? Вот сюжетец: Нереварин выпивал (много) )))).
Зайди в ЮС, там их пруд пруди. А главное люди узнают самих себя... И будет как на представлении пьесы Островского.
Для тех кто не помнит расскажу. Люди приходили в театр и восклицали: "Это же сама жизнь!" ;)

ЛИМЕРИКИ

Некто Гарольд-из-Гекко из Харькова
Был любитель общения жаркого
Но всему есть предел
ГиГ вконец офигел
Что еще ждать от ГиГа из Харькова?...

Жил-да-был извращенец известный
Найтвиш, Гарольд звался повсеместно
Улыбаясь от уха до уха
Сочинял и печатал порнуху
Видно просит пинка одно место

В силу своей идиотичности
Страдал ГиГ раздвоением личности
Был печален конец
И Найтвиш под конец
Стал страдать от своей же двоичности

Бьянка - Браво! ))
------------
Вот мой старый рассказ - Фантасмагория В Гекко
------------
Был тихий августовский вечер. Молодой врач Районной Больницы
города Гекко имени Пургена - Вася Пупкин докуривал сигарету,
стряхивая пепел в окно.
День сегодня выдался хороший: отоларингологи сделали всего
одну операцию и то без наркоза - Тонзиллэктомия трансанальным
доступом, на отделении Пупкину сдали всего двоих человек
- местного алкаша Й. погибавшего от цирроза печени и
только что прооперированного ЛОРами Ц., оставленного для
наблюдения, чтобы отделение не пустовало.
"23:00, чем бы заняться" - подумал Пупкин, повернув голову
к старому компьютеру 80386, пытавшемуся уже в течении двух суток
загрузить TES3: Morrowind без аддонов, "да, слайд шоу посмотреть не
получится" - со злостью выкинув окурок в окно раздосадовался Пупкин.
TES3 был ультра модной игрой в Гекко с тех пор как местный электрик
Вова Чувак починил электростанцию, с сожалению нормальных
компьютеров в городе почти не было, поэтому большинство жителей
Гекко ограничивались просмотром слайд-шоу, чтобы не отстать от
пары счастливчиков , сумевших полноценно поиграть в эту игру.
Рабочие сутки обещали быть длинными, и поэтому сходя на
склад к кладовщику Ж., Пупкин добыл 200 грамм спирта для
промывки пищевода (своего), после принятия которого на душе
Пупкина заметно посветлело и он забрался на диван, натянув на
себя колючее шерстяное, пропахшее табачным дымом одеяло.
"Щас посплю, а там уже утро" подумал Пупкин, но по закону
подлости, раздался звонок телефона.
"Эт приемное, реаниматолога срочно!" - рявкнул голос в трубке,
выплевывая запах перегара, в приемнике как всегда пили,
это чувствовалось даже по телефону.
"Японский ЛОЛ!" выругался Пупкин, сплюнув на пол,
"Начинается ночка..", взял старый чемодан экипировки, и медленно,
нехотя потопал в сторону приемника, ускорив шаг только на последних
десяти метрах. "Что у вас?!" - плюнув на пол, раздраженно спросил
Пупкин. "А ты не горячись, на вот выпей.. нет не йаду, коньяку"
- сказал хирург Г. дежуривший в приемном отделении - "вот принимай"
- Г. показал на взлохмаченного юношу лет 18-19 пытавшегося
вскочить с каталки - "тяжелый случай спермотоксикоза, менты
сняли с вывески местного шопа "Эрос" залез и орал на пол-города"
"Я ХОЧУ РЕНАТУ!" - заорал пациент. "Вот видишь" - надо срочно
оперировать, плотоядно ухмыльнулся Г., всегда любивший что-либо
отрезать. "Спермо.. что?" - переспросил слегка одуревший Пупкин.
"Эй, ты что учебников не читал в институте?" - рассмеялся Г.
"Спермотоксикоз - реакция нервной системы пациента на щекотание
нейронов головного мозга подвижными хвостами клеток мужских гамет,
то бишь, сперматозоидов. Заброс обусловлен тем что у ряда людей
тестикуло-церебральный канал не облитерируется, а лишь спадается
и реканализуется в определенные моменты.. Вообщем хана ЛикБезу,
принимай на подготовку"
"Когда берете на стол?" - неохотно спросил Пупкин. "Завтра с утра,
придет интерн, ему надо попрактиковаться в постановке сифонной клизьмы
- а там сразу и возьмем" - сказал Г. ставя точку в конце списка назначений
#
Диета 0
С утра: Бритье промежности,
Сифонная Клизма. (с большой буквы)
"Хее! Че новенького чуваки!?" раздался голос от двери местного
патологоанатома Х. - "Эт мне?", показывая на новенького пациента,
спросил Х. - "третьим за сегодня будет".
"Не этот не раньше чем завтра" - махнул рукой Г - "сегодня им займутся
доблестные анестезиологи" - показал в сторону в конец ошалевшего
Пупкина.
"Что мне с ним делать то ?" - спросил Пупкин, мысли которого не слушались,
после принятых 300 грамм коньяка "Аффтар" и 200 спирта-АХД.
"Ну это ты специалист, прокапай, загрузи как следует, а то вон руки
от яиц оторвать не можем" - сказал Г., наливая АХД патологоанатому.
"А!" - облегченно сказал Пупкин, поворачиваясь в сторону медсестры Н. -
"Надя, давай, закатай ему сибазону, пару кубов, и на отделение"
Из чемодана появился шприц и ампула с надписью "Москалевский Эндакринный Завод.
Сибазон. Годен до 02 1951" Трое пьяных докторов воодушевленно выхохнули
на кусочек грязной ваты для дезинфекции ее парами перегара.
"А как операция называться будет ?" - спросил Пупкин. "Ну вообще в цивилизованных
странах тестикуло-церебральный канал искусственно облитерируют, после чего назначают
профилактику в виде регулярных половых сношений, вот. Но у нас в Гекко
предпочтительна простая и гораздо более эффективная операция - кастрация,
для того чтобы такие, с позволения сказать пациенты не размножались, и не
портили атмосферу в обществе" "Пиши - детестикуляция и ампутация полового члена"
подытожил Г.
Пупкин забрал папку истории болезни номер 666 "БоМж-18" - "Эй, а че имени нет ?"
Г: "Да хрен его знает, говорит что Гарольд Найтвиш, но у нас таких нет, менты
с утра разберутся, чьих будет"
На отделении, Пупкин быстро расписал назначения
#
Sol. NaCl 0.9% - 400
Thyopentali Na - 1.0
медленно капельно, до утра
#
Sol Galoperidoli 2% - 1.0 в/ж (внутримышечно)
#
Что и было незамедлительно выполнено медсестрой, которой тоже хотелось уйти спать,
насвистывая "Dead Man, Can `t Dance", Н. от души и от себя лично добавила 10
ампул димедрола в бутылочку с инфузией.
Через пол часа отделение реанимации Центральной Районной Больницы города Гекко
мирно спало,спал Пупкин, наполняя тесное помещение ординаторской выхлопом перегара,
спала медсестра Н., отдыхая на работе от семьи и детей, вечным сном спал алкаш Й.,
в полудреме между сном и болью пребывал Ц. - обезболивания ему не полагалось
по планам ОМС, свистя в воздуховод спал новый пациент, так и не оторвав руки
от промежности..ВО дворе больницы раздавался звук бензопилы патологоанатома и
немецкий тяжелый рок "Ду ! Ду Хаст Мих! Ду хаст мир гефрагт унд их
хаб нихт гезагт!" - у Х. было как всегда много работы на ночь.

Рената, пасиб:)) Прикольный рассказ, здорово что ты его опять выложила:) Кстати, тут кто-то про комиксы говорил - чем вам не сюжет для комиксов?:))

вот еще один старый рассказ
---------
Сегодня у данмера Джиуба было веселое настроение, он наконец-то уезжал
из Хаммерфелла от надоевших ему дяди Вернона и тети Петунии и их сына
Дадли, с самого раннего детства притеснявших маленького Джиуба.
Тяжело быть данмером на Хаммерфелле среди редгардов..
им никогда не понять души темного эльфа, с ним отказывались играть на улице
и скорее кидали в него камень практикуясь в прокачивании навыка "меткость".
Все смеялись нажд шрамом на его лице, хронический недокорм привел к
тому что одежда висела на нем мешком, в то время как толстый Дадли
каждый день обьедавшийся пирогов с коммуникой и жареных стейков из
гуарьего мяса, скоро перестанет проходить через дверь.. Кто знает
как бы жилось бедному Джиубу на Хаммерфелле, если бы не вчерашние события.
В тот день у Джиуба был день рождения, о котором, как всегда почти забыли,
подарки в виде старых изношенных штанов Дадли не в счет, Джиуб уже собрался
пойти спать на свой старый спальник под лестницей, как открылась дверь
и на пороге появился полуорк-полугигант, в помещение ворвался запах
перьев скального наездника и замшелых Банглер Бейнов.
"Я - Хагрид!" - произнес полугигант ударив себя в грудь огромным
волосатым кулаком - "мне нужен... вот он!", показав на забившегося под
лестницу Джиуба. "Мы простая хаммерфелльская семья, мы не сделали ничего плохого..
вы можете забрать этого данмерского выродка и сожрать его на ужин,
только пожалуйста уходите" - пролепетал ,заметно побледневший от страха,
несмотря на то что был редгардом, дядя Вернон, отступая назад
"Джиуб, не бойся, я не стану есть тебя на ужин, пойдем со мной, ты уезжаешь
на родину в Морроувинд, к друзьям твоей семьи" - прогрохотал Хагрид.
"У мменя нет семьи, у меня только дядя и тетя.. Я всегда жил здесь в Хаммерфелле"
- испуганно из под лестницы отозвался Джиуб.
"Так эти нвахи тебе ничего не рассказали о тебе и родителях?"
"Мои мама и пара были заклеваны скальными наездниками...
Когда пытались вынести краденый эбонит из императорских шахт.."
"Ах вы редгардские ублюдки!" "Вонючкус этеринус" - заорал Хагрид, сгребая
могучей хваткой Джиуба и выбегая за дверь хижины.
"Эта вонь не скоро оттуда выветрится" - злорадно усмехнулся гигант - от хижины
исходил тошнотворный запах испражнений скальных наездников.
"Пойдем в таверну, тебе надо поесть, заодно я должен рассказать тебе твою историю,
я заплачу" - сказал Хагрид. Через полчаса Джиуб с жадностью поглощал жаренное
крабье мясо, запивая сладким коммуничным соком, в то время как Хагрид, заказавший
себе неимоверное количество гриифа и жаренной крысятины, чавкая рассказывал Джиубу
его историю.
На Хаммерфелл Джиуб попал незадолго после своего рождения, после трагических событий,
имевших место в Морроувинде. Все началось с того что появился черный маг - аргонианин,
называвший себя Вол-Де-Мор`Т, жители боялись его и поэтому называли его
"Тот-кого-нельзя-называть". Тот-кого-нельзя-называть занимался некромантией
и в его библиотеке была куча экземпляров "Легионы мертвецов",
"Ngasta Kvata Kvakis","О подготовке тел", не раз его подопечные ходячие
трупы разоряли близлежащие деревни и убивали путников на дороге.
И долго бы еще Тот-кого-нельзя-называть был грозой Горького берега и западного нагорья
если бы как то не наткнулся на семью Джиуба, путешествовавших на вьючном гуаре
за покупками в Гнаар Мок. Отец Джиуба геройски погиб зарубив своей дайкатаной всех
немертвых прихвостней аргонианского некроманта, мать до конца защищала маленького
Джиуба от скампов вызванных злодеем, и наверняка сам Джиуб погиб бы в тот вечер,
если бы не роковая случайность, Тот-кого-нельзя-называть с злорадным
торжеством произнес последнее заклинание отравления "avada kedavra!", но заклинание
отразилось от малыша-данмера , родившегося под знаком атронаха, не нанеся ему почти
никакого урона. "С тех пор Джиуб ты герой! Твой амулет отражения тогда здорово помог тебе,
Тот-кого-нельзя-называть точно не ожидал что малыш-данмер сможет отразить его заклинание.
Ладно, нам пора собираться, завтра с утра в порт зайдет тюремный корабль из Киродиила,
мой знакомый стражник думаю возьмет тебя, конечно это не лучший транспорт,
но на Вварденфелле мор и корабли туда ходят не часто, да и тебе не привыкать я думаю.."

Утро не предвещало ничего хорошего, на горизонте собирались тучи, но даже это
не портило настроения Джиубу, с восхищением глядящего на причаливший корабль
из Киродиила, он поднялся на борт по трапу, среди рабочих заносящих мешки с виквитом.
"Ты от Хагрида ?" - прорычал капитан - "тебя еще здесь не хватало. В трюм!
Надвигается шторм, а я не укладываюсь в график навигации, ты мне здесь не нужен"
Джиуба бросили в трюм.. Он сжался в угол , так как было темно и страшно, а в углу,
среди бочек , покрытое тряпьем, спало какое то существо.. Джиуб с трудом разобрал
слова бреда "судьба".. "предназначение".. "Азура"..

--------------------
любое совпадение с произведениями J.K. Rowling не случайно.
Продолжения истории "Джиуб и философский кусок эбонита"
"Джиуб и тайная комната" "Джиуб и Узник Эбенгарда" "Джиуб и чаша Дагот"
и пр. если и последуют то не скоро ;)

ЛОЛ!!!

а мне можно?

всем можно =)))))))

дочка!!!!! чего асю не включаешь?

как? все включено, стучи!

так... а теперь я буду по страничке выкладывать очередной бред... читайте и наслаждайтесь:

Эпизод Первый.

КРУПИЦА ПРАВДЫ
Он ехал по зарослям буша, чувствуя себя неуютно на открытом пространстве. Укрыться было негде, и эта беззащитность раздражала Сантаро. Впереди были красные песчаные горы, и уже теперь буйная поросль уступала место сухому песку.
За горами была ожившая пустыня Анарак. Долгие годы Анарак оставался сухим безжизненным пятачком в горном кольце. Триста лет назад пустыня начала медленно увеличиваться, засыпая песком все больше и больше территорий. Как обычно, проснулись только когда Анарак вышел за пределы кольца.
Единственное место, где ныне теплилась жизнь, было горное поселение Шар-Ланакан, врата в Анарак. Средних размеров город, когда-то тихая райская сказка, изменил облик под натиском суховеев и участившихся смерчей. Во времена, когда песок еще не засыпал горную цепь Нашнаш, об этом городе писали восторженные путешественники: "Воистину райский сад этот тихий городок! Будто хрустальная паутинка, растянута по Шар-Ланакану цепь фонтанов и арыков. Вода, добываемая трудолюбивыми и приветливыми жителями сего града из подземных пещер, чище и слаще, нежели в каком другом месте. Прекрасны изумрудные парки и сады, из которых состоит Шар-Ланакан. Есть легенда, будто сама Фея Цветов создала их, наперекор злым ветрам из гибельного Анарака…"
Нынешним путникам, не бывавшим в этих местах лет двести пятьдесят назад, все это показалось бы бессовестной ложью и побасенкой. Действительно, от великолепных фонтанов, каналов и бассейнов остались только полуразрушенные, почернелые, выветрившиеся камни. От сказочных насаждений – только квадраты песка и рахитичные скелетики безлиственных деревьев. От "трудолюбивых и приветливых" горожан – беззаконники и торгаши-кровопийцы, нагревающие руку на всем, что только придумают. Вместо пряничных разноцветных домиков – грязные сараи.
Но Шар-Ланакан продолжал жить, не покоряясь жаркому дыханию пустыни.
Сантаро бывал здесь и во времена расцвета города, и сразу после запустения. Дела приводили его в Шар-Ланакан и во времена не столь отдаленные. При этом он с удовлетворением отмечал, что состояние города стало лучше. Сказать "возрождается" было бы слишком громко. Этот горный городок был хорошо знаком Сантаро, был для него вторым домом...

ЭПИЗОД ВТОРОЙ:

Мрачно-лиловые тучи затянули вечернее небо, полностью лишив буш солнечных предзакатных лучей. Навалившаяся духота предвещала грозу с обильным дождем. Сантаро обрадовался: за те несколько недель, что он добирался из Аль-Хораса, дворца магов, в Кольду, а оттуда на восток, жара постоянно преследовала его. Это не могло не быть связано с разрастанием Анарака.
Дворец магов был тем местом, которое Сантаро терпеть не мог пуще всего на свете. Он был связан с Магиумом крепко, и при всем желании не мог отвязаться. Юность пепельного эльфа была, как и у многих представителей его расы, связана с темными искусствами, сектами, кровавыми ритуалами, и всем прочим, что либо каралось всеми законами Илликара, либо хотя бы осуждалось. Пепельные эльфы растут беспризорниками; предоставленные сами себе, они чаще всего ударяются во тьму. А покинуть ее бывает иногда очень сложно. Хотя немногие и желали уйти.
Сантаро помнил, как его тепленьким поймали прямо при вскрытии могилы. Естественно, нашлись и необходимые для оживления мертвого предметы. А ведь тогда он уже был неглупым и умелым некромантом. Главы Магиума предложили ему тогда жизнь в обмен на его услуги. Впрочем, официально присоединяться к ним Сантаро и не собирался, что вполне устраивало колдунов.
Молнии соединяли резные острые шпили Аль-Хораса, хрустального искристого дворца, сотканного целиком и полностью из чар. Высокие, стройные башенки поднимались высоко в небо, утопая в облаках. Кроме того, было известно, что дворец магов неприступен: при любой опасности он исчезал и мог появиться где угодно, вместе со всеми его обитателями. Если бы не колдуны, Сантаро бы часто наведывался туда.
Где-то слева послышался крик. Сантаро легонько тронул своего вороного призрачного коня, и умное животное как ветер понеслось на звук.
Совершенно белое голое дерево смотрелось на фоне лиловых туч неестественно. В ветвях его кто-то бился и вопил. Сантаро не собирался напрягаться, чтобы понять, кто попался. Ему было достаточно того, что он видел обычным зрением.
- Аркдендр! – прошептал он.
Аркдендрами назывались ожившие мертвые деревья, сожженные или просто иссохшие, но не срубленные. Идиоты-друиды завопили, что в смерти деревьев виновата цивилизация, а самые фанатичные из них заявили, что деревья должны иметь возможность отомстить. Ну и стали бродить по всему Илликару и оживлять все, что засыхало. В результате появились аркдендры, которые, вместо того чтобы мстить, ловили все живое и медленно высасывали из них все соки, чтобы поддержать свое существование.
Единственное, что действовало на аркдендров – это огонь. Разумеется, топор тоже. Но вряд ли кто-нибудь успел бы срубить такое огромное дерево и остаться в живых.
Сантаро нужно было точно прицелиться, чтобы не попасть в жертву. "Указание, доминировать, лидер, огонь", - всплыла старая ассоциация. Пепельный эльф повернул руку ладонью вверх, вытянул вперед указательный палец, подняв остальные, и продумал мантру. Тут же с пальца будто сорвалось узкое колечко, и Сантаро почувствовал, как высвобожденная энергия преобразуется в шар пламени и срывается в нужном направлении.
Привычная пустота и легкость наполнила голову, но он никогда не обращал на это внимания. Сантаро следил, как огонь охватывает ствол аркдендра, как монстр в ужасе отбрасывает жертву и медленно опускает ветви, пытаясь потушить себя. Огонь полностью поглотил дерево.
Сантаро, не обращая более внимания на аркдендра, соскочил с коня и подошел к тому, кому следовало стать закуской дерева. Светловолосая человеческая девчонка сидела в высокой траве, держась за затылок и шипя.
- Больно треснулась, когда эта штука меня кинула, - она подняла глаза на Сантаро. – Спасибо...

ЭПИЗОД ТРИ:
Сантаро весьма удивила простота и обыденность этих слов, будто такое случалось каждый день. И еще то, что девчонка совершенно свободно, без опасения разговаривала с пепельным эльфом, представителем расы опасной и нелюбимой в большей части Илликара. Причем Сантаро не являл собой образец добродетелей, и мог назвать некоторых своих сородичей поблагородней.
- Ты в Шар-Ланакан идешь, да?
- Туда, туда. А ты местная, что ли?
- Я?… Нет, - взгляд скользнул в сторону. – Не оттуда.
"Врет", - подумал Сантаро.
- Значит, нам не по пути, - развел он руками.
- Почему? – пожала плечами девчонка. – Здесь больше некуда идти, так что, если не возражаешь, составлю тебе компанию.
Сантаро неопределенно хмыкнул. С одной стороны, он никогда не путешествовал с кем-то, ибо считал компанию слишком накладной и неблагодарной вещью, которая оборачивалась кучей ненужных обязанностей. С другой стороны, одиночество могло наскучить даже нелюдимому Сантаро.
- Я мешать не буду, - заверила девчонка, заметив его колебания. – Не волнуйся, кисейная барышня из меня никакая.
Пепельный эльф вздохнул и согласился.
- Вот и отлично, - обрадовалась она. – Гляди-ка, гроза начинается. Первый раз вижу, чтобы близ Нашнаша шел дождь.
- Я вот тоже первый раз попал под дождь, пока ехал из Аль-Хораса… - Сантаро удивился, что вдруг сболтнул лишнего, и понадеялся лишь на то, что девчонка ничего не знает о Стаазе, где ныне находился дворец магов.
Но он ошибся.
- Что, опять длинные бороды нуждаются в Канар'лоине? Или может им жарко даже так далеко на западе?
- А важно?
- Нет, - усмехнулась девчонка. – Меня Хешана зовут. Для краткости – Хеш.
- Я Сантаро. Для краткости – тоже Сантаро.
Пепельного эльфа начинал раздражать смелый, улыбающийся взгляд серых глаз, смотревших прямо на него. Он, в конце концов, зловещий En'larc'ho, которого, по логике, должны бояться все.
И тут на них опрокинулся дождь. Рев неба, наконец сбросившего тяжелую влагу, чавканье земли, с жадностью принявшей ее, удары дикого сырого ветра, с запахом пьяной радости, буйство после томительного и напряженного ожидания захватили то, что окружало Сантаро и девчонку. Невидимая молния отозвалась моментальной вспышкой в глазах; отзвук ее гулко раскатился и обхватил пепельного эльфа, как доспех, набитый ватой.
Искренняя радость Хеш дождю была удивительна для Сантаро, привыкшего к маскам, теням и закулисности, которые были присущи верхам. "Я поблагороднел", - с неудовольствием подумал он.
Магиум немыслим без интриг. За века подневольной службы Сантаро научился следить за словами, тщательно продумывать любую фразу, распознавать маски и понял главное правило колдунов: "Нет правде". Откровенной лжи тоже не существовало, ибо она сразу выдавала себя с головой. В ходу же были недомолвки, полуправда, просто молчание.
В очередной раз Сантаро вернулся к той идее, что не покидала его уже добрую сотню лет, и он надеялся, что больше никто не знает о ней. Он слышал о свободных магах, не принадлежащих к Магиуму, причем это были не древние свихнувшиеся отшельники, вроде Канар'лоина, чародея из Шар-Ланакана, или не менее чокнутые друиды-фанатики. На самом деле Сантаро слабо представлял себе, кто такие свободные маги, но для него они были теми, кто проповедовал использование магии как личного инструмента, в то время как в Илликаре большинство чародеев по определению служили во славу своей страны и, конечно же, Магиума. Проще говоря, свободные маги, для Сантаро, разделяли его убеждения...

to Child of Dagoth Ur
Умница! Рассказы очень интересные :)
А сколько всего эпизодов?

ЗЫ: Был бы сейчас рядом с тобой - расцеловал бы с ног до головы! :)
Жду продолжения. :)

Даже Найтвиш оценил!!...:)))
Присоединяюсь и жду продолжения:)

найтвиш:
сколько эпизодов будет - точно не знаю... но сейчас пишу одиннадцатый =0))))

завтра будут четвертый и пятый, скорей всего =0)

не удержалась =0)

ЭПИЗОД ЧЕТВЕРТЫЙ:

Сантаро понял, что неосознанно улыбается. Он испугался собственной искренности и того, что вдруг не проконтролировал себя. Где-нибудь в Аль-Хорасе подобная оплошность могла стоить ему немилости, вплоть до смерти либо ссылки куда-нибудь в жуткое место.
"Хм…", - сказал себе Сантаро. Менестрели называли Анарак "домом смерти", ну а детище Канар'лоина, Шар-Ланакан, пребывал в упадке. Идеальное место для ссылки. "Кто-то подсидел", - рассуждал Сантаро, усмехнувшись своей запоздалой проницательности. В голове его уже родился план мести, первым пунктом которого было триумфальное возвращение. "Раз за столько лет не умер, то и Анарак переживу", - убеждал он сам себя.
Сантаро был доволен, и теперь даже чье-то присутствие не могло вывести его из себя.
Короткий ливень оборвался, и свежесть мгновенно развеялась и осела в буше. Тучи разорвало на клочки, и снова жаркое солнце запалило пуще прежнего, высветив заросли и играя бликами на мокром блестящем стволе горелого аркдендра.
- Ну что, в город? – нарушила молчание Хеш.
- Если отправимся сейчас, то утром будем на месте, - откликнулся Сантаро и про себя позвал коня.
Черный как смоль жеребец изящно пронесся через высокий кустарник к своему хозяину. От Сантаро не укрылось восхищение, с которым девчонка смотрела на него, и был вполне доволен первым впечатлением. Оно должно было смениться на испуг, когда призрачный конь окажется достаточно близко.
В молочного цвета белках глаз животного лишь отблескивало жутковатое пламя Ада, но не было ни зрачков, ни радужных оболочек. Много раз Сантаро видел, как встречные, завидев его, убегали с воплями: "Демон, демон!" И теперь пепельный эльф предвкушал нечто подобное и злорадствовал.
Конь остановился, нетерпеливо переступая копытами. Сантаро, хлопнув его по гибкой шее, не удержался, чтобы не узнать реакции Хеш и с досадой вздохнул, когда заметил, что девчонка быстро совладала с собой и опять улыбалась.
- Адская лошадка? Значит, ты едешь на мерине, а я сзади догонять буду? Хорошо придумал, что скажешь.
- Во-первых, не лошадка и не мерин, а конь. Во-вторых, его имя Нхгаш-а'зинкг. А в-третьих, откуда ты знаешь про Ад и про Аль-Хорас?
- Ужас, какое имечко, - фыркнула Хеш. – Буду называть Воронком. Суть та же, а произнести – язык не сломаешь.
- Так откуда? – настаивал Сантаро. Он уже начинал жалеть, что согласился взять попутчицу.
- Отчим рассказывал, - с явной неохотой пробурчала девчонка. – Брал палку, колотил, а сам рассказывал. Скотина в рясе.
- Монась? Да уж… - Сантаро терпеть не мог святых отцов так же сильно, как и Магиум. Сам он поклонялся только богам пепельных эльфов – Кнарду и его сестре-жене Кнари, и питал уважение лишь к их служителям.
- Да, впрочем, неважно, - Хеш улыбалась как ни в чем не бывало. – Поехали, здесь быстро темнеет.
- Садись в седло, - Сантаро кивнул головой в сторону коня. – Я пешком пойду, накатался уже.
Хешана быстро устроилась на коне и слегка затронула поводья. Животное послушно побрело по зарослям. Сантаро, шагая рядом, заметил, что его конь-призрак, выпущенный из Ада именно им, даже с радостью повинуется девчонке, и почувствовал укол ревности. Но ничего не говорил, будучи погружен в свои планы. Хеш с застывшей неизменной улыбкой глядела вперед, на медленно приближающуюся цепь Нашнаша, очертания которой быстро размывались из-за быстро сгущающейся темноты...

ЭПИЗОД ПЯТЫЙ:
Привычной ночной прохлады не пришло. Ветер приносил из-за гор жар пустыни вместе с колючими песчинками. Сантаро болезненно щурился, его глаза слезились. Белые точки звезд еле заметно светились, но для пепельного эльфа и этого тусклого мерцания было бы достаточно, чтобы увидеть полуразрушенную стену, когда-то считавшуюся неприступной и надежно защищавшую Шар-Ланакан, невообразимые развалюхи, в которых жили самые бедные горожане, и строгую, без излишеств, высокую стройную башню Канар'лоина, если бы мутная пленка слез не застилала все, что Сантаро пытался рассмотреть.
Он собирался нанести визит старому колдуну, как только избавится от попутчицы. "Скину-ка ее сразу за воротами", - решил Сантаро и стал тщательно обдумывать слова, с которыми обратится к чокнутому отшельнику.
- Сантаро… - неожиданно нарушила молчание Хешана.
- Чего? – резко ответил пепельный эльф. Он был разозлен тем, что его отвлекли от важных размышлений. Уже в который раз. Хеш, похоже, могла вызвать в нем только раздражение.
- Ты из города куда поедешь?
- Какая тебе разница?
- Просто… Слушай, не оставляй меня в городе, а то мне придется домой возвращаться, и тогда отчим меня точно прибьет за то, что сбежала.
- Ну а мне что? Тебя с собой брать не собираюсь, зачем мне лишние хлопоты. И без того трудно.
- Если тебе и без того трудно, зачем согласился ехать до города вместе? И дерево зачем спалил? – неунывающий лукавый огонек в глазах девчонки смягчил Сантаро, и он, вместо того, чтобы проигнорировать вопросы, попытался соврать:
- Деревья палил, палю, и палить буду. Их придумали друиды, а все друиды – идиоты, которые брызжут слюной и исходят пеной… А потом… - "А потом, не люблю бросать кого-нибудь посреди пустоши", - подумал Сантаро, но вслух добавил, - Может, мне за тебя награду отвалят.
- И врать-то не умеешь, - хмыкнула девчонка.
- Не умею, - равнодушно согласился Сантаро. – Все, не мешай мне.
Хеш пожала плечами и замолчала, занявшись плетением косичек из гривы коня.
"Интересно, насколько ее хватит?" – усмехнулся пепельный эльф, привыкший к тому, что женщины бывают в двух состояниях: довольные или серьезные. В первом случае они болтливы, во втором – стараются хранить обиженное молчание.
Но остаток пути прошел в тишине. Сантаро говорил себе, что это очень хорошо. Но уже на подходе к Нашнашу он успел продумать первые шаги, а загадывать на будущее пепельный эльф не собирался, умудренный большим опытом интриг и заговоров. Теперь же Сантаро брел и скучал. Глядя в землю, он размышлял, что даже не против перекинуться парой слов, но ждал, когда Хеш не выдержит первой. Пару раз он замечал, что девчонка пару раз будто бы собиралась что-то сказать, но снова возвращалась к косичкам, из-за которых на гриве уже живого места не осталось.
Медленно светало, и до стен Шар-Ланакана было уже рукой подать, а попутчики продолжали молчать.
Старые ворота, державшиеся на честном слове, охраняли полуорк и минотавр в одинаково грязных доспехах, явно изготовленных не по их мерке. Полуорк носил проржавелую кирасу, которая вряд ли могла его спасти при драке, в отличие от минотавра, у которого не было кирасы совсем. Первый держал в руках алебарду, но сразу было видно, что он не умеет с ней обращаться: оружие было перехвачено, как боевой посох. Верно, стащил у какого-нибудь трупа. У минотавра за спиной было две огромных секиры, ни одну из которых Сантаро не смог бы поднять при всем желании. Быкоголовый вселял в него опасение, а вследствие этого – некую толику уважения...

ЭПИЗОД ШЕСТОЙ:

- Стоять, - прогнусавил полуорк, перехватив поудобней древко алебарды, и постарался придать себе грозный вид.
Сантаро не обратил на него внимания, но посмотрел на минотавра. Тот, опершись спиной о стену и с независимым видом скрестив руки, спокойно глядел на пепельного эльфа. Довольно красноречиво весь его вид говорил о том, что секиры у минотавра не для фасону, и будут в боевой готовности куда быстрее, чем можно было бы ожидать. Возможно, так же быстро, как и полумесяц самого Сантаро.
Пепельный эльф отличался здравомыслием и потому, отпустив поводья, остановился. Хеш с неприязнью смотрела на стражников, явно бывших мародеров, и странно напряглась.
- С какой целью? – нагло и недвусмысленно ухмыльнулся полуорк.
- Сколько? – чтобы не тратить время, вздохнул Сантаро.
- Восемьдесят.
- Дрейков?
- Архидрахм.
Сантаро опешил, но виду не подал.
- Пятьдесят.
Вместо того, чтобы торговаться, полуорк вопросительно посмотрел на минотавра. Тот отделился от стены и подошел поближе.
- Ты не проникся нищетой простых стражей? – спокойно и зловеще сказал он. – До чего ж ты черствый, пепельный эльф.
- Восемьдесят, - тут же повторил полуорк куда более уверенно, заручившись поддержкой коллеги. – И ни архидрахмой меньше, - он нервно переводил выпученные оранжевые глаза с минотавра на эльфа.
Сантаро прикинул расстояние до минотавра. Полуорк представлял для него не больше опасности, чем обезьяна в джунглях. "Была не была", - подумал он.
Пепельный эльф медленно потянулся к кошельку на поясе, внимательно наблюдая за взглядом стражников. Как он и надеялся, оба жадно не спускали глаз с кожаного мешочка, явно не тощего на вид, и упустили тот миг, когда Сантаро выхватил двуручник в форме полумесяца и, не тратя времени, не сбивая дыхание бессмысленными воплями, рванулся к минотавру. Но и стражник был опытным бойцом, и потому не слишком растерялся. Реакция полубыка явно сработала быстрее, нежели он сам что-то сообразил, и, выхватив секиры, минотавр начал крутить их в ладонях, с шипением разрубая воздух.
Тщательно избегая мясорубки, Сантаро понял, что не сможет причинить минотавру вреда: всякий раз, как он собирался атаковать, его полумесяц встречал бешеный шквал ударов тяжелых лезвий.
Наконец минотавру это надоело, и он, взревев, бросился на пепельного эльфа, занеся секиры. Сантаро довольно ухмыльнулся – именно этого он и ожидал. Разъяренный противник забыл об осторожности, и теперь уже его жуткие секиры ничего не значили. Сантаро с легкостью уворачивался от медлительных ударов, сокрушительная сила которых пропадала зря. Оставалось лишь ждать, когда тот устанет, и тогда он будет беззащитнее новорожденного младенца.
Сантаро поддразнивал минотавра, пока не заметил, что его движения стали чуть скованней. Не тратя времени, пепельный эльф, запутав сбивчивыми действиями врага, чуть приблизился к нему и резанул верхней половиной полумесяца. Тончайшее лезвие, казалось, не оставило следа, но минотавр взмахнул руками, уронив секиры и застонал, хватаясь за живот, на котором стремительно набухала алая полоса. Сантаро отскочил на безопасное расстояние от умирающего минотавра, чтобы перевести дух и услышал крик:
- В сторону! Отойди, придурок!...

ЭПИЗОД СЕДЬМОЙ:
Пепельный эльф послушался, и вовремя: совсем рядом пролетел со свистом дротик и ранил предплечье. Если бы он остался на месте, этот дротик вполне мог бы живописно торчать из его легкого. Хеш тонко и яростно взвыла; Сантаро резко обернулся, и на его глазах полуорк, выпучив глаза, с хрипом свалился на землю, хватаясь за свое горло. Пепельный эльф видел, что в сонную артерию стражника впилась стальная метательная звездочка, и удивился, как не заметил у девчонки (а только она могла кинуть ее) звездочек раньше.
Хеш спрыгнула на землю, ободряюще подмигнула Сантаро и ласково похлопала коня по шее. Тот довольно вскинул голову, а пепельный эльф хмыкнул. Похоже, призрак привязался к случайной попутчице. Плохо. Сам Сантаро никогда и ни к чему не привыкал: это была слабость, а слабость была недопустима.
- Живой?
- Тебя еще переживу, - не удержался пепельный эльф.
- А дротик?
- Только поцарапал. Спасибо.
- Ха! Спасибо… Будто не знаешь, что здесь у всех дротики и все такое отравлено. Удивляюсь, как тебя еще столбняк не хватил.
Сантаро почувствовал, что левая рука, задетая дротиком, действительно его плохо слушалась; она затекла и похолодела.
- Сумку неси!
Девчонка открепила притороченный к седлу рюкзак и швырнула его Сантаро. Он поймал его правой рукой и, покопавшись внутри, достал маленькую фляжку. После глотка пряного эликсира мягкое тепло разлилось по жилам, вместе с кровью пришло и в руку. Сантаро почувствовал, как яд прекращает действие, а вместе с ним растворяется и вся усталость.
Хеш выдернула из горла полуорка звездочку, брезгливо поморщившись, стерла с нее кровь и сунула в карман.
- Пойдем, жадюга, - усмехнулась она. – А ведь в городе каждое слово будет стоить тебе дрейка, а то и архидрахмы.
- А кто сказал, что я собираюсь с кем-то лясы точить?
Девчонка пожала плечами и спокойно вошла в ворота. Сантаро, ведя за собой коня, - следом.
Здесь, под стенами, Шар-Ланакан почти не изменился: нищета редко меняет образ жизни. Обыватели ютились в лачугах и землянках, а у некоторых и вовсе не было крыши над головой; в паре грязных отвратных кабаков проводили время самые темные личности: шулеры, воры, аферисты, убийцы, контрабандисты и вообще все, кто был не в ладах с законами города, - и драки со смертоубийством были здесь самым обычным и будничным делом; нахальные торгаши сообразили даже что-то вроде собственного рынка, куда отваживались заглядывать только местные. Самое главное, что ни один закон города здесь не действовал.
Трущобы Шар-Ланакана были "городом в городе", где частенько скрывался Сантаро от посланников Магиума и отлынивал от исполнения приказов.
Хотя было утро, торговый ряд нищих уже давно работал. В основном торговцами были люди и хоббиты, как представители наиболее предприимчивых и ушлых рас. Они громко вопили на Едином, расхваливая свои товары перед немногочисленными в этот час покупателями. Сонные горожане медленно и по большей части бессмысленно бродили и пялились на прилавки с товарами, стараясь вспомнить, что им нужно, и закупить все, пока не началась толкучка, в которой можно было не только самым естественным образом растерять все купленное, но и оказаться задавленным.
Сантаро заметил неподалеку от их процессии орка в черной рубахе. Орк тоже заметил его и широко улыбнулся. Впрочем, радости от этой ухмылки пепельному эльфу не прибавилось, и он поспешил пройти как можно дальше от субчика...

ЭПИЗОД ВОСЬМОЙ:
- Орка испугался? – съехидничала Хеш.
Пепельный эльф картинно закатил глаза, но объяснил:
- Не собираюсь становиться врагом Тиэр Шанх.
- Гильдия убийц? А как ты догадался?
- Дитя! – усмехнулся Сантаро. – Черные рубахи носят только асассины-гильдийцы. Общеизвестный факт.
Хеш удивленно приподняла бровь.
- Орк-асассин? Ты точно не ошибся?
- Расизм, беда нового поколения, - решил поменторствовать Сантаро. – Страшно подумать, что может случиться, когда вы будете главенствовать… Пожалуй, очередная Межрасовая. Хотя я еще буду тому свидетелем.
- Зря ты так…
Сантаро показалось, что он задел девчонку. "Тем лучше, - подумал он. – Может, даже сама отвяжется". Впрочем, ему было самому несколько не по себе от собственной назидательности: ему живо представился длиннобородый старикан в колпаке, профессор Университета Магиума. "Неужто я стал на них похож?" – уже от намека на подобную мысль Сантаро передернуло. Если и было такое проклятие, какое пепельный эльф вряд ли наслал бы на врага, так это стать подобием тамошних профессоров.
Солнце уже грело ощутимо теплее, когда они прошли по улочке, на которой стояли два конкурирующих низкосортных кабака, единственных заведений такого рода в трущобах: "Белая Лошадь" и "Черный Ишак".
Справа, со стороны "Лошади", огр-вышибала втолковывал группе пошатывающихся гномов, сколько стоит вход в кабак. С другой стороны улицы, под окнами "Ишака", эльф в новенькой кожаной куртке, презрительно скривив губы, наблюдал за этой сценой. Хотя он выглядел куда более презентабельно, нежели обычные жители этого района, но явно чувствовал себя здесь как рыба в воде.
Сантаро не собирался задерживаться в трущобах по каким бы то ни было причинам, и его не интересовали ни происшествия, ни те, кого он встречал на пути. Ему нужно было попасть в Товру, башню Канар'лоина, как можно скорее, запастись информацией, пищей и водой, и ехать в Анарак.
Нищие районы Шар-Ланакана от остального города отделял кольцевой тракт, в народе именуемый Кольцо. Несколько кентавров предлагали довезти по тракту до нужной остановки, за оговариваемую цену. Сантаро обернулся к девчонке и объявил:
- Поезжай на кентавре до дома.
- Погоди… - Хеш попыталась протестовать скорее для порядка, поскольку возразить ей было совершенно нечего.
- Меня это не касается, - ледяным тоном оборвал пепельный эльф и жестом подозвал вертевшегося рядом пегого.
- Вам куда? – стараясь скрыть акцент обитателя Миль Танайрэ, проблеял кентавр.
- На Площадь, - вздохнула девчонка.
- Десять дрейков.
- Восемь! – Сантаро постарался, чтобы извозчик понял, что это его последнее слово.
- Согласен, - кентавр оказался не дураком. Пепельный эльф был не в настроении, и это могло пагубно отразиться на здоровье самого кентавра.
Сантаро вытащил восемь медных монет и вручил их извозчику. Тот внимательно пересчитал, убедился, что дрейков ровно восемь, и сказал:
- Ну-с, фрэя, садитесь в повозку, доедем с ветерком.
Хеш с мрачным видом забралась в повозку, и кентавр быстро помчался по Кольцу, вскорости исчезнув из виду. Сантаро же направился в сторону Тавры. Он не раз бывал у старого колдуна, и знал дорогу наизусть.
В этой части Шар-Ланакана уже были первые приличные домики. В подобных жили зажиточные крестьяне Кольды. Таверны, почище и покомфортней, казались раем любому, кто перед этим ночевал в "Лошади" или "Ишаке". Торговали здесь только получившие разрешение у начальника городской стражи. Мощеные дороги и несколько зеленых палисадников, восстановленный фонтан на рыночной площади, - все это были несомненные признаки начавшегося возрождения Шар-Ланакана. Кроме того, от трущоб основные районы города отличали частые патрули стражников, которых не было видно под стенами Шар-Ланакана...

ЭПИЗОД ДЕВЯТЫЙ:
Сантаро быстро и без приключений добрался до Тавры. Удивительная своей строгостью и кажущейся простотой, башня мага могла внушить даже восхищение непосвященным. Без всяческих завитушек, колонн и тому подобного, без балконов и наружных лестниц, без террас и статуй, Тавра полностью отличалась и от Аль-Хораса, и от башни любого другого чародея. Камень, из которого построили башню, был настолько гладко отшлифован и подогнан, что поговаривали, будто и муха не сможет сесть на эти серые стены, а соскользнет вниз. Колдуны в большинстве своем обожали роскошь и вычурность, и не могли отказаться от очередного архитектурного выкрутаса. Единственным же украшением Тавры был ее шпиль. Сотканный из укрощенных молний, изящный шпиль башни исчезал высоко в облаках, но ни окон, ни входа не было видно, - только голая стена. Пепельный эльф знал, что это не более чем иллюзия, но весьма действенная иллюзия. Если бы у Канар'лоина были в городе враги, они не смогли бы попасть внутрь без мастера рассеивания.
- Канар'лоин! – возопил Сантаро, задрав голову высоко вверх. – Слышите меня?
Вокруг него образовалось кольцо зеленоватых глифов. Сантаро чертыхнулся и стал поворачиваться вокруг собственной оси, чтобы прочитать ответ:
"Кто меня звал?"
"Сантаро Мельх'алэен, слуга Магиума", - мысленно произнес пепельный эльф, зная, что, коль скоро старый колдун откликнулся, то уж несомненно давно копается в его мыслях с помощью телепатии.
"А, это ты… Заходи", - часть кладки растворилась, и вместо нее проявился черный зев входа в башню. Сантаро, окончательно убедившись в паранойе и мнительности старика, решил держать ухо востро и говорить как можно недвусмысленней. Впрочем, при бесталанности пепельного эльфа в красноречии и обострившейся подозрительности колдуна, вряд ли он чего-нибудь добился своей осторожностью.
- Исчезни, - шепнул он коню. Призрак дернул ухом, искривился, и незаметно даже для глаза Сантаро атомы животного смешались с атомами воздуха и магии, сплетавшейся с самой башней, а еще с землей и небом вокруг башни.
Пепельный эльф вошел внутрь и тут же почувствовал, как его подкинуло вверх, и вместе с потоками воздуха он очутился в гигантской открытой зале, залитой ярким послеполуденным солнечным светом, хотя снаружи солнце еще добиралось до зенита. Сантаро заметил два обитых бархатом кресла и стеклянный столик, на котором стояла раскупоренная бутылка, несомненно, дорогого вина. Он не стал рассматривать этикетку, - вино в компании старого мага его не интересовало.
В одном из кресел, согнувшись над фолиантом, сидел человек лет тридцати, с черной козлиной бородкой и черными же ухоженными волосами, в синей мантии с высоким алым воротом. Человек этот пробегал глазами страницы наискось, перелистывая их с ошеломляющей скоростью, и всякий раз, как его взгляд натыкался на луч солнца, попавший на лист, он блаженно щурился.
"Старик слишком увлекся иллюзиями с тех пор, как я был у него в последний раз", - отметил Сантаро.
- Славы и здравия, Канар'лоин! – обратился он к мужчине, выдав улыбку, которую мало кто мог бы посчитать неискренней. Актерское мастерство пепельного эльфа было отточено долгими годами необходимости в нем.
Впрочем, старый маг потратил куда больше времени, служа Магиуму, и потому на улыбку не повелся...

ЭПИЗОД ДЕСЯТЫЙ:
- Здравствуй, Сантаро. Что на сей раз случилось? – спросил он, совершенно не скрывая безразличия.
- Архимаг и Совет Магиума направили меня в Шар-Ланакан по делу…
- Само собой, что ты не несешь от них подарков на мой день рождения, - хмыкнул маг. – Садись, рассказывай. Что им опять нужно? Ведь я же давно отошел от дел, и сразу сказал, что отныне заинтересован только в развитии своего города.
"Тем не менее, от Магиума ты не отрекся, старый хрыч", - Сантаро мог немного расслабиться и позволить себе думать правду. В башнях магов, согласно этикету, телепатия, гипноз, воздействие на подсознание и все заклинания ментального уровня, что негативно воздействовали на посетителя, запрещались. И не было ничего хуже для мага, чем обвинение в нарушении этикета. Репутацией колдуны дорожили превыше всего, а подмочить ее могла только неэтичность либо дилетантство в вопросах магии.
- Магиуму от вас ничего не нужно, - пепельный эльф старался быть вежливым. – Это я решил вас побеспокоить. Мне нужна информация.
- Знания бывают разного сорта. Все зависит от того, что тебе нужно.
- Анарак, - просто ответил Сантаро.
Канар'лоин облегченно вздохнул. О пустыне, очень досаждающей ему, он мог бы рассказать и даром. Тем более, что маг и не надеялся, что дело всего лишь в этом.
- Значит, тебя отправили в одиночку разбираться с проблемами оживших песков? И у тебя не возникло никаких подозрений по этому поводу?
- Возникли, - пожал плечами Сантаро. – Но сейчас главное не это.
- Да, знаю. Я бы мог поделиться своими теориями и соображениями по этому поводу… Но по выражению твоего лица я вижу, что тебе нужны только факты. Я прав?
- Разберемся по ходу. Уверен, некоторые из ваших теорий будут к месту.
- Отлично. Кстати, не хочешь перекусить? Сейчас на улице что?
- Утро, - Сантаро вспомнил, что не ел ничего со вчерашнего дня, и сглотнул.
- Утро? В таком случае, как насчет жареного фазана под талайским белым соусом на завтрак?
- Не откажусь.
- Кто бы сомневался, - усмехнулся маг, видя, как у пепельного эльфы потекли слюнки, и проделал сложный жест. На столике вместо вина появилось аппетитно пахнущее блюдо. Сантаро голодными глазами уставился на фазана, потом вопросительно перевел взгляд на Канар'лоина.
- Не волнуйся, это не иллюзия. Это телекинез, - объяснил маг. – Угощайся.
"А вина пожалел, жаба. Небось с бабами своими распивает бочками", - злобно подумал Сантаро и накинулся на еду, пока Канар'лоин объяснял ему, что творилось в Анараке.
Когда все только начиналось, маг, по его словам, сразу встревожился (в чем Сантаро усомнился), и выслал отряд в Анарак, чтобы узнать, что происходит. Вернулся только один, сильно раненный воин. От него маг узнал, что дивы подошли очень близко к Нашнашу, и даже к Шар-Ланакану, вероятнее всего случайно. Поскольку в те времена Канар'лоин еще не полностью отошел от дел Магиума, в его распоряжении было несколько подмастерьев, которых он и использовал в качестве второго отряда, отправив вместе с ними и лучших наемников, какие были в городе. Эти действовали куда осторожнее, и смогли пройти далеко в глубь пустыни. Перед ними соткался прекрасный мираж: оазис, посреди которого стоял великолепный дворец со множеством высоких башенок, увенчанных не шпилями, как обычно принято, а зеркальными маковками. Роскошь дворца неописуема, говорил один из подмастерьев, но его невозможно не узнать: нигде больше вы не увидите ничего подобного, и вам будто бы подскажут – здесь кроется ключ к оживлению Анарака. Самые глупые из отряда, конечно, сразу помчались к видению… И не вернулись. Двое наемников, родом из какого-то забытого горного селения вдали от Шар-Ланакана, в ужасе помчались прочь от миража и при этом громко вопили: "Пери! Пери!" Но кто это - пери, они не объяснили, оставив и учеников, и наемников, и самого Канар'лоина теряться в догадках. Самым странным было то, что во всем Магиуме не было того, кто хоть что-то знал бы о пери...

ЭПИЗОД ОДИННАДЦАТЫЙ:
- Ясно, - подвел итог уже сытый и поэтому куда более фамильярно настроенный Сантаро, медленно смакуя действительно превосходного фазана, вкус которого занимал его куда больше, нежели роскошь дворца пери. – Значит, мне нужно прочесать в одиночку весь Анарак и надеяться, что когда-нибудь этот мираж появится… Меня действительно кто-то подсидел… - пробормотал пепельный эльф. - А вы не думали, что им это и в самом деле показалось? В пустынях подобное встречается на каждом шагу.
- Нет, - покачал головой маг. – Мои ученики, хвала Хнуму, сообразили проверить видение на иллюзорность.
"Ну еще бы… С таким наставником", - съехидничал Сантаро, но вслух произнес:
- И?
- Абсолютно реально! Такое не под силу и лучшим иллюзионистам, даже если их при сотворении заклинания будет поддерживать сам архимаг. Я действительно теряюсь в догадках. За всю свою жизнь я впервые столкнулся с подобным.
- Спасибо за внимание, - Сантаро поднялся, чувствуя, что объелся от жадности, - теперь я должен закупить воду и еду, и отправляться в пустыню.
- Постой. Если ты ответишь сейчас на пару моих вопросов, я бесплатно снабжу тебя всем необходимым, - остановил его маг.
- Хм?
- Я знаю о твоем триумфальном пришествии в город через трупы моих стражников. Впрочем, это меня не слишком волнует. Интересует другое – зачем ты шляешься в компании несовершеннолетних человеческих девок? Подмачиваешь репутацию магов, между прочим.
Сантаро, чуть не лопаясь про себя от смеха, попытался объяснить, как он встретил аркдендра и сжег его. Конечно, стараясь выглядеть прагматичным циником, единственным заскоком которого была ненависть к друидам. Но поскольку речи толкать он умел не слишком хорошо, проницательный Канар'лоин понял куда больше, нежели хотел Сантаро.
- Рыцарствуем, - презрительно фыркнул маг, в руке которого возникла чарка с какой-то зеленой подозрительной жидкостью. – Куда катится мир! Пепельный эльф, слуга Магиума, - и рыцарствует! О пыль и перемены! И зачем тебе это понадобилось?
Сантаро понял, что возразить ему нечего, и он вспомнил, как соврал раньше:
- Ну а вдруг какую награду получу?
Маг вдруг доверительным тоном сказал:
- Не ломай комедию, а то я уже начинаю тебе верить… Кто хоть эта фрэя? Я всех своих подданных знаю, - не без гордости добавил он.
- Не знаю, из какого рода… Но она говорила, что приехала сюда с отчимом.
- Ничего подобного, - отозвался Канар'лоин. – Последние пару месяцев никто не появлялся в Шар-Ланакане.
- Монахи не обязаны заполнять бумаги и получать разрешение на проживание в городе, - напомнил Сантаро.
- Монахи?! Сантаро Мельх'алэен, ты последний идиот! – едва не перешел на крик маг.
- Почему?
- Если бы ты потратил хоть каплю своего времени на знакомство с чужой верой, ты бы знал, что священники Семерых Днеэри, человеческой религии, не имеют права заводить семьи.
- Виноват, признаю. Ну и что ж теперь?
- А то, - злился Канар'лоин, - что такую нескладную ложь можно было придумать, зная о людях не больше, чем ты сам! А? Объясни, зачем такое могло кому-то понадобиться? Ведь подобное сразу бросает подозрения на лгуна...

ЭПИЗОД ДВЕНАДЦАТЫЙ:
- Да мало ли какую чушь могут нести перепуганные человеческие дети, - фыркнул Сантаро, начиная уставать от бреда старого мага.
- Уж точно не такую, даже самые глупые дети. Последний вопрос… Как, говоришь, ее звали?
- Хеш… Хешана, кажется, - ответил пепельный эльф.
- Наахеш! – торжествующе возопил маг после краткой паузы. – Так и знал, Наахеш!
- Это что такое? – удивился Сантаро.
- Не что, а кто. Наахеш, то бишь Песчаная Дева, – мифический персонаж у пустынников. Появление Наахеш знаменовало разрастание пустыни и поглощение того селения, которое видело ее. Символ зла и гибели. Ее сила росла всякий раз, как произносили слог Хеш. Ты к ней по имени не часто обращался?
- По-моему, я вообще к ней по имени не обращался.
- Хорошо. Я так думаю, что эта твоя спасенная и есть Песчаная Дева.
"Тяжелый случай", - украдкой вздохнул Сантаро. Канар'лоин совершенно свихнулся на проблеме оживших песков, и теперь для него все было связано с Анараком. Что в принципе могла делать этакая Песчаная Дева в зарослях буша за Нашнашем? И разве не могла она справиться с аркдендром самостоятельно? Да и вообще…
Сантаро припомнил Хеш. Красивой назвать девчонку было трудно, да и смешливый простецкий взгляд как-то не вязался с привычным обликом великих и могучих. "Чушь полнейшая", - полностью уверился он.
- Скоро все узнаем, - развел руками пепельный эльф. – А теперь, не тратя драгоценного времени, я бы хотел получить все необходимое и отправиться в пустыню.
- Все уже ждет тебя снаружи. Пусть твои боги будут с тобой, - стандартно завершил беседу маг.
Сантаро спрыгнул вниз, и услужливый поток воздуха мягко опустил его в темную пропасть первого этажа. Пепельный эльф вышел наружу и сощурился от яркого вечернего солнца, немилосердно бившего ему в глаза. Пара могучих троллей стояла у входа, каждый нес на себе по две огромных бочки.
Прежде чем пепельный эльф что-то понял, тролль с зеленой шерстью прогудел:
- Мы – носильщики. Великий маг Канар'лоин повелел нам следовать за тобой и нести провизию и воду.
"Да на них большая часть всего этого и уйдет", - с сарказмом подумал Сантаро, оглядывая внушительных размеров троллей. Идеи расовой неполноценности были ему чужды, но троллей пепельный эльф презирал совершенно искренне, ставя их по уровню развития между животными и разумными.
- Нхгаш-а'зинкг, ко мне, - сказал в пустоту пепельный эльф, и в который раз с восхищением наблюдал, как смерч черных молекул сгустился в воздухе и медленно принял облик его коня.
- Вперед, - бросил Сантаро своим спутникам. – И поторопитесь, я вас ждать не собираюсь.
Тролли покорно кивнули и, переваливаясь на кривых мощных лапах, засеменили чуть позади ехавшего верхом пепельного эльфа. Если бы Сантаро обернулся, он бы не удержался от смеха. Но он не оборачивался. Паршивое настроение, не покидавшее его после беседы с чокнутым колдуном, не позволяло ему отвлекаться от дела. Пепельному эльфу хотелось наорать на кого-нибудь, показать свою власть и силу. И покорные тролли подходили для этого как нельзя кстати.
- Шевелитесь, уроды, - рявкнул Сантаро. – Потеряетесь в песках - не сносить вам головы.
Тролли молча повиновались. Пепельному эльфу это нравилось, и снова он убедился, что его сородичи правильно делают, практикуя рабовладение. При этом Сантаро сообразил, что ляпнул что-то вроде: "Самоубийство у нас карается казнью", но тролли не съехидничали на этот счет. Было на ком отыграться за потраченные на Канар'лоина нервы. Впереди была целая пустыня бесцельного брожения в надежде натолкнуться на мираж. И возвращаться ни с чем Сантаро не собирался. Это не давало ему ничего, кроме торжества его неизвестного пока врага...

ЭПИЗОД ТРИНАДЦАТЫЙ:
Северные ворота были путем из Шар-Ланакана в Анарак, и здесь не возникло никаких помех, будто бы старый маг уже предупредил стражников о пепельном эльфе. Со зловещим скрипом старые, давно не открывавшиеся двери распахнулись под гробовое молчание стражников и отряда Сантаро.
Пепельный эльф сделал шаг вперед, и сразу же очутился в гиблой пустыне. Воздух, небо, даже психическое воздействие Анарака резко отличались от городского пейзажа, это сразу обрушивалось на голову. Две скрюченных высушенных пальмы по бокам от ворот – вот и все живое, что можно было увидеть впереди. Колоссальные полосатые барханы уходили за горизонт, сливаясь в нечто темное. Их жаркое бесшумное дыхание обжигало, но не налипало на лицо, как духота, висевшая в воздухе на протяжении всего путешествия за пределами пустыни.
Сантаро смотрел на грозные пески, ясно понимая, что Анарак суть одно из мест смерти, каких в Илликаре было немного: Воронья Топь далеко на севере, в Драйре, пещеры Рэенфель на границе Зарна и Талая, и еще несколько. Сам Сантаро видел только Залив Сирен, когда плавал по Южному морю. Тогда он заметил, что рифы, от которых матросы старались держаться как можно дальше, были усеяны гладкими человеческими костями возвышенных ценителей пения.
Места смерти не терпели оплошностей.
Тролли нерешительно стояли в воротах, боясь ступить вперед. Сантаро раздраженно махнул им рукой, рявкнув что-то о редкой даже среди троллей их тупости и медлительности. Носильщики стерпели и это, покорно последовав за пепельным эльфом в пустыню.
- Вперед. Не рассусоливать, - отрезал Сантаро и, не заговаривая более с троллями, поехал вперед с такой скоростью, чтобы его спутники могли догнать его, только напрягшись. Пепельный эльф откровенно издевался над троллями, как мог, но отвести душу что-то не получалось.
Закатилось солнце, наступила холодная ночь. Сантаро вытащил из своего рюкзака северную меховую куртку, натянул ее и продолжил путь. Троллей согревала густая шерсть, и согласно приказу Канар'лоина, они не имели права противоречить действиям Сантаро, хотя сами с удовольствием давно бы уже слопали его. Эльфы всех мастей в сыром виде были для троллей изысканнейшим деликатесом.
Несколько скучных, однообразных суток быстро промелькнули, и единственным измерением времени были заметно опустевшие бочки троллей. Сантаро был прав, - большую часть съели именно сами носильщики.
Удивительно было то, что на пути им не встретилось ни единого дива. Только несколько молодых пустынных львов, тела которых уже были засыпаны песком. Пепельный эльф даже не обратил внимания на эти стычки, и не знал, к добру или к худу было это затишье. С одной стороны – несомненно, хорошо. С другой – невыразимо скучно. Сантаро чувствовал, что может сойти с ума от этого и часто говорил коню об этом. Тролли с удивлением зыркали на него, но молчали. Пепельный эльф предпочитал компанию животного компании разумных существ, и это для них было неоспоримым признаком свихнутости.
Примерно неделя скитаний по Анараку не слишком отразилась на Сантаро, а вот его спутники явно выглядели жалко: они отощали, шерсть свалялась и свисала с мощей, - в целом они куда больше походили на нелепых снежных обезьян, чем на могучих троллей.
На восьмой полдень Сантаро слушал шаги троллей, опустив голову ниже плеч, не глядя на все такой же далекий горизонт, наблюдая, как песчинки на земле сменяют друг друга...

ЭПИЗОД ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ:
Тролль с синей шерстью вдруг остановился и схватил за лапу своего товарища по несчастью.
- Глянь! – он старался говорить тихо, но то, что для полудиких троллей считалось еле слышно, отлично различали прочие разумные.
Поэтому Сантаро поднял глаза, и вдруг подумал, что либо к нему вернулись будто пропавшие за последнюю неделю зрение и слух, либо он окончательно спятил, и ему пришла пора умирать.
Прямо перед ним сочился разномастной зеленью огромный оазис. Множество водопадов и ручьев хрустально журчали, сверкая чистотой; спокойные пруды отзывались темно-зеленым цветом всему, что их окружало. Невозмутимо галдели попугаи и яркие птицы, названия которых Сантаро и вовсе не знал. Пейзаж смотрелся как девственная лесная лощина, где никогда не бывал никто разумный.
Будь пепельный эльф подвержен эмоциям или щенячьему восторгу, он мог бы упасть на колени и воздеть к небу руки в экстазе, как паломники, закончившие трудный путь и пришедшие к долгожданной цели. Но он продолжал злиться и слишком устал, чтобы выдавить ехидную ухмылку, которая обычно сама собой растягивала его губы при подобной мысли.
Но чем-то этот вид задел и его. Совсем немного, но задел.
Сантаро, проехав немного вглубь оазиса, спешился и подошел к водопаду, взбивавшему зеркало пруда, заросшего чем-то вроде кувшинок. От сладкой чистейшей ледяной воды ломило зубы, но он этого и не замечал, тем более после той гадости в бочках, которая отдавала мокрой бумагой.
Только после этого мрачность пепельного эльфа чуть улетучилась. Он, впервые за эту неделю, обратился к троллям, всего лишь чтобы отдать очередной приказ:
- Ждите меня здесь. Все оставшиеся припасы отдаю в ваше распоряжение. Если через… через два дня меня не будет, - можете возвращаться в город.
Как только тролли пропали из виду, перед Сантаро возвысилось величественное здание. Своей воздушностью оно отдаленно напоминало дворец халифа Альзириньи, но, несомненно, было куда лучше и красивей. Дворец был построен из странного зеркального материала, а каждую высокую башенку венчала маковка, усыпанная драгоценными камнями.
Сантаро долго шел по мраморным ступеням и в итоге вышел на большую выложенную белым камнем террасу, где нахально пробивались пучки темно-зеленой травы. Две чаши фонтанов источали воду, обозначая собой начало долгой открытой аркады. Там, где аркада заканчивалась, были огромные двери, верно, дубовые.
Пепельный эльф, отметив подозрительную безмятежность и открытые двери, очутился в гигантской зале, где белые дорические колонны вздымались, поддерживая пестрый потолок, роспись которого была едва различима на такой высоте. Большие окна пропускали лучи солнца, и зала была залита неуместным здесь бело-синим светом солнца средних широт. Несколько весьма качественно выполненных статуй явно со вкусом и чувством юмора были расставлены в нишах. Например, известное изображение "Влюбленного" стояло рядом со скульптурой какого-то, видимо, пажа, державшего поднос с бутылью вина, и смотрелось это так, будто "Влюбленный" с вожделением смотрит и протягивает руки именно к бутылке.
Красная ковровая дорожка вела по маленькой лестнице на внутренний балкончик с узорчатой деревянной дверью. Сантаро поднялся наверх и вошел в следующее помещение. Это, к его удивлению, оказалась небольшая полутемная комнатка, выдержанная в темно-красных теплых тонах. Здесь не было окон, горели только свечи, отчего пепельный эльф подумал, что случайно забрался в альков и собрался обшарить комнату. В основном великие и могучие хранили самое ценное в личных покоях, вроде такой вот...

ЭПИЗОД ПЯТНАДЦАТЫЙ:
Стоило ему только нащупать в кармане отмычку, как тот же чистый свет, что и в первой зале, залил комнату, она резко расширилась, а свечи потухли. Все это произошло одновременно за долю секунды, и Сантаро не успел ничего понять, только заметил у дальней стены, меж двух таких же гигантских окон, трон.
Он вдруг услышал знакомое насмешливое:
- А, привет!
"Чистая случайность, как пить дать… Но старый хрен, похоже, не ошибся", - изумленно подумал Сантаро, и подошел близко к трону.
- Здравствуй, - он привык говорить с Хеш сдержанно и безразлично, с долей высокомерия.
По бокам трона Сантаро заметил темные силуэты со змеиными хвостами и большими крыльями. Глаза правой наги горели алым, левой – мертвенно-синим. Обе молчали.
Пепельный эльф не видел клинков, но знал, что в любой момент может оказаться эльфом в дырочку. Против сверхъестественной скорости катан наг его полумесяц был не надежнее деревянной сабельки ребенка.
- Ослеп, пепельный эльф? – веселые интонации, видно, были намертво прикованы к голосу. – Тогда сделаем свет потише. Ath'adi, twi, - обратилась она к нагам.
Наги чуть изменили положение, напрягшись. Тут же стало темнее, и Сантаро четко различал, что к чему.
Хеш была не похожа на ту девчонку, от которой он с радостью избавился в городе. Высокая, царственная женщина в сильно декольтированном платье цвета стали восседала на троне. Руки по локоть в серебряных браслетах, единственная тонкая серебряная цепочка с замысловато оправленным бриллиантом и черные как смоль волосы по определению не могли принадлежать похожей на мальчишку малявке лет с виду пятнадцати, попавшейся аркдендру. Но неизменно вздернутый в полуулыбке уголок рта и такой же серый взгляд говорили об обратном.
- И все-таки, Хеш, старикан не ошибся? Ты и есть пери? Или, если я узнаю об этом, наги порежут меня на вяленые полоски мяса?
- Это не наги, - смеялась Наахеш. – Это эт'ада в облике наг. Чувствуешь разницу? У змеевок нет крыльев, кстати. Просто они немного запутались в материальных формах.
Кто такие эт'ада, Сантаро точно не знал, но когда-то слышал, что это обитатели иного спектра материи, наделенные разумом. Их будто бы создал сам Творец Миров, а не днеэри или боги.
- А Канар'лоин не соврал. Западные пустынники называют меня пери. Восточные – Наахеш.
- И зачем ты здесь? – Сантаро не пытался бессмысленно тянуть время, но дополнительная информация могла бы помочь ему по возвращении в Аль-Хорас. Архимаг гонялся за уникальными знаниями и был готов отдать за них многое.
- Анарак ожил, и он нуждается в новой территории. Мне нужно только направить его и ждать, пока он вновь не уснет.
- Опять врешь… пери, - ядовито произнес Сантаро. – На самом деле с твоей смертью песок остановится, и все вернется на свои места. Твое колдовство зачем-то привело пустыню в движение. Я прав?
Хеш молча покачала головой в знак отрицания.
- Значит, надо это проверить, - пепельный эльф вытянул двуручник, но еще раньше эт'ада опасно сощурились и слегка пошевелили клинками. Множество бликов красноречиво предупредили Сантаро лучше любых слов.
Пери махнула рукой, и они покорно опустили оружие и полностью растворились в лучах солнца.
- А теперь разреши последний вопрос.
- Ну?...

ЭПИЗОД ШЕСТНАДЦАТЫЙ:
- Ты ведь не из альтруизма собрался остановить движение Анарака, я знаю. Ты достаточно для такого умен. Так зачем?
- Так мне велели главы Магиума. Честно говоря, мне глубоко плевать на то, что происходит. Я все равно смогу выжить. Но у меня остались дела, и, чтобы приняться за них, мне нужно выполнить приказ. Я подневольный эльф.
- Магиум?! Ты принадлежишь к этим скотам? Да любой зеленокровый или тролль, да что там… любой человек, даже последний аферист и подлец, достойнее колдунов!
Сантаро поразился.
- А за что ты их так ненавидишь?
- Ты сказал мне правду о себе. Я тоже не буду врать. Слушай. Когда я была смертной… - только тут усмешка полностью растворилась в горечи воспоминаний, - многие завидовали мне. И неудивительно, - жизнь в достатке, хорошие друзья, пара раскрытых талантов и все прочее. В те времена я ценила магов, потому как судила о них по своему отцу, видному представителю Магиума. Не вдаваясь в подробности, скажу, что однажды вместо него у меня осталась ваза с горсткой пепла. Мне говорили, что он был сожжен инквизиторами на костре за занятия некромантией. Потом мне стало известно, что этим костром был фаербол другого мага, который завидовал и ненавидел его.
- Понимаю… - Сантаро тоже вспомнил, как его подловили, и что произошло, когда он согласился служить Магиуму. – Я тоже с радостью убил бы старших магов… как можно болезненней и медленней. Но не могу.
- Что мешает?
Сантаро задумался. Что мешало ему всю жизнь исполнить заветную мечту? Терять было нечего, кроме собственного существования да малознакомых приятелей в разных городах, которых было совершенно не жаль. И не знал, что ответить. Который раз за последнее время он уже терялся, будучи честен сам с собой.
- Неважно, - ощетинился он. Слишком глубоко залезли к нему в душу, а откровенничанье могло обернуться гибелью для Сантаро. Кто знает, как пери расправлялась с его возможными предшественниками? – Хватит лясы точить, все равно ты меня не заболтаешь. Зря убрала своих стражников. Ошибки строго наказываются.
- Последнее… Я не могу попасть во дворец магов. Я привязана к Анараку, и самое далекое, куда можно попасть – это как раз за Нашнаш. Но у меня достаточно сил, чтобы сокрушить их. Даже с избытком.
- Ну и?
- Помоги мне.
- Зачем мне мстить за кого-то?
- Во-первых, ты исполнишь свою мечту. А если она совпадает с моей, то разве это причина отказа? А во-вторых… Во-вторых, я считаю тебя другом. Ты спас жизнь мне, я – тебе, когда ты подрался со стражниками, - ответила Наахеш на непроизнесенный вопрос.
Сантаро снова изумился и непонимающе смотрел на пери, как на умалишенную.
- Почему, по-твоему, за весь путь ты не столкнулся ни с одним дивом?
- Ты?
- Я.
"Теперь не врет", - пепельный эльф был уверен. И рискнул.
- Согласен. Лучше служить врагу колдуна, чем колдуну, каким бы добрым он ни считался..
- Служить? Избавляйся от подмены понятий "служба" и "дружба". Все-таки образ мыслей магов въелся в твой разум. Плохо, - добрая улыбка вернулась к пери, превратив ее снова в девчонку, которая звалась для краткости Хеш.
Сантаро чуть не рассмеялся. Первый раз в жизни он решился произнести вслух свою правду. Правду о себе. И, говоря ее, он сгорал со стыда, чувствуя себя тупым паладином. А ответ пери был для него будто камень с души, и вселил уверенность в том, что он не ошибся. Возможно, первый раз в жизни не ошибся. Долгое время Сантаро лгал другим и при этом лгал себе. И постепенно это вранье превратилось для него в непреложную истину. А теперь пафос непреложной истины лопнул как мыльный пузырь, и ее место заняла простая, но настоящая правда...

ЭПИЗОД СЕМНАДЦАТЫЙ, ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ:
Анир Шатор, лорд архимаг, поздним вечером заперся в своем кабинете и погрузился в чтение бесценного древнего пергамента, который только этим утром доставили его агенты. Уникальная информация, главное и единственное пристрастие Анира, поглощала его с головой. Весь Аль-Хорас спал, за одним исключением.
Архимаг бодрствовал.
В дверь постучали. Анир скривился, одними губами произнеся ругательство, и открыл дверь. На пороге стоял пепельный эльф. За его спиной Анир заметил загнутое лезвие полумесяца.
Только один пепельный эльф из Магиума пользовался сталью.
- Три месяца, Сантаро Мельх'алэен. Не слишком ли долго?
- Как раз столько, сколько нужно, - вежливо улыбнулся тот. Но у архимага вдруг пробежал холодок по спине, и тревожное предчувствие охватило его.
- Расскажешь все завтра. Я занят.
- Я быстро, - и он нахально попер вперед. Архимаг, тяжело вздохнув, посторонился.
Эльф вошел, Анир, захлопнув дверь, вернулся к столу и стал постукивать пальцами по столу, нервно поглядывая на недочитанный пергамент.
- Ну? Не тяни время, - поторопил Анир.

Сантаро посмотрел на действительно довольно молодого для своего чина архимага. "Скольких же ты убил, чтобы так быстро пробиться наверх?" – с долей уважения подумал он, нащупав на шее золотой медальон.
- Ну? – повторил архимаг.
Пепельный эльф молча вытащил кулон и раскрыл его, выпуская энергию пустыни.
- Ч… - песок облепил архимага, заглушая все его вопли.
"Пожалуй, ему больно", - подумал Сантаро. И почувствовал при этой мысли удовлетворение.

Песок забивался в рот и ноздри, не давая дышать. Своего крика Анир и сам не слышал. Телепатия внезапно дала сбой. В груди все горело, внутри словно раздувался огромный шар, грозящий раздавить засыпанные песком легкие. "Конец", - обреченно подумал молодой архимаг.
И это было последнее, что он успел подумать.

- Хеш… - зачем-то вслух сказал Сантаро.
- Да? – отозвался в голове голос пери.
- Архимаг умер.
- Прекрасно! – опять усмешка в голосе. – Все старшие маги мертвы. Спасибо, Сантаро!
- И тебе тоже, - он вдруг подумал, что перенял веселость у Наахеш.
Да и мог ли Сантаро не радоваться, приняв вдруг еще одну правду: колдунов оставалось еще очень много, а значит, ему предстоит еще большой труд. Который он с радостью выполнит.



От аффтара: а теперь прошу оставлять все свои фе по поводу рассказа, если не трудно =0))

О, законченный рассказ! Отлично... моему свежепочиненному принтеру нашлась работа.

Ой, смотрите чё откопал! :) Или все узе видели? :(

Ната
25.05.04 04:36 Откопала в нашей локалке это чудо. Автор оказался очень застенчивым, но я всетаки решила вынести его призведение на суд зрителей:

Морровинд.
В ночи сверкнуло лезвие секиры,
Как пламя белого огня;
И озарив последнее мгновенье жизни,
Того, чья покатилась голова.

Как пепел была серой та рука,
Сжимавшая секиры рукоять;
Рубинами горели красные глаза.
Пред этим взглядом невозможно устоять.

Упало обезглавленное тело,
И сильная нога перешагнула.
В ночи увидело лишь небо,
Как красные глаза сверкнули…
--------------------------------------------------------------------------------
Валькирия_
26.05.04 20:34 Отдаю на строгий суд свое собственное творение:

Кровь в жилах бьётся яростным огнём,
И руки холодит мой верный стальной молот.
Как жаль, что в этом мире мы раз всего живем.
Как жаль, что мир в душе моей безудержно расколот.

Дождем и кровью пропиталась вся одежда,
Доспехи, снятые с убитого врага,
Вросли мне в кожу. Все не будет так как прежде.
Не дрогнет перед битвою с врагом моя рука.

Дрожит земля под твердыми шагами,
И небеса кричат, завидев тень мою,
И пыль, поднятая стальными сапогами
Туманом скроет звезды и луну...

Пророчество уже вот-вот свершиться,
Придет герой, что спал уже века,
От неизвестных в час ночной родиться,
Когда на небе будет Черная Звезда.

Моя Судьба все для меня решила,
Мой путь проложен был еще давно.
И страсть души моей не спала, не остыла.
За это время мне не стало все равно.

Я - Неревар, герой стального неба,
герой двух лун и победитель зла,
дитя рожденное из древнего Эреба.
Я - мастер слова, чести и меча.
---------------------------------------------
Лично мне паанравилось первое... клёвое :))
PS: В прошлом году по рускому нужно было здать 5 сочинений на свободную тему со всякими элементами описания и т.д. Дак я и писал все в таком духе. Даже училке понравились! все на 5/5!

вот... а теперь прочитали - скажите - а стоит вообще продолжение писать? а то что-то прет... а может, никому оно и не надо

ЗЫ: знакомый выложил рассказ... не удержалась.. вот как люди пишут.. мне до него как до луны и дальше... "зацените..."

Небо. Одиночество. Томительное одиночество свободы. Почему-то эти слова стучались в мою голову, каждый раз, когда я поднимал глаза к небу, чтобы полюбоваться облаками, или луной в зависимости от времени суток. Так бывает. Идешь по улице, потом случайно взглянешь в небо, за купол. И тонешь в звездном море, ощущая как неведомая сила тебя поднимает, бережно, словно новорожденного и уносит вдаль. Иногда чувствуешь, как у тебя за спиной раскрываются крылья. До того ощущение реально, что кажется, что можешь взмахнуть ими, оторваться от земли и лететь... Лететь обдирая душу о встречный ветер. лететь... Пока безжалостное солнце не опалит крылья.
- Отец, а правда, что я поднимусь в небо?
- Возможно. Но не каждый дракон получает крылья.и тем более не каждый их сопособен сохранить.
- Почему?
- Существует легенда о павшем драконе. Драконе предавшем своих братьев и сестер. Он желал быть выше всех, стать повелителем драконьего племени, так как именно в порабощении остальных он видел свою свободу.
- Почему?
- Он так хотел. Каждый представляет свободу по своему. Кто-то считает, что свобода - это когда ему никто не мешает, кто-то считает иначе. Он считал, что истинная свобода, это управление судьбами других.
- Мне казалось, что свобода это когда живешь сам и даешь жить другим. Свобода, это когда у тебя есть возможность выбора.
- Возможно. Я не говорю, что ты прав. Я не говорю, что это не так. Возможно все.
- А что для тебя свобода, отец?
- Свобода в правде. Каждый имеет право на знание Истины. Причем не маленькой несимпатичной истины для себя, а Истины для всех.
- И что с ним случилось?
- Он упал. Небо не держит тех, кто хочет лишить свободы других. Солнце сожгло ему крылья. Опаленный, он заполз в нору и не показывался оттуда. Но у него был сын. И было предсказано, что его сын предаст весь род драконов и приведет его к гибели.
- Так почему его не убили, или не посадили в клетку...
- Потому что все мы свободны в своем выборе, сын Опаленного Дракона. Мы не имеем права запрещать или ограничивать. Остается надеяться на благоразумие.
- А если я не предам?
- Ты предашь. Предашь в любом случае.
- Почему?
- У тебя нет выбора.
- Есть! - Крикнул сын Опаленного Дракона устремляясь в небо. Он летел выбиваясь из сил, летел обрывая крылья об воздух все ближе и ближе. Летел, сквозь нестерпимый жар, проламываясь через густой неподдатливый воздух...
- Ты предал меня. - Услышал сын Опаленного Дракона. С ним говорило Солнце.
- Может быть. - Ответил он. - Но я не предам отца.


***
- Смотри пап, комета!
- Загадай желание, сынок...
- Я хочу, чтобы всех драконов победили добрые рыцари!

***
Я хотел взлететь....в небе ярко горела звезда, напоминавшая летящего дракона. Я был не в силах оторваться от созерцания этой красоты. Я смотрел, пока звезда не превратилась в обыкновенную точку на небе. Таких были мириады.

***
"Вчера учеными была обнаружена новая звезда в созвездии Дракона. По яркости она не уступает полярной. Приблизительное расстояние до вспышки 38 миллионов световых лет"
журнал Аномальности от 26.09.05

***
- Это может быть он.
- Кто?
- Наш погибший сын, дорогая... Он смотрит на нас. Давай не будем его разочаровыать. Пожалуйста.
- Ты же знаешь, что это не так.
- А давай помечтаем...

***
- Наша судьба играет с нами глупые и злые шутки мой ученик. Иногда она создает пропасти, а иногда зажигает звезды.
- Смотрите, учитель!!
- Это твоя звезда ученик. Это твоя судьба, какой бы она ни была. Она будет тебя хранить.

***

- Ты все равно предал. Каждый имеет право на знание. Ты знал. - Сказал старый Дракон, смотря на затухающую звезду. - Ты должен был уметь слушать, но как оказалось лучшее, что ты умеешь, это предавать...

(с)

а стоит вообще продолжение писать? а то что-то прет... а может, никому оно и не надо
знаешь, дочь, если "прет", то продолжение писать надо по-любому, и неважно, надо оно кому или нет. самое главное, чтобы тебе было надо и интересно. а то муза - она обидчивая, если не прислушиваться к ее зову, может обидеться и надолго уйти:) а вообще мне очень понравилось, с удовольствием прочитала бы продолжение.

тогда ждите =0)) я уже начала новый рассказ =0))))))

Наконец Ам-Шегар добрался до Красной Горы. Но его там не ждали.
- Дагот Ур приветствует тебя...Но кто ты такой!? - удивился Дагот Ур.
- Я Ам-Шегар, вроде... - сказал человек, закованный в тяжелые доспехи.
Он стал что-то вырисовывать руками в воздухе и бормотать: аам йок таар.
Спустя 20 минут, Ам-Шегар не чувствовал своих рук, но все же продолжал махать перед лицом Дагота.
Последний же уже загибался от смеха, никогда он не видел такого шута.
Но вдруг, непонятно откуда взявшийся морнхолдский гоблин огрел Ам-Шегара дубинкой по голове.
"Так и дурачком не долго стать" - подумал, сидевшей неподалеку, Неревар - "Уже третий раз получает".
Двери, ведущие в Покои Акулахана, отворились и Неревар, недолго думая, допивая флин, вбежал внутрь.
Перед ним открылась удивительная картина:
Странный человек в плаще и шляпе пытался воткнуть осиновый кол в Сердце Лорхана.
- Я великий Ван Хельсинг! Ты помнишь меня, Дракула?
- Ваня!? - с ужасом признес Дагот Ур - Я я не знаю где Василиса.
В это время очнулся Ам-Шегар и устремился к Сердцу.
- Наконец-то я уничтожу этот метеорит и выкую меч...И убью тебя Акбаа! Но почему кольца не действуют?!
- Что там написано, Фродо?- спросил Гендальф.
- Что? - не понял Ам-Шегар.
- На кольцах.
- Крахоц и Цохарк.
- Это конец! Теперь я не получу экспу.- прошептал умирающий Гендалф.
- Подлец, ты бросил меня! Где ты был всю ночь?- набросилась Алия на Ам-Шегара.
- Я все объясню...- начал оправдываться Ам-Шегар.
- Я не желаю ничего слушать! Ты опять развлекался с вампиршей в Южной Стене...
- Она с Крипта! - не выдержал Ам.
- Что? Все я ухожу от тебя...
- Заткнитесь оба и объясните, что здесь происходит! - взревел Дагот Ур.
- Не смей кричать на неё!!! - разозлился Ам-Шегар и скастовал призыв существа.
- Наконец-то я свободен!
- Ты кто? - удивился Ам-Шегар.
- Я Диабло. А ты ожидал увидеть курицу? - рассмеялся демон - Отдай мне камень души
Мефистофеля, Неревар.
- У меня его больше нет. Я использовал его для наложения энчанта.
- Тогда ты умрешь - прокричал Дьявол, пытаясь изжарить Неревара.
Но огонь на него не действовал. Неревар выхватил разрубатель и воткнул в сердце Дьяволу...

После этих событий Дагот Ур совершенно обезумел и его отправили на принудительное лечение.
Получив еще раз по голове Ам-Шегар забыл про вампиршу и вернулся к Алии.
Ван Хельсинг по неосторожности споткнулся и упал в лаву...
Тело Гендальфа было похоронено в одной из многочисленных гробниц Морровинда, которая
вскоре была разграблена Нереваром :)
Неревар же, как и всегда, попивает спиртное в Южной Стене, изредка споря с Ам-Шегаром какая
броня лучше: даэдрическая или ильсидская.
Азура же... А у нее все пучком.

Лакер:
про Сантаро продолжаю... все-таки этот мир сама изобрела... нехорошо его оставлять надолго =0)

дрон:
афихети! =0))))) малацца!

ЗЫ: мне только что скинул знакомый картинку... так вдохновилась, что вот... если б знала как здесь картинки пихают, я бы и ее вставила =0)

СОЛНЦЕ
- Хочешь, я нарисую тебя?
- О, но это, наверное, долго? – смех.
- Прекрасное стоит потраченного времени.
- Ох уж, прекрасное… - смущение.
- Хочешь?
- Давай! – лукавинка.

Карандаш, лист бумаги…
Чудесное парижское утро, светлый беззаботный воздух, солнце, теплый ветер…
Перекладины, железные балки, блоки, кошки, внизу – торопливая, деловая дорога…
Огромное окно, опершись на подоконник, стоит она. Лицо ее, обернутое к нему, - задумчивость и доброта, волосы тянет за собой ветер, она непривычно серьезна и молчалива.
Отчаяние.
Какими красками, какими оттенками можно выразить чувство? Как объяснить, что она излучает свет, она – легкость и воздух, спокойствие, необходимые большим городам, уже потому, что она есть? Можно ли передать всеми цветами мира эти моменты так, чтобы их понимали и чувствовали так же, как он сейчас? Что уж говорить об одном-единственном карандаше…
Для непосвященных это будет всего лишь картинка. Пусть это будет хотя бы прекрасная картинка.
Отчаяние. Долгое-долгое отчаяние.

- Готово?
- Смотри, - недовольство собой.
- Ваау! – восхищение. – Как красиво!
- Да ну…
- Правда-правда! Я ее сохраню насовсем! Навсегда!
Улыбка.

…

- Все, я больше знать тебя не хочу! Убирайся!

Он спустился вниз.
Серый осенний дождик.
Грязь.
Белый клочок бумаги вдруг упал на его плечо.
Та самая картинка, которую он нарисовал в апреле.
Забытый миг снова забился в нем забытыми чувствами.
Спокойный, задумчивый лик. Невидимые лучи света. И под рисунком - его аккуратный полупечатный почерк: "Ты – солнце".
Надежда. Он посмотрел вверх, туда, где было ее окно.
Ему показалось, что шторка едва заметно колыхнулась.
"Ты – солнце", - прошептал он.

DronUr, класный рассказик, ты случаем в Arx fatalis не играешь?

Исшо

Граница Вечности
«Наш путь начертан кровью
на камне в пустоте,
он ограничен смертью
в бездонной темноте»
DronUr
Часть 1
Тьма сгущалась над лесом, окутывая пространство черной пеленой неизбежности. Таинственный купол неба был темен и загадочен.
Он бежал уже несколько часов, силы начинали покидать его, хотелось пить, есть и спать. Мрак сковывал его движения, приходилось пробираться на ощупь, что бы не напороться на острый сук0 или не утонуть в болоте. Но он не должен был останавливаться ни на миг, нужно было как можно дальше уйти от этого страшного места.
Подул холодный ветер и разнес тяжелые тучи по небу. Появилась луна. Казалось, огромный багровый шар закрывал собою пол неба. Он был похож на холодный глаз, неведомого существа, следящего со злобой и с чувством собственного превосходства за всем, что происходит на земле.
Все вокруг озарилось мистическим лунным светом. Но свет этот не вселял надежду, а наоборот навевал чувство ужаса и страха.
Впереди показались темные фигуры, медленно бродящие между деревьями. Его заметили. Но он был готов к такому повороту и, обнажив меч, бросился прямо к ним. Он понимал, что ему не уйти и единственный выход – сражаться. На него смотрели восемь пар ярко-зеленых глаз болотных упырей. В серебристом лезвии отражался свет луны, отбрасывая блики на пепельно-серые лица монстров. Зомби прыгнул, но тут же его пронзило острое лезвие двуручника. Его окружили и второй упырь напал со спины, но тут же отскочил назад, столкнувшись с невидимым полем защитной ауры амулета, отгоняющего нежить.
Воин взмахнул мечом и отрубил головы еще нескольким упырям. Внезапно меч загорелся магическим синим пламенем, и толпы нежити отпрянули назад. Удивленный воин стоял, напрягшись всем телом, выставив меч перед собой, переводя взгляд на монстров. Его снова обступали со всех сторон, их становилось все больше. Удар, еще удар и на землю падают отрубленные конечности. Ни капли крови, лишь яд. Он знал, что может отравиться и ничто ему не поможет. Несмотря на то, что меч приобрел новые возможности и разрубал врагов с легкостью, он понимал, что обречен.
Но вдруг мимо него стремительно пронеслась черная фигура и несколько монстров пали обезглавленные. И он не упустил этот момент, чтобы вырваться из окружения и устремиться прочь от Северного Болота.
Не думая больше ни о чем, изнемогая от усталости, он пробежал еще немного и, упав на холодную землю, забылся.

Часть 2
Близился рассвет, и первые лучи солнца пробивались сквозь густой утренний туман. Девар проснулся от чьего-то легкого прикосновения, но, открыв глаза, он никого не увидел. События прошлой ночи сразу дали о себе знать: все тело ломило от боли. Но оставаться в Призрачном Лесу, даже днем, было опасно. Нужно как можно скорее добраться до ближайшего поселения.
Девар с трудом встал и направился на восток: судя по карте, он должен был выйти к Вервуду, одному из крупнейших городов. Всю дорогу он думал о той ночи, не каждому удавалось провести ночь в призрачном Лесу и остаться в живых. Он вспомнил битву на Северном Болоте, упырей, внезапно вспыхнувший меч, черную фигуру, пронесшуюся с необыкновенной быстротой и спасшую ему жизнь. Несомненно, все это взаимосвязано и даже луна, кровавая луна, именно такой она была в эту ужасную ночь. Но как? Что же тогда произошло? Ответом была тишина.
Его мысли прервал вид возвышающейся башни. «Город» - тихо произнес Девар и что есть сил, бросился к воротам. Казалось, они были открыты, но, натолкнувшись на невидимую преграду, он понял, что это не так.
- Кто вы такой и по какой причине прибыли в Вервуд? – раздался голос стражника, стоявшего на вершине высокой стены.
- Я путешественник – не растерялся Девар – Прибыл с Западных Земель.
- Хм…Через Призрачный Лес?.. Ну что ж, путешественник, проходи, я снимаю предел.
Перед его взором открылись красивые двух- и трехэтажные домики, далекие башни и струящиеся ввысь фонтаны.
Раздобыв карту города у ближайшего торговца, Девар направился в таверну. Над входом красовалась вывеска: Лунный Призрак. «Мило» - подумал Девар, переступая порог. Здесь царил полумрак, лишь тусклые факелы отбрасывали тени на каменные стены. Из темноты доносились пьяные голоса. Девар подошел к бармену.
- Эй, друг, принеси мне чего-нибудь поесть и налей что-нибудь покрепче.
Бармен подал кружку, до краев наполненную флином и тарелку с дымящимся мясом.
- Раньше я тебя здесь не видел. Откуда ты – спросил он.
- Я путешественник… - начал было Девар.
- Ну да, а я Огненный Элементаль – усмехнулся бармен, оглядывая собеседника – еще скажи, что ты паломник. Послушай, ты не похож на паломника, а я вижу людей насквозь. Мне ты можешь все рассказать.
- Ну что ж, мое имя Девар, я воин. И я думаю, тебе больше ничего знать не нужно. Прости. И один вопрос: Где тут можно отдохнуть?
- В соседнем здании ты можешь снять комнату. – оставаясь невозмутимым, ответил бармен – Кстати, меня зовут Торвард.
- Приятно было познакомиться, Торвард.
Девар расплатился и направился к выходу.
Комнатка была маленькой, но довольно уютной, хотя ему сейчас было все равно: добравшись до кровати, он тут же уснул.

Часть 3
Утром на площади Девар стал свидетелем следующей картины:
- Фелдор Вариус, Вы обвиняетесь в занятиях некромантией и черной магией, жертвоприношениях и связях с сатанистами.- зачитал приказ высокий человек в плаще – Привести приговор в исполнение!
Палач, облаченный в черное и маску, скрывающую лицо, занес топор. Блеск холодной стали в утренних лучах солнца, и голова с легкостью отделилась от тела. Из толпы послышались крики женщин.
- Так будет с каждым, кто пойдет против храма – закончил оратор.
Толпа разошлась и Девар, с испорченным настроением, отправился в таверну.
- Что это за бред, Торвард, там на площади.
- Бред, говоришь. – начал бармен вполголоса, привычным жестом подавая кружки – Это не бред, Девар, а казнь. Они называют себя инквизиторами Святого Храма, занимаются истреблением вампиров, оборотней, демонов и прочей нечисти, а так же всех остальных, связанных с ними и черной магией. Так что будь осторожен здесь и остерегайся людей в балахонах. Я хотел предупредить тебя еще вчера, но ты не захотел разговаривать. Видишь того человека в дальнем углу, это Корган, член Храма. Не советую с ним связываться.
- А кто глава этого храма? – ради любопытства спросил Девар, хотя сейчас его больше интересовали другие дела.
- Колтак, брат Коргана. Очень сильный маг с темным прошлым. Хотя они все там темные…
- Что ты хочешь этим сказать.
- Извини, но здесь об этом говорить не следует. Жди гостей ночью.
На этом разговор закончился и, перекусив, озадаченный Девар, покинул таверну.

тоже по картинке... но по-моему не так удачно....


ИГРА ДРАКОНА
Я вынырнула на поверхность воды и с интересом осмотрелась.
Сегодня мир был мрачен. Океан почернел и грозно взвивался белыми барашками. На востоке желтая полоска только сгущала затянутый облаками темно-синий небосвод. Мне было отчего-то грустно, и мир подделывался под меня.
Низко над водой, так, что я могла спокойно до него дотянуться, висел красивый серый шар, распространявший легкое голубоватое сияние.

Поэт смотрел в грани кристалла, полностью погрузившись в созерцание того, что он видел. Ему открылась другая плоскость Спектра. Он знал, как она называется. Аквалон, странный мир… и страшный.
Морщинистое лицо древнего океана вдруг разбилось, и в брызгах появился лазурно-желтый морской дракон, больше похожий на змею, чем на привычного поджаривателя рыцарей. Рептилия была не такой уж большой, но величественной и несомненной старой. Поэту дракон внушил почтение и сочувствие.
Уже много тысячелетий этот дракон жил там, где в бескрайних просторах лишь ветер шептался с океаном под звездами и облаками. В Аквалоне не вставало солнце и не существовало суши, не было ничего и никого. Только дракон. Один. Одинок. Вечен.
Ходило много легенд о том, что было в плоскости Аквалона ранее, но поэт не верил ни одному мифу о разрушившей себя слишком развитой цивилизации. У него была своя сказка, и ей было суждено вылиться в балладу об одиночестве, вечности и бесконечности. Об их тоске и однообразии.
Дракон заметил в воздухе гигантскую жемчужину, и поэт ясно ощутил детский восторг древнего создания, удивительный, непонятный для него. Ведь принято считать, что старость – это мудрость. И что мудрость несовместима с чем-то ребяческим.
Но поэт тоже радовался, когда дракон стал играть с жемчужиной, как кошка играет с бумажным бантиком, прицепленным на ниточку.

Шар оказался твердым и холодным. Он легко поддавался и смешно дергался, а я веселилась от души, забавляясь с такой игрушкой. Что-то новое появилось здесь, кроме меня, и это что-то (я так решила) теперь принадлежало мне.
Но тут он вдруг покрылся сначала незаметными трещинками, а потом эти трещинки покраснели и стали похожи на раны. Наверное, я его сломала. Красивая игрушка сначала будто стала больше, а потом съежилась и рассыпалась в пыль.
Снова в мире больше ничего не было. Я вздохнула и снова нырнула на дно, чтобы заснуть. Может быть, когда мир возникнет со следующим моим пробуждением, опять появится и шар?

"Землетрясение, двенадцать баллов! Катастрофа! Катаклизм! Срочная эвакуация!" – в припадке истерики завопило на кухне радио.
Поэт тряхнул грязными лохмами, прекратив созерцание Аквалона. Сложная конструкция от резкого подземного толчка упала на пол и разбилась. Сам поэт тоже не удержался и упал, но тут же поднялся и посмотрел на улицу. С пятого этажа своей хрущевки он видел, как солнце закрывается под клубами дыма, пыли и грязи, как под асфальтом будто вздулись вены, как магма вырывалась на свободу из-под земной коры.
Поэт спокойно наблюдал за истерикой людей снаружи, пытавшихся куда-то бежать от конца света.

"Сегодня, в 48.70 по времени Эллубора-Рьольбика, или в 14.11 по локальному времени взорвалась П-340, которую жители называли Земля. Несмотря на то, что установить контакт с обитателями за все время существования этой планеты нам не удалось, мы все же весьма сожалеем о случившемся. Еще один неразгаданный парадокс остался во Вселенной, который уже не может быть раскрыт, но продолжит будоражить умы молодых ученых всего Слияния еще долгое время…"

"Маска"
Маленькая Авалея сидела в тот страшный день на своём любимом месте: на маленьком креслице у камина, и что-то напевала, когда защёл слуга...
-Здаствуй дядя Сод... - сказала она с улыбкой...
-Молчи тварь малая!!! - злобно крикнул Дворецкий...
-извините... - она поморщилась...
А Сод шарил по её ящикам, видна что-то ищя...
Авалея была дочкой очень богатова, и знатного дворянина, а Сод был их дворецким...В последнее время, он был сам не свой, он будто потерял память, в последнее время, он был мрачен, злобен, задирчив...
Авалея, незнала что с ним, но вида не подала...
-Ах вот ты где мерзавец! - из дверного проёма послышался хриплый голос её отца... - что ты делаешь, животное??!!!
-Ах Авален, здравствуй... Давно не виделись - с безумной иронией выкрикнул слуга... - что ищешь, уж не меняли?
-Мерзавец, прочь из МОЕГО ДОМА!!!
Авалея не поняла, почему отец так разозлился...И ящё больше недоумевала, почему так разозлтлся дядя Сод, наверное он хотел что-то взять из её вещей по-хозяйству...
-Пап, что проис...
-Молчи деточка... - резко отозвался отец
-ПРОЧЬ МЕРЗАВЕЦ - он продолжил...
-Я уйду, но оставлю вам небольшой подарок...
Сод выхватил из-за пояса нож, и бросился к Авалеи... Он схватил её за шею...
Авалея сразу поняла - ето не СОД, обычно мягкий, обходительный, малость льстивый...
-СОД, что ты ДЕЛАЕШЬ - отозвался Авален... - ОТПУСТИ ЕЁ!!! не бери грех надушу...
-НЕТ - резко отзвался тот... - Мне свой грех не нужен, мне нужен ЧУЖОЙ...
Он три раза полоснул Авалею по лицу...
-Вот и мой ПОДАРОЧЕК, оставайтесь... живите счастливо... - и он бросился в окно...
Авалея держалась за лицо...


Прошло многа лет... она выросла, приняла наследство, приумножила его, всё у неё было хорошо КРОМЕ, она была изуродована, и в следствии не могла найти себе мужа...
Она всегда ходила в золотой маске, изготовленной под заказ, даже ночью её не снимала...

Балмейстер объявил:
-Её светлейшество баронесса АВАЛЕЯ...
В зал вошла женщина в золотой маске... шла она довольно легко, вместе со свитой слуг...
Она танцевала вместе с какими-то кавалерами, нанятыми ящё до бала, говорила со всеми на заранее обговорённые темы, изредко выбрасывая давно заготовленные шутки, а гости смеялись давно отрепетированным смехом... - Вобщем ето был фальшивый праздник, где никому весело небыло... Море фальши, Море лжи, и марионеточной преданности всегда было вокруг неё... Люди твердили имя Авалеи смеясь, никогда не ставив её на равных с собой... И тока из-за одного - её УРОДСТВА...
Она всегда стеснялась своей внешности... Пыталась её прятать, но все давно знали об етом...
И вот Балмейстер объявил : БАРОН АВОГ!
И по лестнице спустился красивый молодой человек, в довольно скромном наряде... По его виду не сказать, что он был богаче едвали не всех присутствующих на балу... А как он был красив... изысканные манеры, благородные прихоти... Даже шарканье ногой, говорило ,что каждая деталь его окружения продумана до мелочей... Но на пижона он похож небыл...(наверное кто-то подумает "почему?" - он проста был не такой...)
При его виде у Авалеи сердце забилось чаще... она пожелала уйти, но немогла оторвать от него взгляд...
-С вами всё хорошо, сударыня? - кто-то спросил...
-Да, да, всё хорошо... - ето было как стакан холодной воды в лицо...
Я пожалуй пойду...
Её ухода никто не заметил...

Первая часть окончена...
Ящё вторая будет...

Маска часть №2...

Авалея все ети годы жила в своём маленьком, и жалком мирке... Она была девочкой, играющей в куклы, и ей хотелось, чтоб ети куклы обрели реальные лица, и не только её чуства... только ето были не куклы, а настоящие люди... Люди, что окружали её были, что куклы... Она играла в тех кто ей нравился, и выбрасывала своих нелюбимых "кукол"... Как ето странно "Нелюбимая кукла"... Но после момента встречи с бароном Авогом, она как будто выросла из детского возраста... Она незамечала всех етих усмешек, только из-за ограниченности етого мира... Но теперь... её мирок расширился, в нём появился ОН... она всё время вспоминала все ИХ встречи, разговоры, прогулки... ОН её не замечал... Канечна она никто среди всех етих фрейлин, распутных девах... как она сейчас хотела стать одной из етих "кукол"... А всё почему? - Из-за её УРОДСТВА...
Авалея была готова сейчас сделать всё угодна за то, чтоб быть с НИМ... И у неё появился такой шанс...
Она сидела у камина в своём кресле... она была готова плакать... Но тень на стене неожиданно повернулась к ней лицом... авалея подумала, что уже сошла с ума...
-Нет... я реальный... - ответила тень...
-Кто здесь? - вздрогнула Авалея...
-не думай, что я не знаю, что ты видишь меня... - тень привстала с кресла... потом проскользила по стене...
-Кто ты...
-мои имя неважно... Важно зачем я тут... - тень остановилась напротив неё...
-Семптим... Я с ума схожу...
Вдруг кто-то сзади взял её за плечи...
-нет не сходишь... я тут - человек наклонился к её уху... - чтобы помочь тебе...
-Но чем?
рука человека...а человека ли?... проскользила по её шее... прикоснулась к её щеке...
-Такая фигура... такой ум... такое богатство... и такое одиночество... - сказал он тихо... - какая милашка...
Она чувствовала его дыханье... он был так притягателен... в нём чуствовалась дьявольское обаяние...
-ДА... о какое ЛИЦО... хочешь покажу?
-нет, не надо, ибо я таким его и сделал...
-ЧТО???
Она хотела вырваться из его рук, но немогла... она стояла не пошевельнувшись... ей не хотелось выходить из его обьятий...
-Да я... но без меня ничего етого у тебябы небыло... И к томуже как я и сказал, я тут чтобы помочь...
-ЧЕМ??? - она была готова рыдать... - ХВАТИТ НАДО МНОЙ ИЗДЕВАТЬСЯ!!!!!
Человек изчез, но продолжила тень...
-не кричи... не надоело ли тебе видеть етот ужас из зеркал? не надоелоли тебе быть одинокой? хочешь ли ты быть счастливой? - сказала тень тихо... ето было так заманчиво... и так... так... дьявольско...
-Но кто ТЫ?
-даже мыши имеют право на счастье, а ты? я могу сделать так, чтобы ты была с ним... с небольшим обменом...
-Кто ты... если ты не скажешь то я не буду тебя слушать...
-ладно... меня завут Клавиус... Вайл ежели интересно...
-Я...Я... Я слышала такое имя... - кричала сквозь слёзы Авалея...
-Канечно слышала... в Храмах... Меня дьяволом ящё называют... но ето неважно...
-УЙДИ...
-Хех... не ты-ли пять минут назад малила дьявола принять твою душу?
-УХОДИ...
-Ладна оставайся... но тебе с НИМ никогда небыть...
-Стой!!!
-Ладна... я продолжу...
-Продолжай...
-Так вот я сделаю тебя красивой, за маленькое одолжение...
-Ты...Ты... ты уберёшь ето уродство?
-Нет, просто дам тебе одну мою вещь... Ето всё изменит... Но одолжение...
-ДУША?
-Нет... я не дьявол... просто один грех в твоей крови... Один маленький грешок... даже не твой...
-Ладно, что нужно сделать?
-порежь палец, и сделай так, чтоб капелька твоей приблагороднейшей крови попала в огонь... Нож на столе...
Она бросилась к столу... На нём лежал нож для бумаги... Она взяла его, но порезать палец не смогла...
-Хех... понятно... только безумец может так сделать... - и опять руки взяли её за плечи... - давай я сделаю ето за тебя...
Он взял из её рук нож, и немножко уколол ей палец... капелька алой крови скатилась по её пальцу... Авалея взвизгнула...
-Хех... не любишь боль? - он встеряхнул её палец, и капля упала в огонь... - ТЕБЕ ЕЁ ЯЩЁ СТОЛЬКО МНОГО ПРИДЁТСЯ ВЫНЕСТИ... ХА... Бывай...
И тень скользнула по стене и испарилась... и на стене вновь появилась тень Авалеи...
Но перед тем, как испариться, тень бросила что-то в огонь...

Короче... Маска№3
Авалея проснулась в своём кресле... На против неё склонилась Ра'Ширр, её служанка...
-С Вами всё хор-рошо, судар-рыння?
-Да, да... что произошло?
-вы задр-р-ремали в кр-р-ресле, а потом искр-р-ры посыпались из камина, я даже не поняла ,что пр-р-роизошло ,за Вас испугалась...
-Да? со мной всё хорошо...
авалея подумала, что ето всё ей привиделось в какомто диком сне, и лишь маленькая ранка на пальце напоминала ей, что её разговор с тенью был вполне реален...
Она посмотрела на стену, и вдруг тень обернулась к ней, и тихо скахзала: "Помни..."
-Что судар-р-рыня?
-ничего ,ступай, у тебя наверно ящё много дел...
-Но тут прибраться...
-ничего ступай, ето потом...
-Как пожелаете, судар-р-рыня...
Когда служанка ушла ,Авалея подошла к камину... Огонь внезапно погас...
-Ниначто иное я и не расчитывала... - сказала она себе...
Тут она заметила что-то лежащее между брёвен... Что-то напоминающее... напоминающее... МАСКУ...
Авалея недумая надела её... Будтобы и ничего не произошло, но Авалея знала ,что ето совсем нетак...

Она собиралась на бал...
-Сударыня, вы точна хотите надеть ету маску? - спросила её служанка - вы конечна выглядете в ней неотразимо, но чуть... как бы так выразиться...
-Как?
-немнога нелепо... ети рога... странная она...
-ничего... всё нормально...

На етом балу она вскружила головы всем кавалерам... и причём по-натоящему... в неё влюблялись... по-настоящему... а главное её заново увидел ОН...
барон Авог битый час разговаривал с ней о светских, немнога пошлых, темах... и очень растроился, когда она уехала...

Потом прогулки на конях... ящё балы... и ящё балы... обеды... И всё с НИМ... казалось кроме неё он никого не замечал...

Ета маска... она не изменяла её внешность, но... делала её привлекательной...


Барон Авог сидел на столе, свесив ноги, и разговаривал со старым солдатом, который после тяжёлого ранения решил стать слугой своему командиру...
-Скажи Краниус, я давно уже с тобой ето обсуждаю... что ты думаешь?
-ну незнаю... вы конечна ящё молоды, чтоб жениться, и ктомуже надо подобрать Вам достойную пару...
-я тоже об етом думал... Будем думать...
-Ладно сир, к примеру герцогиня Реления...
-Без семптима в кармане...
-Сир...
-и ктомуже очень ветрена...
-Ладна, а г-жа Алесия?
-тупее чем мой ремень... хотя мой ремень даже умнее, он из кожи... а она толька из пудры и мускуса Телвани...
-Хорошо, а г-жа Вергина?
-глупа, бедна, и уродлива...
-Ладна... Перения?
-не лучше...
-Так, на комже вы хотите жениться? остальных нету...
-А Авалея?
-Какая?
-Что в маске...
-Она канечна умна, богата... Но...
-Что?
-странная она какаято, и маска...
-ничего... не на маске же я хочу жениться...
-Нда, а вот под маской... Там такое уродство... До добра Вас ето не доведёт... Хотя, Вам решать...


Прошёл где-то год после свадьбы Барона и Баронессы... также скоро у них должна была появиться дочь... До одного дня...Авалея чуствовала себя счастливой...

Она по своему обычаю сидела у камина... И вдруг появилась тень...
-Отдай мне, моё... - она сказала тихо...
-Зачем?
-потомучто ето моё...
-Ладна был уговор... - Она скинула маску, и бросила её в огонь... маска будто испарилась... Как и тень...
Но тут вощёл Авог...
-Великий Семптим... Какое уродство...
-Да авог, я такая на самом деле... Будто ты не знал?
Он помолчал с минуту... потом поднял взор... Его глаза... в них была боль и безумие...
-Убирайся!!!
-Что?
-УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕГО ДОМА!!!
-Ты что?
-УБИРАЙСЯ СВОЛОЧЬ!!!
-А дочь? хоть её оставь...
-НЕТ, И ЕЙ НЕ МЕСТО В МОЁМ ДОМЕ...
-СВОЛОЧЬ - она зарыдала... - ты не представляешь как ты меня обидел... я УХОЖУ...
Наверно Авог и сам незнал, зачем он ето сделал...
Перед тем как убежать из дома, ставшего ей родным за етот год, она промолвила:
-Ничтожество... С душою холодной, ты будешь ето вспоминать... В тебе нету ни капли крови твоих славных предков...
Она ушла... вернее убежала... в комнату вощёл Краниус... Авог сидел на столе...
-Скажи Краниус... Как я поступил?

-Правильно Сир...
-Нет, ты честный человек, скажи кто я?
-Как кто вам сказать? как друг, слуга или...
-Как человек... - быстро ответил Авог...
-Сир, обещаете меня не убить...
-ДА, ДА...
-не уволить, не изгнать...
-ДА!
-Сир...- слуга опустил взгляд, потом быстро поднял - Ты Ничтожество с душою холодной... - и слуга похромал к двери...
-Что?
-Досвиданье Сир... - слуга ушёл хлопнув дверью...
Авог сидел... твердя себе одно и тоже :"Ничтожество"... Ему впервые в жизни хотелось плакать...
-Боже, что я наделал? за однули внешность я её любил? НЕТ... Я её разве ненавидел? НЕТ... Оскорблял ли я её? НЕТ... и кто я? НИЧТОЖЕСТВО...
Вдруг он вскочил на ноги... и вскричал:
-КРАНИУС!!!
Он выскочил за дверь... Авог всю жизнь с мечём в руках защищал Империю, невинных, стоял за правду насмерть... А тут, повёл себя как животное... Ему хотелось догнать Авалею, Расцеловать её, встать перед ней на колени встать, взять её на руки, и МАЛИТЬ, МАЛИТЬ у неё прощенья... Всё было как в тумане... таком серебристом тумане...
Он подбежал к Краниусу, и схватил его за воротник... и со всей силой прижал его к стене...
- КРАНИУС... БЫСТРО, МУХОЙ, ИСКАТЬ ЕЁ, НАЙТИ, ПОДКЛЮЧИТЬ ВСЕ СИЛЫ, НАЧАНАЯ ОТ СОЛДАТ, ЗАКАНЧИВАЯ ПОВАРАМИ... ИСКАТЬ ЕЁ, и НЕДАЙ ВЕЛИКИЙ СЕМПТИМ ВЫ ЕЁ НЕ НАЙДЁТЕ, Я ВАС МЕХОМ ВНУТРЬ ВЫВЕРНУ... БЫСТРО...
-Я рад, Сир... Вы не ничтожество, вы человек...
И перед тем как слуги выбежали из дома он успел сказать: "Спасиба, Краниус..."
Но как он не надеялся её не могли найти... Она быстро убежала, и её не смогли найти...Авог даже пытался покончить с жизнью, он не мог простить себе своего поступка...
НО... время как говорят, лечит... Нет, оно просто покрывает одни раны другими, и о них забываешь... Время идёт, и лица изчезают тенью в полдень... Даже самые невозможные подвиги, и даже бесчетные моря крови забываются, как нам жалкобы небыло... Время сотрёт...
Прошло двадцать лет... Старый барон лежал на диване... и вдруг в комнату вошла женщина, вернее девушка...
-Кто ты?
-Твоя смерть, ничтожество... - и она всадила в его грудь нож, тот самый который выбил ту злосчастную каплю крови из пальца Авалеи...
-Как твоё имя? - в предсмертных муках промычал Авог...
-Авалея...
-Ха... - пробурчал тот и умер...
В комнату ввалился окончательно постаревший Краниус...
-Вы...Вы... Дочь госпожи...
-ДА... Я - Роза Авалея Младшая... - сказала она, и заплакала...
Краниус тоже плакал, еслибы Авог был жив, то он бы тоже заплакал... в Тёмном углу какойто каморки плакала новоявленная вдова... все слуги плакали... ВСЕ ПЛАКАЛИ...
И лишь один Клавиус смеялся... Он достал грех... Грех Барона Авога...

вот такая вот гадость:

МЕРТВЫЙ ГЕРОЙ
Слышишь священника шепот в тиши?
Видишь ли капли на лицах усталых?
Когда-то ты был для всех несокрушим,
Остались лишь вдовы бледнее опала.

А помнишь, тогда, после страшных боев
Мы славой и кровью врагов упивались?
Как слушали пение острых клинков,
Над смертью чужой, не своей, насмехаясь?

Но меч твой отныне не нужен руке,
И снят навсегда старый плащ пропыленный.
Тебе – прозябать свою вечность в тоске,
А нам – поделиться слезою соленой.

Красиво!

написано под джан ку, джейн эйр и лакуну коил.
генератор фэнтези в действии.
копирайты: Чайлд, Нео, Сул

типа пролог.
это была эпоха правления Барбитурата Пятого, смутные времена некогда цветущей страны Диареи. воины тьмы с востока, запада, севера и юга шли ордами в сторону юга, севера, востока и запада, туда, где была расположена столица Диареи - твердыня королей, светлый город Гомеопатия. когда-то эльфы построили (ну куда ж без них..) эту твердыню, вручив ключи от ворот и склада с продуктами величайшему герою тех времен - Первому Королю Диареи, Воину Магии и Меча, Админату Великому. Админат принял ключи из рук владыки эльфов, бессмертного Кэлэмэнэоля, как раз после разгрома повелителя мух, тараканов, ковровых клещей, ночных комаров Абэвэгэдэкиуса Темного. тогда Админат был ранен, но сохраняя мужество и умирая от потери крови, он встал на 1 колено, потому что второе у него отсутствовало, и принял в дар ключи. И меч Мел Марии засветился сиреневым светом, даже было видно через ножны. Кэлэмэнэоль, обожравшийся целебных грибов, принял это за приход. и сказал:
- правь, о Админат. стены твердыни защитят тебя от Абэвэгэдэкиуса. грядет светлое правление многих королей. но помни, Админат, в одну из эпох сонных королей случится непоправимое. наступит темное время, солнце закатится за горизонт, вырубится коннект, храмы наши наводнятся спамом, и придут демоны, в лучах алого флейма и в пороховом дыму. и наступит сумятица и хаос. лишь человек из пророчества спасет империю от падения. знай, имя его...
но тут Кэлэмэнэоль странно дернулся, на губах выступила белая пена. глаза его закатились, и вцепившись в руку Админата, он прохрипел "ищи пророчество" и умер на руках своего друга.

мораль: не все йогурты одинаково полезны.

правил Админат долго и славно и время правления его занесено в учебники истории и летописи.а также на туалетную бумагу. умирая, он отдал ключи своему сыну, а тот тоже своему сыну, и тот своему сыну, и так длилось веками, пока один из сыновей не забыл ключи в песочнице.
так настали смутные времена Барбитурата Пятого.меч Мел Марии был разбит на 1000 кусочков и спрятан в темных подземельях Виагры. советники династии Админатов были изгнаны, прокляты, повешены, заколоты, расчленены, утоплены в гашеной известке, сожжены, развеяны по ветру, посажены на кол и милостиво отпущены на свободу. лишь один спасся. он хранил в своей памяти пророчество и был полон решимости отыскать того человека. никто не видел его лица, потому что он ходил в шапке.

типа часть 1. начало.
в маленьком селе Бобруйск, на мосту над тихой речкой Отдай стоял паренек по имени Мо. ему было 13 лет, он жил в селе с самого рождения, и был словно не от мира сего. жители Бобруйска чурались его, шепчась про себя "вечно этот сирота какойто молчаливый, точно подкидыш, неродной он дядюшке Бабру, точно говорю вам... да и выговор у него какойто странный..."
Мо не обращал внимания на них. дядюшка Бабер учил его, что нельзя отвечать на зло злом, а быть со всеми терпимым и добрым. Мо так и делал. собственнно, Мо было по фигу - ведь Бабер торговал лесными травами. на завтрак дядюшка Бабер всегда заваривал вкусный целебный чай, после которого Мо и становилось все до фени.
по вечерам дядюшка учил его древнему языку - албанский сначала казался Мо сложным, но потом он привык и уже не понимал, как можно было разговаривать на бобруйском. албанский был изящнее, точнее, словно музыка позавидовала речи и решила принять обличье фраз. древние свитки, полные таинственных заклинаний "аффтар жжот" и "кг-ам" будоражили воображение Мо. мальчик грезил о приключениях. родной Бабруйск опостылел ему.
бизнес лесными травами это хорошо, но Мо хотелось узнать мир, поиметь приключений на задниццу.
так и случилось тем ясным днем, на мосту через реку Отдай.

часть 2. трагическая.
странно выглядящий человек быстрыми шагами пересекал мост.
он был в желтой мантии, в сбитой набекрень красной кепочке, в красном галстуке и в штанах с пумпончиком. периодически он озирался, словно избегая слежки. видно было что он устал и хочет отдохнуть. за плечом у него был рюкзак с покемонами, из рюкзака виднелись свитки, волшебные яблоки, кальян, компас, карты (игральные 36 штук), разноцветные фломастеры, бейсбольная бита угрожающе покачивалась у него на поясе. "да это же странствующий воин!" - подумал с восторгом Мо, глядя на бейсбольную биту.
- юноша - обратился к нему странный воин - не подскажете мне, где я мог бы найти дом Бабра? у меня к нему важное поручение.
Мо чуть не задохнулся от радости. странник в их доме!! какая удача!!!
- конечно я вам покажу, идите за мной - и он повел странника.
- э, мальчик, хорош...ты что там живешь что ли?
- я - его племянник! - гордо сказал Мо. какой выговор у этого странника! он говорит с акцентом, словно привык изьяснятся высокмм албанским слогом....
- тогда, мальчик, вот что я тебе скажу - ТЫ ИЗБРАННЫЙ!
Мо не удивился. к дядюшке Бабру часто ходили странные люди, и они вечно обзывались на Мо. Мо расстроился. нет никаких приключений, этот искатель блендамеда лесные травы разочаровал его. Мо пробормотал про себя "ханжа, убей сибя" и захныкал.
странник встрепенулся.
- ты говоришь высоким слогом, стрелок. вспомни лицо своего отца - торжественно произнес он.
Мо задумался. в последний раз лицо его отца имело фингал под глазом, гнилые зубы, красный нос и ремень в руках, которым потом стало больно бить маленького Мо по *опе.
"хм" - сказал МО.
странник вздохнул и поправил пумпончики.
- я ошибся, - грустно сказал он, - ты не избранный... выпей йаду...
- зочем ви травите? - оскорбленно спросил Мо, сам не заметив что перешел на албанский.
- я знал!!!!!!!ты = ИЗБРАННЫЙ!
сказал путник и скончался.
из его рюкзака выпало волшебное яблоко, 1 свиток, ржавый меч и 4 очка экспы. Мо в растерянности подобрал все это. его чутки уши улолвили грохот = из за кустов выезжали боевые верблюды на колесиках. Армия тьмы! - ахнул Мо и бросился со всех ног.
но бобруйск уже полыхал.
горели лесные травы, горел домик Бабра, короче все сгорело.
рыдая и утирая сопли, Мо побрел по дороге в неизвестность.

мораль - надо не травы лесные курить, а организовать союз пожарных.

часть типа ээ.....вроде как 3. долгая часть.
Мо блуждал по лесу, весь в засохших соплях. ему хотелось есть, пить. спать и в туалет. яблоко он давно сожрал, 4 очка экспы бездумно потратил на прокачивание стелс и теперь полз по кустам со ржавым мечом наперевес. вдруг он услышал шорох. и крики. ктото явно с кемто дрался. Мо подполз поближе, в тайне надеясь, что сейчас все поубивают друг друга и из них много чего выпадет....бой был неравен. хрупкая эльфийка, вооруженная лишь фамильной бензопилой (ярко алые руны так и сияли на лезвии), отчаянно отбивалась от наседавших на нее разбойников. разбойники были грязные и воняли, у них были мощные и маневренные открывашки, и вот они уже теснили юное создание к скале. завод бензопилы кончался - садились батарейки, заряженные самим эльфийским магом Дюрасселллиусом, но в этом царстве тьмы их энергия была бесполезна. эльфийка выкрикнула несколько особо обидных слов и пара разбойников тут же скончались на месте - но силы ее были на исходе.
Мо наблюдал за сценой, жуя попкорн.
вот все враги пали, лишь один, особо отвратительный преступник, размахивая открывашкой и глумливо ухмыляясь, прижал несчастное создание к скале. бензопила выпала из рук обессилевшей девушки, она истекала кровью но была все также прекрасна.
- ахтунг! - из последних сил выдохнула она, - педофил!
и собралась сделать себе харакири пилочкой для ногтей, когда Мо слишком громко хрустнул попкорном. разбойник повернулся и увидел в кустах Мо.
оттолкнув эльфийку, он двинулся на героя. мальчик застыл в ужасе. огромный преступник надвигался на него, в его глазах не было ничего человеческого, изо рта дымилась сигарета, руки все в татуировках "акел ащкумук" - страшные проклятия на орочьем языке.
Мо беспомошно взмахнул мечом, разбойник захохотал. полная луна осветила поляну, гдето зловеще ухала сова. кажется, некуда бежать - растерянно подумал Мо. и взмахнул мечом еще раз...

часть 4. эротическая.
он очнулся рано утром, когда солнце засветило ему в левый глаз. выматерившись, он резко сел и увидел девушку. она была обнажена. девушка возмутилась и двинула Мо в правый глаз. он снова потерял сознание.

мораль: не пялься.

часть 5. эльфийская.
дeвушка оказалась эльфийской принцессой, дочерью самого Кэлэмэнэоля. вместе они пошли сквозь лес, рубя налево и направо врагов, зарабатывая экспу. Мо стал мастером меча. Красавицу звали Фиг Те Дам , по старой эльфийской традиции - Динамия. она должна была выполнить некое пророчество, и находилась на пути к цели. Мо пошел с ней, потому что ему было нечего делать.
пророчество должно было быть выполнено в пещере Виагры, там надо было собрать паззл из 1000 волшебных кусочков. когда Мо и Динамия пришли к вратам Виагры, Мо поклялся защищать эльфийку и пошел с ней в темные пещеры, в алчущее новых жертв адово место.

часть 6. талантливая. потому что краткая.
ну там они прошли по лабиринтам, нашли куски и все собрали, получился Меч Мел Марии, мелок машенька.

часть 7. нудная, версия 1.0
они шли вдвоем по узкой тропинке, светало. рассветные лучи солнца выглядывали из-за туч. было так красиво, казалось, что мир настал по всей Диарее, но отголоски войны сил тьмы с силами света и тут настигали наших героев. то там, то тут находили они забытые и покрытые временем и мхом следы былых сражений. вот прошли они древнюю как сам мир статую Админатуса. Великий король изображен с ноутбуком и мелком Машенька, в самый разгар битвы с тараканами тьмы орды флудеров. Мо поежился.
- Динамия, а кто такие эти фло...флю...флудеры?
эльфийка бросила на него украджкой взгляд, исполненный снисхождения и любви "такой наивный мальчик, мне многому придется его научить...."
- давным давно, когда Админатус вместе со своим другом Кэлэмэнэолем изгнал из Диареи Абэвэгэдэйку, тот рассердился на них и поклялся жестоко отомстить. в недрах своей пещеры он ковал спамо-ботов из остатков древних воителей. их кости и лохмотья их лат пошли в котел, откуда вышла потом устрашающая армия спамо-ботов. эти существа были неразумны, их единственной целью было сеять безумие и хаос. но эльфы, вставшие на их пути, не знали всего коварства Абэвэгэдэйки. о, воистину, это трагедия всего моего народа... - на нежной фарфоровой щеке Динамии блеснула слеза, а из носа выглянули трогательные сопли. она шумно сморкнулась в рукав Мо и продолжила:
спамо-боты несли в себе семена страшного вируса. те эльфы, что выжили в войне с ними, оказались заражены. они не сразу поняли это, но вскоре сердца их стали подвластны тьме и голос Абэвэгэдэйки проник в души их. и по ночам, в третий час ночи, вставали они как лунатики и шли, обезумевшие, в таверны и в другие приличные места, и исторгали их рты страшные заклинания не по теме...и те кто находился рядом сходили с ума. летописи называют их флудерами.
Величественная статуя древнего короля смотрела пустыми алебастровыми глазницами на Мо. у подножия было выбито древнее слово: первыйнах.
- что это значит? - спросил Мо. Дядюшка преподавал ему албанский, но не смог превзойти учителей Динамии.
Динамия улыбнулась.
- после войны с флудерами, опустошившей поля Диареи, Админатус создал два страшнейших артефакта. ослепленный местью за смерть Кэлэмэнэоля и горем за эльфийский народ, он вложил в них всю свою черную ненависть, всю тьму, что поселило в его душе несчастье. и назвал он эти артефакты ДЭЛ и ЭДИТ, и стал применять их повсеместно. но не на всех действовали они, и тогда Админатус пришел к Серому-магу-с-пумпончиками и создали они вместе страшный вечный БАН. так были сломлены флудеры, и сказал Админатус- кто со спамом придет, от БАНа погибнет...
- так а надпись при чем? - спросил Мо.
- а, надпись? да так, хулиганы нацарапали.

часть 8. те кто уснул, просыпайтесь, по сценарию рубилово.
тут Мо услышал шум. его чуткие уши, не поврежденные хардроком, уловили сопение в кустах. ктото сопел очень враждебно. прямо таки его сопение было квинтэссенцией всего зла на земле.
Мо принял боевую стойку, ржавый меч в его руках уверенно крутанулся и замер. Динамия неслышно завела бензопилу. бензопила неслышно зажжужжала. крадучись они подошли к кустам. страшное сопение усилилось. Мо почувствовал, как ему становится смешно. это был плохой знак.
да, это был плохой знак. из кустов к ним вышел странный человек в черном плаще и сказал:
- я- черный плащ!
Динамия в ужасе отпрянула - Это флудер! - был ее крик, и вдруг сгустился мрак, изо всех щелей полезли твари. да, это были они, древние флудеры. многие искали их предводителя, но так и не нашли его логово. флудеры стали отдельной силой темных созданий Диареи, они не подчинялись ни королю, ни инквизиции, ни Абэвэгэдэйке, который на старости лет ковал какому-то Саурону подвески к его новым кольцу и сережкам.
флудеры немедленно стали двоится и троится, создавать своих двойников и брать в кольцо двух героев, чтобы им было некуда бежать, когда они начнут свои безумные речи. существо в черном плаще изрекло:
- у меня было два двойника, три тройника и один удлинитель!муххахххаххха!!!
Динамия задрожала. Мо взмахнул мечом.
- твой незачареный меч бесполезен! - в отчаянии выкрикнула эльфийка. и правда, меч Мо тут же треснул и развалился. Динамия взмахнула бензопилой, алые руны на лезвии вспыхнули смертельным огнем, на миг разогнав мрак черного леса. флудеры радостно загудели. их движения стали резкими, они вытянули руки вперед и качаясь пошли прямо на героев. лохмотья их старых одежд свисали, глаза горели недобрым огнем. тот, что был ближе всех к жертвам, оскалился и Динамия с Мо увидели, как блеснули в свете луны длинные белые клыки флудера. ухмылка была безумной. флудер запрокинул голову и расхохотался, смех его был ужасен.
- гыыыыыы - завыли остальные флудеры, надвигаясь все ближе...
- дай мне меч! - крикнул Мо, - Динамия, дай мне меч Мел Марии!
- никогда, лучше погибнуть! - гордо сказала эльфийка, - к мечу должны прикоснуться только руки того, о ком сказано в пророчестве, иначе его мощь будет растрачена впустую!
- если мы погибнем - крикнул Мо, пытаясь перекричать завывания все теснее и теснее окружавших его флудеров, - то мы никогда не вернем меч твоему народу, а ты падешь без вести пропавшей, и никто не похоронит тебя. думаешь, они сделают это?! - и он указал на прыгающее существо в плаще. недавно Мо потратил экспу на красноречие, и это было заметно.
- жжошь! - признала эльфийка (ах, как прекрасен этот древний язык!) - и рукоять древнего меча словно сама прыгнула в ладонь Мо. меч был тяжелым. Мо силился поднять его, но не мог. надпись на эфесе гласила: "при силе 45". "черт, - подумал Мо, - у меня только 40", но дальше думать не было времени, потому что флудеры атаковали. Динамия бросилась в гущу врагов, рубя всех своей фамильной бензопилой. проклятые твари, неосторожно попавшиеся ей на пути, были разрезаны на мелкие кусочки, из их переубленных тел хлестала черная кровь. умирая, они кричали чтото своему темному божеству Прокси. но силы были неравны. все новые и новые порождения тьмы выбегали из кустов, вооруженные филологическим образованием и быстрым коннектом. "о, древние боги коннекта, - взмолилась Динамия, - дайте ж и мне скорости!"
небо не слышало ее.
вот костлявая рука нежити схватила ее мертвой хваткой за плечо, эти обглоданные суставы сжимали ее плоть словно железные клещи, впивались в доспехи. Динамия полоснула по ним бензопилой, с ужасаюжим скрежетом перерубив вражеские когти. не успела она обернутся, как глаза ее встретились с горящими желтым огнем глазами флудера. его руки сомкнулись на ее горле и принялись душить. Динамия наугад взмахнула бензопилой, скрежет, вой, но стальная холодная хватка на шее не стала слабее. девушка попыталась позвать на помощь, но из горла вырвался лишь хрип. всюду мрак, подумала она, и паду я во мраке... она дернулась, пытаясь бороться с бесконечными тварями, но силы покидали ее. руки беспомощно взметнулись вверх в последнем рывке надеясь достать мерзавца, уничтожить его, разрезать бензопилой. страшный смех достиг ее ушей, это смеялся ее убийца. он сжимал свои костлявые пальцы на ее шее, все сильнее, воздуха стало меньше и меньше, вот уже она не дышит, а глотает раскаленный песок, руки не слушаются ее. бензопила выскользнула из рук в траву. ноги налились свинцом, ладони стали как ватные. перед глазами поплыли разноцветные пятна. краем глаза она успела заметить, как движется словно в танце тень неизвестного воина, и в руках у него озаренный сиреневым светом меч. потом темные воды сгустились над нею.
Мо в это время жрал попкорн. из кустов ему было очень хорошо все видно. он устроился поудобнее и уже мысленно делал ставки, когда получил пинка под задницу. от неожиданности он подпрыгнул и неумело взмахнул мечом Мел Машенька. меч со свистом рассек воздух и темная чащоба неожиданно осветилась ярким сиреневым светом. "новый уровень2 "- сказал из под небес незнакомый женский голос. Мо не придал этому значения - с ним часто говорили голоса. но меч стал как будто легче, и правда, сила Мо возросла! довольный Мо обернулся и увидел, как Динамия роняет из рук бензопилу, а флудерная тварь душит ее с мерзкой усмешкой на лице.
- да пребудет со мной Админат! - ни с того ни с сего заорал Мо и бросился в атаку. сквозь стену врагов прокладывал он путь к спасению Динамии. бездыханные тела отмечали его кровавый путь. кругом валялись истерзанные части, оторавнные руки, ноги, головы и прочее. лужайка вся пропиталась кровью, рубашка Мо стала черной и прилипала к телу, но это была не его кровь. пот заливал глаза, но он не чувствовал усталости. лишь когда он убил всех и голос из под небес сказал "новый уровень 10", Мо повалился на траву, а вокруг были разбросаны останки его врагов. бесчувственная Динамия лежала недалеко, ее фамильная бензопила жужжала, словно призывая хозяйку.

мораль: нифига себе я написал!

часть 9. не просто талантливая, а гениальная.
герой стал круче всех.

часть 10.
научившись убивать у всего, что позолило себя убить и став прокачанным, Мо с Динамией на руках вошел в древнюю столицу Диареи - Гомеопатию. Динамия таки не пришла в себя с той ночи, ее бензопила болталась в рюкзаке у Мо, скучая по хозяйке и тоскуя по былым боевым временам. Мо нес эльфийку на руках. иногда ему казалось что она спит и вот вот проснется, но фиг.
Динамия должна была отнести собранный воедино меч Мел Марии королю Барбитурату Пятому, чтобы он обрушил силу света на армию тьмы. но девушка не приходила сама, и Мо вынужден был сам добиваться аудиенции у Барбитурата.
он отнес Динамию лекарю. тот прикладывал к ее лбу разные травы, но ничто не могло помочь ей. она бредила на албанском, иногда звала Мо. Мо держал ее за руку и думал, когда же наконец она заткнется и можно будет свалить.
с утра Мо занял очередь к королю. очередь была долгой. огромный коридор и высокие колонны из белого мрамора. пол был выложен разноцветной плиткой, на стенах были фрески с изображением древних королей и правителей. Мо поискал изображения династии Админатов, но увидел только портреты королей династии Фенобарбидола. Барбитурат Пятый был изображен с королевской мясорубкой в руках, в телогрейке и расшитых крестиком валенках. корлевское одеяние шло ему. глаза владыки империи по традиции были закрыты - сонный король еще не проснулся.
- простите, вы последняя? - спросил Мо у старушки с клюкой. одноглазая и одноногая старушка сидела на скамейке и мрачно вязала километровый шарфик.
- нет, милок, - прошамкала она, - пашледний за мной был, воооон тот мОлодец в маске, - она указала на человека, стоящего к Мо спиной. тот рассматривал древние портреты. его спина выражала благородство, черный плащ ниспадал с его плеч как королевская мантия. боевая шпага, верное оружие героя, блеснула на солнце как предупреждение. восхищенный Мо подошел к человеку в плаще.
- простите, - благоговея спросил он, - вы последний?
человек в маске медленно и величаво обернулся.
- да, - с достоинством ответил он, - я последний. полагаю, теперь последним станете вы?
Мо завороженно смотрел на его маску. это была железная маска зайца.
- дда, д-да, - заикаясь сказал он.
человек в маске зайца еле слышно фыркнул.
- вижу вас удивляет моя маска...что ж, если вы хотите, я поведаю вам мою трагическую историю...
тут дверь в кабинет короля распахнулась и оттуда выскочил маленький карлик на роликовых коньках.
- следующий! - противным голосом крикнул он.
одноногая старушка встала и пошла к двери, не переставая вязать шарф. тот клетчатым полотном тянулся за ней, как фата за невестой.
и до чего я допишусь к концу всего этого?!

Рената, огромное спасибо тебе, очень рад что понравилось))))постараюсь не разочаровать))

продолжение:

старушка шла довольно долго, пока не скрылась за горизонтом. коридор был очень длинным. потом все услышали звук закрывающейся двери. Мо повернулся к загадочному человеку в железной маске зайца, тот разглядывал надпись над входом. надпись гласила : "морские свинки будут подавлены".
- моя печальная история, - вздохнул человек, - такова...
Мо достал попкорн.

Печальная и поучительная история загадочного человека в черном плаще и в железной маске зайца.

однажды в одном маленьком графстве у графа и графини родился маленький граф. отпив воды из графина, граф вскричал: аллилуйа! и побежал заказывать фотографии. пришедший фотограф сфотографировал графа, графиню с графином и маленького графа. фотографии маленького графа, графини с графином, самого графа и фотографа были спрятаны в папку с грифом секретно, где в графе "имя" пожилая паспортистка забыла указать имя маленького графа, так как засмотрелась на платье и графин графини на фотографии. в замке маленького графства, окруженного каменными грифонами, гоблинами и гиббонами рос маленький граф. так он рос пока не вырос.

когда он вырос, то стал красив, так красив, что все женщины графства мечтали выйти за него замуж - или отдать ему в жены своих дочерей. женщины падали в обморок стоило ему пройти мимо, мужчины вызывали его на дуэль, но тщетно, юный граф превосходно плевался. он попадал в яблочко даже зимой ночью с завязанными глазами и в противогазе. голый.
поэтому в графстве скоро повывелись все яблоки.
молодому графу было скучно, и вот рано утром в тот роковой день странная женшина принесла ему письмо. женщина была старая, у нее был 1 глаз, 1 нога, 1 рука, 1 зуб, 1 юбка, 1 рубашка, 1 трость, 1 носок и 1 крыса. вообще она была такая страшная, что стражники упали в обморок, а воевода подал жалобу в Гаагу за то, что ему не платят за опасность на рабочем месте.
- примите участие в этой вечеринке, прекрасный граф, но не забудьте заказать маску, - и мерзко хихикая удалилась. на спине у нее был изображен кролик.
граф так обрадовался возможности скрасить свой досуг, что немедленно побежал к своему платьемейстеру, балетмейстеру, капельдинеру и психиатру. те в 1 голос решили - надо сходить на бал! и принялись мастерить графу маскарадный костюм.

на бал граф хотел приехать неузнанным. и вот он подкатил на своей карете к воротам старинного замка. оттуда доносились голоса, смех, звуки открывающегося шампанского и тяжелые басы драма. "вечеринка обещает быть знатной" - радостно подумал граф и смело вошел внутрь. там были все его знакомые, Синяя Борода, Ганзель и Гретель, Кай и Герда и даже Фредди против Джейсона. граф улыбнулся. друзья не узнали его, ведь на нем была чудная маска из журнала Плейбой - бумажная мордашка кролика.
полночи граф танцевал с пришедшими на праздник красавицами, но потом ему наскучило и это занятие, и он вышел на балкон покурить, отлить и пробле...то есть просвежиться. извините за натурализм.
когда он любовался на звездное небо, ктото сзади обнял его за плечи и тихо сказал "они следят за тобой"
- кто вы?- изумился граф.
- неважно, - ответил тихий женский голос, - не оборачивайся. помни, сейчас тебе предстоит выбор. подойди к зеркалу. я буду ждать тебя.
и таинственная незнакомка удалилась. лишь только стихли ее шаги, граф сломя голову побежал к зеркалу в бальном зале. он долго смотрел в зеркало, и видел лишь свое отражение - стройного молодого юношу в элегантной маске кролика. женские руки обвили его шею и обворожительный голос прошептал :синяя или красная?
- черт его знает, - сказал граф, не понимая, о чем толкуют.
поверхность зеркала задрожала, женский голос, сладкий как молодое вино, уводил его в царство снов, когда вдруг он увидел перед собой страшного лысого человека с черной кожей. вместо глаз у него были какие-то черные блестящие куски стекла. они держались на переносице. страшный верзила-гигант быстрым шагом подошел к графу и пристально взглянул ему в лицо. потом выматерился , как сквозь зубы сплюнул, и сказал кому-то: Тринити, я тебе сколько раз говорил, не шатайся по ночным клубам! где эта чертова девица?! найду - выпорю!
граф очнулся лицом в салате. страшная кара постигла его. салат прирос к нему навечно. изза этого он вынужден был вечно носить железную маску, чтобы скрывать уродство.

мораль - пить вредно...

- а почему зайца? - спросил Мо, но тут из дверей выскочил кролик на карликовом коньке и прокричал: следующий!
граф в маске задумчиво посмотрел в поотлок. на железе маски играло солнце. "ты еще увидишь много маразма." - философски сказал он и медленно, неторопливо но с достоинством покинул коридор в сторону кабинета короля.

тем временем в коридоре появился старый злобный и угрюмый мужик. его брови были насуплены, глаза источали ненависть а уста матернные ругательства. он сел на пол, пнул два пустых бидона, которые принес с собой и начал громко ругать мафию, сборную Диареи по футболу, тупую рекламу, питаров в правительстве, демократию и этого идиота Васю в частности.
- кто мля тут мля последний нах? - спросил он и недовольно сплюнул на пол.
- ээ....я последний, - робко сказал Мо, - а как вас зовут?
- я мля, веселый молочник мля... - ответил ему мужик и мрачно глянул на Мо так, что тотнамочил штаны.
разговор не клеился.
- будешь пикать - прибью к чертям, - добавил веселый молочник, - забью твою рожу вот этими вот бидонами!
да. разговор явно не шел.
Мо стал гулять по коридору в ожидании.
спустя много часов дверь неожиданно открылась.
из нее вышел мужчина. он был очень стар, морщины на его лице, казалось, вывело само время. мужчина внимательно и зорко осмотрел окрестности глазами цвета выцветшей синевы.
- мать твою, - мрачно сказал он, - всех в дин'та, эта не та дверь.
за спиной у него раздались вопли "я хочу цыпленка! где тут есть жареные цыплята? я мечтаю о гребаном-богу-душу-мать цыпленок-тауне и не собира..." послышался звучный пинок.
- Эдди, тут нет цыплят, и заткни-ка ты свою глотку, пока я не помог тебе...
с этими словами дверь захлопнулась.
прошло еще много часов.

кстати я забыл о чем пишу уже...

тут дверь распахнулась и оттуда вышел конь верхом на карлике с суши-роллами.
- следующий! - крикнул он и удалился.
Мо побежал к дверям.

ах да, 10 часть, точно...

король Барбитурат Пятый воседал на троне и спал. по бокам его трона стояли советники - братья Гримо. увидев Мо, они закричали на разные голоса:
"хлопай ресницами и взлетай!!!!сниться не забывай!"- тут Мо увидел, что вокруг трона лежат и граф в черном плаще, и 1ногая старушка, и много других. некотрые спящие тела были порядком обглоданы. Мо почувствовал, как у него слипаются ресницы. "когда Элли обнаружила маковое поле" - пробормотал он и начал погружаться в сон. сквозь сон он увидел, как король перевернулся на другой бок и захрапел, а братья Гримо достают ножи и вилки.

но свет меча Мелок Машенька изгнал демонов и король прозрел. братья Гримо истаяли и обратились кучкой пыли. говорят, с этой кучкой долго разговаривали молодые фрейлины, которым нравились вопли братьев. "туфта все это" - сказал Мо, - "братья Самойловы куда круче" и преподнес королю собранный воедино меч.
ТЫ ИЗБРАННЫЙ! сказал ему король.
- ну спасибо, - ответил Мо, - а то я не знал...
- ты не знал? тогда я расскажу тебе...
и король стал рассказывать.

часть 11. наконецто. но не радуйтесь. по генератору тут должен быть нудный разговор про избранного спасителя человечества.

тут будет продолжение потому что я уже не могу больше)))допишу завтра)))))))все, кажется я выдохся наконецто...форниты отправились спать....
З.Ы. простите за то что поглумился, но очень душа просила, проверенный метод, очень отвлекает.

урааа =0) давай ишшо! =0)

а я пока... подсурьезнею малек =0)))

* * *
Все это уже было… когда-то давно… было…
И вот чем все это закончилось.
Воспоминания медленно возвращались к Анжел. Были странные полые холодные руки, чужие пальцы, выросшие из ее ладоней, сжимавшие листок. Плохая бумага. Злые, равнодушные строчки, черные линии. И торопливым почерком, как пишут люди, чтобы быстрее закончить и отвязаться, заполнены в нужных местах специальные пробелы.
"Смертью героя…"
Это было единственное, что она понимала, и с безнадежной надеждой вчитывалась в словосочетание снова и снова. Потому что это не должно было быть правдой. Не могло быть правдой.

…Где-то на востоке шла война. Уже двадцать лет правительство не могло что-то отнять у тамошних корольков. Возможно, нефть, возможно, золото… Но война шла. Тамошние жители, вооруженные Республикой, извечным соперником Страны, были отчаянны и упорны, и только смерть могла остановить их, шедших, чтобы изгнать всех врагов до последнего.
Анжел этого не хотела знать. Важно было то, что далеко-далеко люди для чего-то убивают друг друга на длинной и бессмысленной войне.

- Не надо, Саш… Пожалуйста… - слова с трудом выходили спокойно: горло щемило, и ей хотелось поступить по-женски, попросту разреветься. Но она держалась.
Брат, высокий, сильный, улыбчивый, сразу стал серьезным.
- Нельзя по-другому, понимаешь?
- Да… - она помнила, что так говорил и отец.
Саша взял ее за плечи и взглянул прямо в глаза.
- Ты только не реви, Анька… Я ведь вернусь, - голос был уверенный и спокойный.
Анжел не смогла не улыбнуться.
Она была уроженкой Страны, но раньше родители жили в Республике, и там же родился и брат. Потому у него было такое необычное имя, и потому он любил нарочно изменять имена, давать прозвища на республиканский манер. Он всегда называл ее не Анжел, а Анька, и такое имя звучало куда добрее, домашнее, чем любое из тех, какие есть в Стране.
- А может, сбежать в Республику? Для чего тебе воевать?
- Эх ты, - терпеливо вздохнул брат. – Проревись, легче станет…
Анжел почувствовала, как слезы, будто только и ждали команды, поползли по щекам. Саша, грустно и понимающе усмехаясь, смотрел на нее. Анжел знала, что ему придется еще раз пройти через подобное: его девушка Кэрри наверняка закатит, если еще не закатила, сцену с истериками и обмороком…

Чтобы не затягивать, обменявшись парой шуток, они разошлись.

Редкие открытки с фронта, пара слов о житье-бытье, одна фотография всего взвода, на которой Анжел так и не смогла найти брата.
И в итоге - листок. "Смертью героя…"

Анжел провела ладонью по лицу, будто отряхиваясь… Но теперь этот детский прием не помог, воспоминания не хотели бледнеть и удаляться в тень…

…Апатия и отупение прошли. Теперь был только дикий смех и крик: "Неправда!" И еще она видела брата. Изменившегося. Может, постаревшего, может, переставшего улыбаться. Но он постоянно стоял рядом в своей форме летчика…
"Ангел войны…" – глупо толкнулось поэтичное сравнение. И отчаяние резануло по сердцу так, что нельзя было вздохнуть.
Белые стены, плеск воды в раковине…
Темно-пурпурные пятна на чистом кафеле, резкое, отрезвляющее головокружение… Эйфория – все вернется на места!
Черный, бесконечный и безначальный отрезок времени.

А потом ее лечили.
- Разве вы не видите? Вот же он! Жив! Здесь! – почти бездумный вопль, на который никто не обращал внимания.
Изредка, когда ее оставляли одну, брат говорил с ней, но всегда слишком быстро возвращались. И он снова замолкал.
Больше всего на Анжел давили стены: такие высокие, унылые, до половины покрашенные в синий. И пропахший горькими лекарствами и смирением воздух, атмосфера "психиатрической клиники", как они это называли. Они не позволяли ей вернуться в то состояние, в каком она была давно, еще до войны. Постоянно напоминали о том, кто отныне Анжел.

Впрочем, как только она стала внешне спокойно воспринимать реальность, ее тут же выписали.

Теперь она была одна. А мир всегда против одиноких. Некоторые из них умеют противостоять миру. Они сильны, умны и крепки духом. Но ничего этого не было у Анжел.
Удел слабых? Но она была слабой, и признавала это как нерушимый факт.
Иных выходов, возможно, было множество. Но она не видела их.

Здесь, в кабинете врача, все было точно так же, как раньше. Мерзкие, крашенные до половины, стены, холод, слишком яркий свет утреннего солнца, бьющегося в пластиковом окне, угнетающая бело-больничная обстановка…
- Ну, как вы себя чувствуете? – спросил стандартно врач.
Анжел не видела и не слышала его.
Знакомая эйфория предчувствия… А потом – радость уверенного знания. Что было лучше, она не знала.
Пузатый психиатр исчез. Вместо него появились пропавший еще двенадцать лет назад отец… Потом – не пережившая этого мама… И с ними брат.
"Иду!" – прошептала Анжел, стараясь скрыть уже не проходившие синяки под глазами и бледность. Нельзя расстраивать их так.

- Мисс Анжел! Мисс Анжел! – тревожно засуетился доктор Блэкварц. – С вами все в порядке?
Ответа не последовало. Он осторожно дотронулся до нее.
- Мисс Анжел! Да вы холодны как лед! И чересчур бледны, даже для вас. Вы не замерзли?
- Мне уже все равно… - откуда-то из глубин сознания донесся голос пациентки.

Анжел проснулась. Палату заливали золотые сумерки, на столике лежали фрукты – видно, она проспала и обед, и полдник. Будить на процедуры ее не стали, посчитав, что крепкий сон куда полезней для нее, тем более, что в первый раз за время она уснула, а не впала в забытье.
Сон… Анжел спрятала лицо в ладонях и тихо заплакала. Не было сил, она сдавалась.
Первая попытка – неудача.
Вторая попытка – мираж.

Смириться… Оставалось только смириться. Как всегда. Как и всем.

И она смирилась. Навсегда. Насовсем.

а чтобы вы не слишком загружались - вот вам мое сааамое первое сочинение... мне было пять лет, писать я еще не умела.. но сказяфку запомнила =0))

правда счас малек ее подредактировала... но ничего не изменилось особенно =0)

1. Курица Ряба

В общем, жили-были король с королевой. И была у них курочка Ряба. Снесла она яичко, да не простое, а сверхзвуковое. Король очень радовался и хотел назначить ее главнокомандующей артиллерией, но генералы обиделись. "Не дело, мол, в офицерах куриц держать". "А правда", - подумал король. И не стал. Вместо этого он создал закрытый город Рябамас-16, где собирался вывести новую породу смертоносных домашних птичек.
Само собой, все было архитайно. Так что не стоит удивляться тому, что прознали про эту супер-курочку Волк и Лиса. Задумали хищники украсть курочку. Да и кто бы на их месте до такого не задумался?
Надели они маскировочные костюмы, то есть форму королевских солдат. Лиса – носки на подтяжках, волк – трусы с капюшоном. Взяли с собой целлофановую кастрюлю и пробрались в закрытый город. Украсть курочку с подопытным яйцом ухитрились, да и были таковы.
Когда король внезапно, через пару недель, узнал, что каким-то непостижимым образом основа его будущей мощи – курочка Ряба – исчезла. Долго плакал, наконец догадался отправить на поиски отряд солдат.
В это время хищники тащили курочку с яичком в целлофановой кастрюле. Яйцо быстро пробило материал кастрюли, а курочка выскочила вслед за ним. И вернулись они к королю.
Но поскольку все в королевстве делалось как на Руси, то есть через сами знаете что, то отряд, посланный на поиски курочки, ни о чем так и не узнал. Шли они, шли, и набрели на избушку на курьих ножках. Все как по команде заорали:
- Избушка-избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!
А избушка ни в какую. Тогда один солдатик, которого не любили за то, что тот был самый типа умный, возопил:
- Эврика! Повернись ко мне задом, к лесу передом!
Будучи особенно вредной, избушка сделала все наоборот. И весь отряд ввалился внутрь. Видят – лежит на печке баба Яга. Они бы ее с удовольствием, но уж больно страшна старуха была. Тем более, что она сидела и учила матанализ. Бормочет чего-то, бормочет, да как крикнет:
- А вам чего тут надо, гиперболические параболоиды недоделанные?
Солдаты страшно испугались. Стали просить прощения.
Баба Яга просто пошла на курсы ликбеза, доучилась до студентки. И, само собой, была вечноголодной. Поэтому начала все жрать, ела-ела, все съела, даже саму себя села – один рот остался.
И вот бегает этот рот и все глотает, и все из него вываливается. Даже добежал он до скотного, пардон, королевского двора и проглотил короля. Король вылез наружу и очень обиделся на рот. Подманил его мясом в мышеловку и оставил себе. Как трофей.
Вот как все хорошо закончилось!

When a dead crystal rose
Meets a poisonous beautiful snake,
Nosferatu comes out of her lair
With no thirst of blood but sadeness.
You are my rose and you are my snake
Believe, that's my pure soul,
It fell into darkness.
My heart wasn't created for light,
Its deep in black
For now.
You know darkness is merciful,
It hides you, lets you be yourself.
Feel, that blinding sunshine?
Fear it, like I do.
Spiders in the web are watching you
From the lights of the candles,
These are their eyes.
Take it as it is, don't mind.
They keep us safe.
I'm not alive though I was not killed,
Suicide is an escape for mighty;
Have a look inside,
Sense a cold drop of darkness left in you.
Do not resist, it has caught your world,
And it will take over you…
Find a heaven in yourself,
Look in a starless night.
You are as blind
As I am.
But I can't stay with you anymore,
I hear the steps of a morning,
Its colorless servants are my murders.
So farewell.
I was nothing but your dream.
I told you what you had wanted to hear
And now just ask yourself:
Can you return? Can you forget?
As for me,
I couldn't.

ХРОНИКИ OBWORLDA

В начале ноября 2005 года господин Lucker необдуманно уезжает на Тибет , где скоропостижно умирает от Ужастного Тибетского Насморка при невыясненных обстоятельствах .

В это время группа заговорщиков во главе с госпожей Ренатой предпринимает экспедицию в отдаленные Двемерские руины , где находит артефакт огромной силы под названием TES Construction Set.

При помощи этой адской машины, Вивека выселяют из дворца , обнуляют его показатели и устанавливают в виде манекена в специально построенном плагине - мавзолее , где он может только молча вращать глазами выставленный на обозрение жителей Морровинда .

В бывшем дворце Вивека новое правительство госпожи Ренаты вынашивает планы приведения народов Морровинда к Светлому Будущему . Один за другим кланы и великие Дома Морровинда присягают на верность новому строю . Последним сдается Дагот Ур , легкими движениями кнопок и мыши лишенный всей своей власти . Luckera причисляют к лику святых .

Неревар тупо бродит по просторам Морровинда , не понимая , что ему делать и куда идти .

По ночам ординаторы , пересаженные на черных гуаров , ищут в городах инакомыслящих . Вводится смертная казнь через KS. Подземелья Ренатиенбурга , бывшего Вивека , превращены в тюрьмы для флудеров - диссидентов . Издается 36 томное собрание постов и плагинов госпожи Ренаты . Уроки Вивека жгут на площадях . Воинственные племена ашханов высланы на Солстейнхейм . Кирродил обьявлен марионеточным государством . Во избежании беспорядков вампиры и оборотни размещены в городских зоопарках . Вся нечистая сила забарикадировалась в гробницах и сделала вид , что ее никогда не было . Благодаря агрессивной пропаганде о них вскоре забыли .

В соответсвии новой экономической политике на прилавках национализированных магазинов остаются только простые штаны и рубашки . Андеграундных орков ловят и бреют наголо . Обьявлено , что теперь любая кошка может управлять государством . Министр культуры Druppi в соавторстве с Бритни Спирс пишут новый гимн : да здравствует созданный волей народов великий могучий итд . Бритни Спирс обьявляется лучшим композитором всех времен и народов . Суджамма и флин продаются только после часа дня . Последние алхимики остались только в глухих деревнях и почти полностью одичали .

Любимым лозунгом молодежи Морровинда становиться : " Спасибо госпоже Ренате за наше счастливое детство ", На Красной горе построен крупнейший в мире Красногорский металлургический комбинат . Основными экспортными статьями становятся красные и черные яйца кваама и эбонит сырец . Так как в период репрессий большинство опытных кузнецов было уничтожено , эбонитовые товары приходиться закупать за границей за бешеные деньги .

Между тем обьявлено , что уже следующее поколение морровиндчан будет жить при Обливоне . Однако , дабы не просачивались тлетворные влияния , компьютеры у населения были изьяты , а Обливон было предложено выдавать в виде настольной игры с фишками и кубиками . К тому же это сразу решило все проблемы с абгрейдами , а что самое главное , укрепило всеобщее равноправие .

К этому времени Неревар уже давно сошел с ума и умер в лепрозории у дедушки Фира , но этого никто не заметил . Все были поглощены предстоящим полетом на луну , но так как луны было две , никто никуда так и не полетел , и споры не прекращаются по сей день . Не помог в решении вопроса и совет Народных Депутатов Морровинда , так как он состоял преимущественно из скампов , которые вот уже несколько лет не могли решить , кому достанется самый большой барабан . Последним был арестован подпольный миллионер и спекулянт по кличке Грязекраб Торговец , которого долго не могли найти , слишком он далеко забрался .

Типовым панельным строительством занимались Тельвани , любимчики госпожи Ренаты , и уже вскоре большинство граждан Морровинда были переселены в домики грибы , где жители часто ломали себе руки и ноги , но несмотря на это были , конечно , счастливы . Последним событием настоящего времени могло бы стать открытие гигантского памятника Великой Ренате , но , к сожалению , каменщика орка найти не смогли , а Тельвани снепривычки не рассчитали фундамент и зыбкие почвы Морровинда не выдержали многотонной нагрузки , вследствие чего у статуи отвалилась голова . Говорят , что если глубоко нырнуть , то можно найти эту голову и даже поговорить с ней .

А еще говорят , что в самых глубоких подвалах Министерства Правды сидит последний диссидент , кажется его зовут Tugoff, хотя точно уже никто не помнит .

PS: Не обижайтесь , ребяты , имена я добавил для правдоподобности .

ностальгирую...

ПЕСНЯ
Ночь. Фонарь. Холод. Равнодушный неоновый блеск. Огни-огни-огонечки, сколько с вами заморочки…
Едут машины. Улица – серая река, медленно текущая в разные стороны асфальтовая жижа. Небо молчит. Деревья молчат. Только крошечный демон морозит прикосновением.
Тишина. Река остановилась на время. Музыка. Воздух холодный и стеклянный; тронешь – зазвенит колокольчик, забьет в Новгороде набат, созовут вече и начнут судить-рядить: что такое приключилось, по ком звонит колокол?

Огромный город. У него своя жизнь. У людей – своя.
Люди, забытые во внутренностях города.
Люди, забывшие о чем-то.
Люди – рабы города.

Homo homini lupus est. Закон каменных джунглей золотыми буквами выгравирован над столом Президента Мира, ревностно защищающего попранную демократию. Он точечными ударами дарует ее людям и наказывает негодяев. Все на одно лицо. "Президент наш, иже еси в своем кабинете" – нудит поп в храме Конгресса. Люди благоговейно слушают и склоняют головы, иногда ошибаясь карманами, вытаскивая из своих чужие кошельки и перекладывая их за пазуху.

Холодно. Внизу проезжает здоровый грузовик. Слышно, как в серванте дрожат рюмки и стаканы. Дом ходит ходуном. Скоро он развалится.
Через перекресток стоит новостройка-путинка. Пластиковые окна, дом в стиле "пьяный архитектор", гигантские лоджии. Там живут начальники.
Темно. Горят фонари, горят вывески магазинов, горят окна, горят дома, горят глаза, горит край неба, горят фары, горят трубы, загорает негр… Пожар! Кошмар!
Плохо. Все совсем наоборот, как мне хотелось. Кто-то мешает, зудит под ухом, как муха. Глупая озлобленность как заноза в сердце, презрительна и забавна.

В свежем воздухе и шипении шин – шепот князя воздуха. Голос вкрадчивый, медоточивый, язык раздвоенный. Нет ему доверия… Я слышу – но не слушаю. Я прислушиваюсь к себе. Слуга его бьет меня по предплечью. Я не обращаю внимания, - уже не в первый раз…

Серая жижа жизни то неспешно протекает, то бешено мчится мимо. Люди и машины. Машины и люди. Все в движении. И на подоконнике стоп-кадр. Маленький глупый кадр, вообразивший себя взрослым и мудрым, играющий в писателя…


В двух движениях от исполнения детской мечты. В двух движениях от свободы. В двух движениях от вечности. В двух движениях от удовлетворения любопытства. В двух движениях от ответа на вечный вопрос.
Свесив ноги, сижу и гляжу на улицу. Подо мной – четыре этажа людей. Надо мной – только небо. И чердак с бомжами и летучими мышами. Размышления и грязно-серые редкие клоки облаков. И абсолютное равнодушие. Незаинтересованность в жизни или смерти.
И обратно на подоконник. С одного боку – коробка, с другого – остальная планета. А я на таможне между мирами.

ДУША ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ
Среди кучи цветных снимков, на которых – толпы улыбающихся рож, в большинстве своем полупьяно-радостных, стандартно-солнечные курорты вперемешку с пьянками по разным поводам… Да вы ведь и сами знаете, на что обычно тратят пленку и щелкают кнопками мыльниц…
Так вот, среди кучи этих пропитанных фальшью кадров я вдруг заметила краем глаза черно-белую фотографию. Точнее, черно-серую. И "настоящую". На ней была изображена красивая девушка в черном. Тени падали так, что половина ее лица оказалась тоже залита черным, другая половина осталась серой.
Фотограф, который делал этот снимок, был поистине талантлив. И дело даже не в качественной и красивой фотографии. Дело в ее сути. Художник пишет картину и скрывает в ней собственные мысли и рассуждения, чувства и эмоции, подобно пасхалкам или секретам в играх: не нашел – просто играй, нашел – получишь куда больше удовольствия. Иначе нельзя. Но редкий фотограф так же относится к своему творчеству.
- Кем ты была? – спрашиваю я у фотографии.
Ответ:
- Угадай.
И я начинаю угадывать:
- Ты – странник в пустыне. Когда-то ты растеряла все, что у тебя было, и ты опустела. Все, что у тебя оставалось – это надежда. И пока она давала тебе сил, ты отправилась на поиски оазиса. Потому что человек не может смириться с ролью пустого сосуда.
Ты исходила всю пустыню вдоль и поперек, но постепенно надежда, которая была достойна внимания, растаяла, и у тебя осталось только знание того, что здесь оазисов нет. Но ты продолжала странствовать, осознавая бессмысленность путешествия, смеясь над собой. Ибо ты продолжала надеяться. Зная истину, ты хотела верить в ложь. И пыталась это сделать. Как любой человек.
Ты – парадокс.
В ответ на это я вижу лишь сочувствие на лице девушки.
- Нет, - говорит она.
Я пробую снова:
- Ты – дочь ворона. Опыт долгих трехсот лет за твоей спиной, и знания пришли вместе с ним. Ты сделала для себя множество открытий, и каждое последующее все больше разочаровывало тебя в жизни. Первое открытие – чем меньше друзей сегодня, тем меньше врагов завтра, да и сама по себе дружба – это сговор. Второе открытие – все в итоге сводится к деньгам. Третье открытие – деньги на самом деле просто бумажки и железки. Четвертое открытие – нельзя делать духовные идеалы основой жизни, если не хочешь ее испортить. Пятое открытие – безразличие, апатию и тому подобное можно красиво обозначить понятием "философское отношение к жизни". Шестое открытие – жизни и смыслу жизни есть биологические определения, и в этом мире они – единственно верные. И ты разочаровалась.
Ты – мудрость.
Девушка на снимке не меняет выражения лица.
- Опять ошибка.
И я пробую снова.
- Что ж, тогда…
Я представляю себе, как она хмурым мартовским днем, опустив глаза, смотрит на чье-то надгробие. Надпись поистерлась, и постороннему трудно понять, кто там лежит. Но для нее, для самой девушки, оставшиеся линии сами складываются в слова. Она ничего не говорит, лишь молча, надвинув шляпу на левый глаз, глядит вниз. Тонкие голые деревья позади сплетаются в паутину, а потом и вовсе в сплошную темно-серую мазь. Разные люди увидели бы на ее лице разные чувства: кто-то скорбь, кто-то смирение, кто-то презрение. Девушка же кладет что-то маленькое и блестящее на надгробие, ласково проводит по нему рукой и шепчет: "Sayonara…" Потом, держа голову не гордо, но прямо, неторопливо растворяется в роще. И начинается холодная противная морось, нехороший ветер, грязный снег, талая, не менее грязная, вода, лысая земля, редкое, но отдающееся эхом карканье одинокой вороны. Пейзаж унылый и располагающий к печали, как и положено на кладбище. А тот предмет, что лежит теперь на могиле, - это колечко, и на нем выгравировано: "ЛЮБ". По кругу бесконечно долго читается слово "ЛЮБЛЮ"…
Словно кадры из старого хорошего фильма.
- Ты – смерть, скорбящая по своим жертвам.
Она тяжело вздыхает, и я чувствую, что если и теперь не отгадаю эту загадку, то остается только сдаться.
В фотографии два основных цвета. Черный и серый. Мрак и никто. Злых мизантропов очень много, да и простых людей, серединка на половинку, тоже. Черных и серых. Святых же, тех, в ком чистый, ослепительно-белый свет, уже давно нет. А может, и не существовало никогда. Ведь быть святым труднее, чем богом. Ну а люди ищут простоты, ибо они ленивы.
Так заложено в человеке, это в его внутренней природе… в его душе.
- Ты – душа человеческая!
- Так, - кивает девушка.
- Так, - повторяю я.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * *
ЛЕС ПОТЕРЯННОГО БОГАТСТВА
* * * * * * * * * * * * * * * * * * *

На протяжении многих веков на просторах Коридиила ходили легенды о существовании загадочного леса, в котором потерянны несметные богатства. Этот лес был назван "Лесом потерянного богатства". Но теперь уже никто не помнит и не знает какой была эта легенда в оригинале...
Многие искатели приключений и охотники за сокровищами отправлялись в этот лес, но никто из них не вернулся назад. Все они пропали безвести. Каждый кто входил в этот лес больше никогда не возвращался. Именно по-этому этот лес стали считать проклятым и обходить десятой тропинкой.
Хотя и сейчас могут найтись люди способные отправится в этот лес на поиски богатства, которое по легенде было потерянно кем-то в этом лесу. Мечта о золоте и сокровищах ослепляет разум многих людей и движет ими в этот лес...

Ночь спустилась на империю Тамплиэль, но в гильдии искателей артефактов все еще шумно. Они не спят - они готовятся отправится на поиски того богатсва, которое скрыто в этом проклятом лесу.
- Проклятый лес в двух днях пути от нас. Собирайте свои вещи, мы отправляемся на рассвете. - произнес старейший из искателей, Дрейк.
- Там наверное много призраков и духов, надо взять магическое оружие. - заметил охотник Ирван.
- У нас его полно, и мечи и стрелы, все что угодно. - сказал Дрейк.
- А как же еда? - горькими глазами сказал Пинёк.
- Не надо еду, наедайся сейчас, не нужно нагружать себя лишним весом, только воду возьмем. - убедительно сказал Дрейк.
- Ну ладно, тогда я пошел есть. - расстроенно произнес Пинёк и вышел из гильдии.
Дрейк выташил свой меч и начал чистить его, готовясь к утреннему походу. Все было тихо, но вдруг в гильдию вламывается неизвестный старик...
- Не ходите в Лес Потерянного богатства! Там опасно! - кричит он.
- Кто тебя прислал шавка? - грозно спрашивает Дрейк.
- Никто. Я просто узнал, что вы надумали отправится в этот лес и решил вам рассказать, что знаю про него. Это ужасное место, никто от туда еще не возвращался. Я вам не рекомендую туда ходить. Вы все умрете!!! - Произнес старик.
- Не неси пурги дедуля! Нас никто не убьет, мы за свою жизнь не одного дракона перерезали. - со смехом сказал Дрейк.
- Я вас предупредил. - произнес старик и быстро выбежал из гильдии.
- Ну и лол. - произнес Ирван, почесывая затылок и еще что-то.

Гильдия готовилась к путишествию...

А тем временем в таверне "Большой живот" употреблял пишу Пинёк. В доваль наевшись и напившись эля, он начал рассказывать всем о том, что они уже завтро отправляются в лес.
- Мы найдем эти сокровища и станем самыми богатыми людьми в Коридиили. - бормотал он.
- А ты не боишься Пинёк, что тебя съест демон? - произнес кто-то из толпы.
- Нет. Я перестал бояться, как только родился. - гордо произнес Пинёк.
В таверне стоял большой шум и гам, но Пинёк уже не слышал этого, он вырубился и заснул под столом. Он сильно бормотал, ему снился странный сон:
"Деревья. Девушка. Смерть. Кровь. Могила. Крик. Снова смерть. Снова могила."
- Ааааа!!! - в таверне раздался крик пробудившегося от кошмарного сна, Пинька.

Оставалось несколько часов до рассвета. В гильдии авантюристов, уже все было готово. Дрейк зажег свечу около камина, он всегда так делал перед каждым путешествием. Он верил, что это свеча некая плата за его жизнь, которую он платет смерти.
Медленными шагами Дрейк присел на центральное кресло, стоявшее около большого стола с картой материка. Но тишина была потревожена внезапным приходом Пинька в гильдию. На глазах у него были заметны страх и ужас.
- Что случилось, брат? - спросил Дрейк у Пенька.
- Мне приснился страшный сон, мастер. В этом сне я видел очень красивую девушку, которая...
- И это ты называешь страшным сном? Эх Пенек вечно тебе сниться всякая матня, как и мне в принципе...- смеясь перебил Дрейк.
- Не-не мастер, все было не так. Дело в том, что эта девушка была мертвой, убитой или погибшей. А потом я увидел парня, который искал ее, кричал ее имя: "Алиэль"! А потом он тоже умер. Внезапно. Больше я ничего не помню...- страшным голосом произнес Пинёк.
- Да это на самом деле очень странно. Но не надо паникавать, возможно это просто сон, тем более тебе никогда не снились вещие сны. - сказал Дрейк.
- Дык это я потому что мало сплю, все по ба..
- Хва! Нам пора собираться. Буди Ирвана, а то еще ему не дай бог сон какой-нибудь не хороший присниться. - снова перебил Дрейк.

Солнце медленно показалось из-под горизонта...
Трое бесстрашных авантюриста уже были готовы, они вооружились своими самыми любимыми мечами и луками, одели легкие доспехи, чтобы быстрее убегать от врагов, взяли отравленные стрелы, чтобы враг мучался перед смертью. Одели грозные шлемы, чтобы ввести врага в заблуждение. Они были готовы и отправились в путь...
Многие жители города проводили взлядом этих безумных героев.
- Мы найдем потерянное богатство!!! - крикнул Дрейк людям, на его лице было заметно чувство восторга.
Все жители заорали от восторга и смелости этих безумных героев. Через некоторое время, они уже окончательно скрылись за горизонтом.
Два дня и две ночи двигались они к своей заветной цели. И вот взляд их уже обозревал огромные лесные массивы этот проклятого леса. А перед ним находилась табличка-указатель, на которой было написано: "Лес Потерянного богатства. Лучше не ходите в него."
Прочитав табличку, герои решили сделать привал на ночь, у самого подножья леса.
- Завтро попрем в лес! - гордо сказал Дрейк, на его лице было заметно самовосхищение.
- А что если завтро не наступит? - испуганно сказал Пинёк.
- Хе, лол. Завтро всегда наступает. - со смехои сказал Ирван.
- Не смейтесь братья, а то еще призраки услышат. - прошептал Дрейк.
После этих слов появилась полная тишина. Ирван и Пинёк легли спать, а Дрейк решил прогуляться не далеко от лагеря. В это время Пиньку снова снится странный сон: " Девушка. Идет к нему. Подходит. Крик. Боль. Могила. "
- Аааа!!! - закричал на весь лес Пинёк, проснувшись по среди ночи.
Ирван быстро подскачил и вытащил свой длинный лук! А Дрейк услышав крик вернулся со своей ночной прогулки.
- Что? Что такое? Где враги? - заикаясь сказал Ирван.
- Что тут присходит?! - осторожно произнес Дрейк.
- Ничего. Мне снова приснился страшный сон и снова про девушку. - произнес Пинёк с небольшой улыбкой на лице.
- Ах ты сонный гуар. Ну сколько можно ложную тревогу давать? - сказал Дрейк.
- Пардон. Усё. Больше не буду спать! - улыбнулся и произнес Пинёк.
- Тогда сиди и смотри, что бы монстры не подбирались к лагерю, а мы пока поспим - хором произнесли Ирван и Дрейк.
- Ладно...
И не успели они заснуть как настало утро...
- Пора вставать! - закричал Пинёк. - Утро на носу!
Дрейк и Ирван поднялись, хотя в их глазах было видно сонное настроение. Они свернули лагерь, собрали все свои вещи и отправились в самое сердце леса, но как только они прошли несколько метров, то сразу почувствовали как за ними кто-то наблюдает. Они внимательно прочесали радиус, но ничего и никого не нашли. Через полчаса странное чувство исчезло и им уже не хотелось покидать этот лес. Он как будто манил их своей красатой и запахами растуших в нем цветов. Этот лес совершенно не выглядил проклятым, а наоборот, казался им Раем, из которого просто не хотелось уходить. Лучи Солнца пронизывали лисья деревьев, шумел маленький ручеек, пели птицы. Все было хорошо.
- Эхх, как тут прикольно. - сказал с вдохновением Пинёк.
- Кто знает, брат, кто знает. - подозрительно произнес Дрейк.
В течении нескольких часов они блуждали по-лесу, искали пещеры или дома, но так ничего и не нашли. Уже темнело, в лесу стали доносится странные звуки, похожие на плачь девушки.
- Я так и знал! - закричал Пинёк и бросился на звук, исчезнув в ночном лесу.
- Стой брат! - закричал Дрейк.
- Что делать мастер, мы не можем его покинуть, мы обязаны найти Пинька. - сказал Ирван.
- Конечно должны. Пойдем на звук плача. - сказал Дрейк.
Они медленно пошли на звуки доносящиеся из лесу. Ночь уже полность настала, хотя им казалось, что с рассвета прошло всего несколько часов. Передвигаясь все дальше и дальше, они ни на шаг не приблизились к источнику плача и так и не нашли никаких признаков Пинька.
- Ауу!!! - закричал Ирван. - Пинёк ты нас слышишь?
- Тихо, я чувствую, что за нами снова следят. - произнес с опасением в голосе Дрейк.
Неожиданно для них среди деревьев промелькнул какой-то светящийся огонек, которые словно манил их за собою.
- Ты это видел? - спросил Ирван у Дрейка.
- Да. Я думаю, нам стоит идти в ту сторону куда он полетел.
Они отправились в сторону огонька, через несколько минут они снова заметили этот огонек и побежали за ним. Но вдруг, к их удивлению, он превратился в два огонька, которые разлетелись в разные стороны.
- Что теперь? - спросил Ирван.
- Нам стоит разделиться и отправится за обеими огоньками, они могут превести нас к Пиньку или сокровищам. - ответил Дрейк.
Так они и сделали. Один пошел в одну сторону, другой в другую. А плачь все не как не перестовал доноситься из лесу.
Дрейк бежал не выпуская из виду огонек, который летел все дальше и дальше. Через некоторое время огонек замедлил свой полет и Дрейк заметил, что источник плача уже совсем близко. И вдруг огонек просто расстворился в воздухе. В это же самое мгновение исчез и плачь доносящийся по-близости. Дрейк осторожно осмотрелся и решил обследовать территорию дальше. И тут его глаза заметили подозрительную поляну на которой росли Лунные цветы, светившиеся синим цветом, и надгробную плиту посреди этой поляны. Тут Дрейк заметил и Ирвана, который тоже подходил к поляне. Он немедленно подбежал к Ирвану.
- Эти огни привели нас сюда. - сказал Дрейк.
- Наверное это особое место или что-то в этом роде! - сказал Ирван.
Они приблизились к надгробной плите. В лесу застыла наобычная тишина, как буд-то лес не хотел рассказывать некую тайну известную только ему одному. Пинька нигде не было видно. Лунные цветы издавали необычный аромат...
- Как много цветов, я никогда таких не видел, их тут просто море, это ночные цветы...странно все это. - произнес Ирван.
- Да странно. Но эти цветы смотрятся очень красиво, хотя и как-то печально. - сказал Дрейк.

Потом они подошли и прочитали надпись на могильной плите: " Алиэль - мой нежный лунный цветок ". Возле могилы они обнаружили записку, очень странную и не все на ней можно было разобрать: " *** были прекрасной *а***, но однажды *** отправились на **о****у в лес, они часто так делали. Но на А***** напал ****** и *** была сильно *а**н*. Ее возлюбленный смог у**** ***ря, но было *** слишком ****** и Алиэль с*********. Огромное го** охватило ****** парня, он поте*** самое большое ********* в м***. После этого ** поко**** с **бою."
- Странно... - сказал Дрейк. - Может стоит раскопать могилу и посмотреть что там внутри?
- Нет, это не правильно. Там наверное скелет этой девушки...нам не...
Вдруг Ирван почувствовал некую боль в горле и начал задыхаться. Он упал на колени, а за тем рухнул намертво. Дрейк окаменнел от увиденного, ведь не просто видеть смерть друга на глазах. Его разум окутан страхом. Он начал оглядываться по сторонам в поисках возможного источника опастности, который убил Ирвана. Но никого не было. Стояла мертвая тишина. Дрейк закрыл помутневшие глаза Ирвана и произнес молитву за успокоение его души. После этого Дрейк поднялся и снова огляделся по сторонам. Пусто, снова пусто, только бесконечные деревья и ночь. Дрейк решил все-таки раскопать могилу, он думал, нет, он был уверен, что в ней находится то потерянное богатство, тот артефакт, ради которого они сюда отправились. И он начал копать. Тишина и божественный запах лунных цветов окружили Дрейка, который в надежде на ответы разрывал могилу. И вот он дорыл до крышки гроба, достал отмычку чтобы отпереть замок, после этого он медленно открыл крышку гроба. То что он там обнаружил ввергло его в шок и ужас. Гроб был наполнен морем костей и среди них лежало изуродаванное тело Пинька. Дрейк в ужасе отскочил от гроба не веря своим глазам. Он ничего не понимал. Через время, когда шок прошел, он снова приблизился к гробу и начал рыться среди костей и тела Пинька, в надежде найти там артефакт или что-то в этом роде. Но там ничего не было, только кости и тело Пинька. Тогда Дрейк поднялся, в это глазах был страх и он уже потерял надежду на нахождение этого потерянного богатства, да и смерть его двух друзей сильно на него подействовала. Через время он почувствовал, как силы медленно начинают покидать его тело.
- Нет. нееет. - сквозь зубы проборматал Дрейк. - Моё горло. Этот запах цветов, я не могу дышать, что происходит?
Он достал свой меч и воткнул его в землю, чтобы обпереться об него, он чувствовал, что жизненая сила его покидает и он не сможет вернуться назад. В этот самый момент в его разуме настало прозрение: он теряет самое большое богатство которое только может существовать в мире. Это богатство - жизнь.

Пройдет время, уйдут года, а "Лес Потерянного богатсва" все-также будет привлекать к себе многих авантюристов, которые думают найти там несметные сокровища, потерянные кем-то... Лес все еще хранит тайну, которую, наверное, не дано узнать никому.

Конец. :)

Придумал я на досуге рассказ. Извольте прочитать ...


Было темно и только тлеющий факел давал хоть какое - то
ощущение безопасности. Проклятая пещера !!! Я не знаю ,
сколько времени провёл здесь.Мне казалось что я иду
правильно , но оказалось , что я ухожу всё глубже и глубже.
Чёрт меня дёрнул заглянуть в отверстие между камнями!!!
Заглянув туда , я обнаружил спуск под землю и решил
проверить , куда он ведёт . Вначале было светло но потом
как будто кто-то закрыл проход наверх . Так оно и было...
Я попробывал выйти ... не вышло. Если я выберусь наружу
и доберусь до того шутника , то ему не поздоровиться. Мне
ничего не оставалось , как шагнуть во тьму . К счастью , у
меня был факел...
Факел погас ! Меня окружила полнейшая темнота и мне
пришлось идти вслепую. Я шёл по стенке и вдруг мои пальцы
провалились в темноту. Возможно , это была пещера , а
возможно и ещё что.
И вдруг , я уловил колебание воздуха и услышал звук ,
от которого кровь застыла в моих жилах - это было рычание ...

И вдруг стало светло как днём. И тут я увидел ЕГО. Это был здоровенный волчара, стоящий на задних лапах и ухмыляющийся.
Моя рука непроизвольно потянулась к мечу.
-Даже не думай.
Произнёс волчара. Я онемел и всё, на что хватило моих сил, так это спросить :
-Почему?
Волчара поморщился:
-Не люблю я эти желеки. Некоторые из них довольно опасны. Не вздумай выхватывать его из ножен а то...
-А то что ?
Тупо спросил я. Волчара указал лапой в дальний угол пещеры. Я посмотрел туда и чуть не потерял сознание : всё было завалено костями.
-Понял ?
Сказал волк. Я кивнул чуть живой.И тут он шагнул ко мне. Я закрыл глаза и стал ждать так как справиться с таким волком одним мечом невозможно. Я слышал его шаги и готовился к худшему. Но волк не нападал. Он с интересом оглядел меня, обнюхал и спросил :
-Ты колдун ?
-Нет.
-Тогда ты, вероятно, инквизитор.
-Нет.
-Охотник на оборотней ?
-Нет.
-Тогда кто же ?!?
-Просто странник.
-А, понял, вероятно ты всего лишь приманка !!!
-Нет же, я тебе говорю.
Волчара посмотрел с недоумением :
-Тогда что ты тут делаешь ?
-Я шел мимо, увидел дыру в камнях и залез. Кто-то заблокировал выход и я попал сюда. А ... почему ты не напал ?
Волк снова подошёл поближе и сказал :
-Да потомучто ты не очент-то похож на того, кто способен причинить мне вред. И к тому же ... мне так скучно ! Не с кем словом перемолвиться. Ты первый кто заговорил со мной без криков. А то все остальные "Я пришёл за твоей головой, глупый оборотень!!!" Ха! Кто ещё из нас глупее : они, без конца лезущие ко мне или я, спокойно дожидающийся свою пищу дома ?!?
-Наверное, ты.
Ноздри волка встрепенулись :
-Наверное ? Что ты хочешь этим сказать ?
И он начал подходить ко мне, шерсть на загривке его встала дыбом. Клыки обнажились. Я всё-таки потерял сознание...

поскольку на буриме, чую, я опять обламываюсь, пора бы поднять тему с рассказами.
прошу))) пишите.

* * *
Nowhere exactly,
Planet Earth,
The Universe.
The 14th of December, 2005
Dear …,
I'm really glad to receive your letter. When I read it, I was glad to find out that you're able to be serious. Moreover, I'm also glad 'cause now I can talk to you as to a normal person, not only kidding and joking. Yeah, I may seem funny, easy-minded, et cetera, et cetera. But sometimes I'm the essence of intelligence, wisdom and depression. It's your happiness that you had never met me in such condition before.
Ups, I'm terribly sorry for what I've written above. Okay, let's start:
I. I'm fine, thanks.
II. So does the weather.
III. Nothing so special had happened. Life is monotonous as usual. You know what I mean.
I just wanna add I won't be able to come to you in summer… So many barriers… Sure you understand. What a pity indeed!
Well, the formal part of my "informal" letter has been just finished.

Honestly, your last question in that letter had surprised me a little at first sight. For so long I had been thinking that everything is so obvious that even a blind one can notice it. You hadn't mentioned. Then I decided I was mistaken. Till this letter.
Such a straight question! I've always respected you, and now I'm convinced you do deserve respect. No stupid periphrases or smth like these. Few people are brave enough to be as honest as you did.
Do I love you?
I shall be truthful.
I did. Millennia ago, when I had such an ability, I really did. Love was the basis of my existence, and even now I'm sure, Juliet couldn't imagine such an incredible grade of feeling. Deep and high, devastating and creative, great and unnoticeable, essential and annoying, filthy and pure.
Love is a river, that slowly flows between the two banks of Mind and Logic. But sometimes this quiet river becomes a disaster. Some people say "a fire". Sounds really ironical!
Once again I fall into lyrics, damn it! Once again I have to apologize, once again I'm becoming depressed… But never mind!
I'll go on, if you're not tired.
So, I was in love, but nobody loved me. That was terrible. No doubt you understand me. And one day I woke up and realized there was no sweet pain under my skin and flesh, where a heart is usually situated. I felt nothing at all. Thinking about those who I had loved didn't change that. All associated with you left me indifferent, too.
I can't love anymore. And that makes me really happy.
That happened one or two months ago, yet I feel I've become a thousand years older since then. My soul got older.
Love had suddenly disappeared, like a dream. Like a terrible nightmare.
Hurrah!
An hour later: I've got nothing to add, there is only vacuum in my head. That's why I think it's time to say farewell. So,
Farewell!
Write soon,
That was me (hope you've guessed!)

ПОХОЖДЕНИЯ ГЕЙМЕРА
Андрей проснулся и сразу понял, что он не дома. Лежа на жестких досках и закутавшись в тряпье, он молча созерцал темный дощатый угол и чувствовал легкую качку.
- Как тебя зовут? – рявкнул кто-то в ухо до боли знакомым голосом. Андрей не стал вспоминать, где он мог слышать этот голос; ему просто хотелось спать, будь он хоть у черта на куличках.
- А? – вопил невидимый сосед. Андрей сразу невзлюбил его, с первого… не взгляда даже, а звука.
Придется ответить. Он чуть повернул голову и посмотрел на синекожего и красноглазого приставалу.
- Андр…
Тут его будто ударило в голову, сон резко прошел. Андрей выпучил глаза, уставившись на данмера со шрамом через левый глаз. "Это… Это что?!" – он находился будто бы в ступоре. "Доигрался", - возникла другая мысль. "Соответствуй" – посоветовала третья.
И он решил соответствовать:
- Андрано… - он задумался. Языков Вварденфелла он не знал, только видывал двемерские пиктограммы. Поэтому решил пойти на плагиат: - Андрано Грейджой.
Ему нравился этот великий дом Вестероса. Кроме того, здесь плагиат ему ничем не грозил.
- Странные у вас в провинции фамилии, - пробурчал данмер (а был это, естественно, не кто иной, как Джиуб). – Ну да ладно, язык не сломаешь. Кстати, откуда ты взялся? Когда я вчера ложился спать…
Послышался топот сапог.
- Тихо, стражник идет! – с ужасом прошептал Джиуб.
Андрей вздохнул: сколько раз он слышал эту фразу! И сколько раз ему хотелось расквасить морду этому чертову имперцу с корабля, имевшему такое разительное сходство с Крассиусом Курио!
Единственное, что его удивило – это то, что перед ним не возникла табличка с надписью, как переставлять ноги. Он едва удержался от желания проинспектировать все бочки, которые так соблазнительно стояли рядом… И стражник ничего не видел…
- Давай, полезай на палубу и постарайся вести себя прилично!
На палубе властвовал соленый морской ветер с привкусом гнили. "Вот нужное место…" – начал другой имперец, но Андрей, не дослушав, сбежал с трапа навстречу охраннику из Имперской Канцелярии. Наконец он узнает, кто он такой!
- Из какой провинции? – вместо того, чтобы виновато пожать плечами и уставить на него добрые голубые глаза, имперец говорил презрительно и совершенно не смотрел в сторону Андрея. Причем от него ощутимо воняло луком и чем-то еще, напоминавшим молочный коктейль с этанолом.
- А разве по мне не видно? – обнаглел тот.
- Мне тебя че, разглядывать? – сматерился доблестный страж.
Андрей признал свою ошибку. В конце концов, ему еще рано стать общепризнанным Нереварином. Хотя начинать пропаганду можно уже сейчас, пользуясь случаем.
- Запиши, бдительный хранитель спокойствия: я – Нереварин.
- Нереварин? Это лекарство такое? Ты его принимаешь? – искренне удивился охранник. – Никогда не слышал. Надо завести знакомство хотя бы с одной аптекаршей…
Андрей закатил глаза.
- Разуй очи! Неужели не понятно, откуда я родом? – он продолжал отчаянно выкручиваться.
Хмурые мутные глаза похмельного стражника окинули Андрея оценивающим взглядом, затем он черкнул что-то на листке и сказал:
- Все, пошел вон! Пусть с тобой Сокуциус мается.
Он еще долго бурчал что-то об "этих избалованных политических", о том, что пора послать все к черту, набить харю "скотине Гравиусу" и уехать к жене в Киродиил.
Андрей подивился такому несоответствию привычному сюжету и решил воззвать к Азуре, чтобы разъяснить хоть что-то. Великая даэдра нахально молчала. "Эй… Я же Нереварин! В чем дело?" – возмущался он, пытаясь открыть дверь. Отделение Имперской Канцелярии упорно не желало впускать его.
- Кретин! – рявкнул угрюмый охранник. – Сверху надпись видишь?
Андрей поднял глаза и увидел малопонятные иероглифы. Он беспомощно пожал плечами и продолжил насиловать дверь.
- О Аркей! – воззвал тот к небесам. – Здесь же написано – "На себя". Никогда еще не встречал таких убогих!
Андрей, глупо улыбнувшись, дернул дверь на себя и вошел. Темное душное помещение, в котором тускло горело несколько свечей, производило несколько угнетающее впечатление. В левом углу, он знал, была дверь. Но сейчас разглядеть ее Андрей не смог, зато здорового шкафоньера в имперских доспехах видел отлично. Немощный, сухонький старик в коричневой мантии стоял, опершись о столешницу. Сокуциус Эргаала тяжело, с трудом, дышал. Его полузакрытые глаза были направлены в сторону Андрея. Тот уважительно молчал. Наконец старый Сокуциус дребезжащим надтреснутым голосом заговорил:
- Вам нужно зарегистрироваться прежде, чем вас официально освободят. Кстати, - он заметно оживился и хитро прищурился, - кто вы по зодиаку?
- Телец… То есть Башня, - не задумываясь, ответил Андрей.
- Тэээк-с, - высунув от напряжения язык, старик с энтузиазмом царапал пером бумагу. – Восхитительно! А по роду занятий?
- Авантюрист, - выкрутился тот. Бродяг в реальности, скорее всего, недолюбливали. Бойцом же Андрей пока не был, равно как и магом.
"А-ван-тю-рист", - Сокуциус шарился в кипах листочков, записок и всего прочего. Наконец он довольно крякнул и вытянул бумажку, провонявшую рыбой.
- Держи справку!
Андрей взял промасленную справку. Закорючки на бумаге оставались для него очередной тайной Вселенной, потому никаких претензий к старому бюрократу у него не возникло. Он аккуратно сложил ее вчетверо и запихнул в карман.
- Все? Закончили? – подал голос шкаф в углу. "Так он и в самом деле говорящий?!", - изумился Андрей. Тупая и бессмысленная рожа стражника явно говорила об обратном. Но ведь все соткано из парадоксов, не так ли?
Отбросив в сторону философию, Андрей бодро направился в сторону двери. Цербер повозился с ключом, ржавый замок скрипнул и щелкнул.
- Открыто, милости прошу, - исходя ядом, поклонился имперец.
- Спасибо, - с не менее ядовитой ухмылочкой сказал Андрей елейным голосом и, гордо подняв голову, прошествовал вперед.

А проду, пожалуйста? ;)

Насчет "to be continued" посмотрим =0)) Может, кто согласится и поддержать, в порыве удохновения =0)

хи-хи...
Пиши, пиши, пока муза рядом на стульчике крутится..

Я вот перечитываю... Да уж, где батя твой, Child Of Dagoth Ur, бухает с АЛЬМСИВИ, действительно прикольно... Я вот подумываю, почему папаша твой штаны себе нормальные не купит? А то ходит себе в набедренной повязке, когтищи отрастил, и ходит себе, ходит... Туда-сюда... И маску не снимает...
ООФтоп: кста, насчет маски. Нет ли плагина, где Дагот ходит без маски? Мне говорили, что снять ее с трупака вродь нельзя. :(((

Нериаль: а представь себе, что тебя поселили в жерло вулкана, оторвали от цивилизации? Ни ножниц, ни ткани, ни швейной машинки =0)))) дулю где чего возьмешь =0)))))
ЗЫ: насчет плагинов не знаю, тут у нас Рената спец


Дагот Ура без маски нет, есть отдельно маска, которую можно одеть
на себя

Дочь Дагота, че ты своего батю так оскорбляешь?? Ну поооолным дураком его выставляешь. А ведь папаша-то твой отнюдь не дурак... Просто одежду нормальную купить не может, и все... А?

да... Сказание кидать надо было сюда. А может, народ, сотворим русского Шекспира? Говорят такого чела не было, а была группа писателей, типа...

Хех =0))) Батю обижать не надо... Это называется подшучивать, тем более, ему пополам =0))

Насчет Шекспира - а еще есть версии, что он был женщиной и голубым. Хотя о группе писателей - идея хорошая =)))) Может, даже книгу напишем, как мои знакомые из "группы" ЯдЗиРИ

* * *
ПРОЛОГ
- Хаос, - сказала жрица и зажгла свечу.
Темная масса под стенами затянула гнусавый псалом. Когда прошло положенное время, жрица властно подняла руку, приказывая замолчать, и теперь безмолвие нарушал только еле слышный треск первой зажженной свечи.
- Тьма, - голос, негромкий и спокойный, гулким эхом разлился в воздухе. Загорелась вторая свеча.
Тишина была ответом. Восхвалять тьму было кощунством, ибо она не поддается ни слову, ни сознанию.
- Фантазия.
Снова псалом.
- Страсть.
Четыре свечи уже явно источали сладкий, притягательный аромат. Люди пели, но были одурманены наркотиком, оттого песнь их не была похожа на привычные гимны.
Жрица, уже не останавливая их, зажгла последнюю, пятую свечу. Толпа стенала…
- Безумие! – ворвался в этот темный маленький мир громкий, живой голос вместе с беспощадно ярким светом: снаружи стоял белый день.
Испуганные люди вжимались в стены, но священнослужительница быстро совладала с собой. Обернувшись, она прищурилась от резкой смены освещения и поглядела на того, кто пришел.
- Безумие, - повторила жрица. – Верно.
- Наглая девочка, - усмехнулся тот. – Наглая и бесстрашная.
Огромные ярко-синие глаза ее вспыхнули и тут же поспешно вернулись к презрительности.
- А ты кто таков, святотатец?
- Твоя смерть, - ядовито-желтый сгусток сорвался с его ладони, и тот, взорвавшись, окутал жрицу облаком того же цвета.
- Кна-ааааари! – будто в миг наивысшего блаженства, воззвала она к богине. Потом в ней словно что-то оборвалось, и жрица, съежившись, повалилась на пол. Что-то едва заметно блеснуло. Убийца хладнокровно прошел к телу, пнул его. Мертвая девушка послушно перевалилась на спину, раскинув руки. Глаза ее были открыты.
- Курва маленькая, - мрачно буркнул он, подобрал что-то с полу и, спрятав в свой рюкзак, молча направился к выходу.
Люди, стоявшие у стен, не шелохнулись и не произнесли ни слова, пока все это происходило. Они будто бы окаменели, стали частью обстановки.
Убийца, уже купаясь в лучах света, обернулся на пороге:
- Расходитесь! Вы свободны.
И исчез.

I
Нарламеойя почувствовала озноб, хотя и была в теплой шерстяной кофте. Она отложила книгу и поднялась, мельком глянув в окно. Еще недавно синий, вечер успел почернеть. Найя вздохнула, накинула пальто и спустилась вниз. Теплые окошки чужих домов были обманчиво притягательны, как пламя для мотыльков.
Шел снег. Сказочный снег, состоящий сплошь из здоровенных узорчатых снежинок. Медленно, неспешно он опускался с неба, вальяжный как директор аж самого Предприятия. Молчало вокруг теплое безветрие.
Приближался праздник. Какой-то очередной праздник, Найя уже давно забыла все красные дни календаря и не могла сказать, когда и какой последний "святой день" она отмечала. Но это было давно, очень давно. Лет десять тому назад, пожалуй.
Суматошно завопил гудок автомобиля, и Найя, очнувшись, обнаружила себя бредущей по дороге.
- Сдохнуть не терпится, дура? – заорал усатый мужик за рулем.
Она промолчала и поспешила перейти на тротуар. Как она умудрилась попасть сюда, если шла по двору и собиралась прогуляться по Старому Городу? Видно, ноги лучше знали, куда идти. Найя вдруг догадалась, что это могло означать, и обреченно ссутулилась. Известно, от судьбы не уйдешь. Так же не уйдешь и от Эулура.
Огромный офис Предприятия как бы неожиданно возник перед Найей. Двери его, разумеется, были открыты, а свет горел только в одном окошке. Конечно, оно было на верхнем этаже. Найя удовлетворенно кивнула: точно так, как она и думала.
В кабинете с зажженными лампами дневного освещения она почувствовала себя немного неуютно: синевато-белый свет, как в операционной, навевал сон и был совершенно неуместен в роли разгоняющего мрак светоча. Теням некуда было деться, и они все умерли. Оттого здесь казалось холодно. "Какая-то ночь в морге", - подумала Найя и опустилась на мягкий офисный стул, закрыв глаза.
В следующую секунду взгляд ее окинул с высоты пустынную молчаливую дорогу, затем весь голубой геоид. Ментально… Впрочем, к чему излишние сложности, просто разум Найи возносился через Плоскости параллельно оси Абсолюта, покуда не добрался до нужного места.
Эулур срочно призвал ее, и Нарламеойя, третий страж Абсолюта, богиня пяти аспектов, уже знала, в чем дело, еще до встречи с первобогом.

II
Заметно похолодало: зима, в конце концов, не выдержала и ударила морозцем. Прозрачно-белое, чистое время года уже затянуло все снегом, льдом и инеем. Удивительным было лишь отсутствие всякого ветра: время будто застыло, наслаждаясь моментом.
Двое пепельных эльфов ехали сквозь эту сказку, прячась в воротники теплых зимних курток, которые они приобрели только пару дней назад, здесь, в Драйре. Темное здание, появившееся перед ними, заметно приободрило их.
- Бывший храм Кнари, - ежась, проговорил Сантаро. – Видимо, нам сюда.
Вместо ответа его спутница пришпорила гнедого, и, ненамного опередив его, спешилась у самого входа. Внутри было темно и тепло. Сильно пахло дурманом, что-то будто бы шепталось в воздухе, но стоило лишь прислушаться – и все исчезало.
- Смотри, - кивнул Сантаро в сторону увиденного.
На полу, лицом вверх, странно раскинув руки, лежала мертвая девушка в черном одеянии, расшитом серебряными и сиреневыми нитками. Судя по всему, она умерла несколько дней назад, но разложение, как ни странно, пока не коснулось ее. Большие синие глаза невидящим остекленевшим взглядом пронзали потолок.
Янит молча подошла к трупу и присела около него на корточки. Она бесцеремонно приблизила левую руку мертвой к лицу, потом уронила ее.
- Жрица Кнари. Вокруг запястья – татуировка в виде змеи.
Сантаро кивнул: он заранее был уверен в этом.
- Тонкая колотая рана в области сердца. Слишком точно для метательного ножа и слишком ровно для зазубренных звездочек. Об обычных кинжалах речи, само собой, идти не может, - Янит поднялась на ноги. – По-моему, самоубийство.
- Кнари не поощряет суициды, - буркнул Сантаро. – Но здесь – работа ритуального кинжала. Они, - он кивнул в сторону тела, - предпочтут убить себя, чем позволить это сделать кому-то другому. Кроме Кощея, конечно.
- Откуда ж тебе это известно? – подозрительно осведомилась пепельная эльфийка.
- Мне много что известно, - уклончиво ответил тот, вспомнив о жричке, которая была его проводницей по Абсолюту, когда Сантаро искал розы василиска. Впрочем, славные времена бесшабашности и горячей головы уже прошли. Кроме того, логика утверждала, что Янит не стоит знать о былых подвигах ее будущего ханаза. (В социуме пепельных эльфов ханаз – основной партнер, что-то вроде супруга у прочих рас, принимается для обоих полов – прим. автора). – Поехали в гостиницу? Я уже стал ледяным истуканом.
- Ледяной демон, - улыбнулась Янит, заскочив на коня.

III
Разговор окончился быстро, и, разобравшись с первобогом, Найя переместилась к себе. Ее территория на сей раз представляла собой смесь сюрреализма и космической тематики. Она нырнула в пурпурного цвета море и долго наблюдала, как звездно-полосатые трехцветные медузы растекаются в огромные чернильные кляксы, а водоросли качались в такт неведомой музыке и иногда беззвучно орали.
Наконец она вынырнула. Ее кожа и волосы приняли фиолетовый оттенок моря, затем медленно сползли с Найи. Голые мышцы и ткани тут же обрастали новой, аристократически бледной кожей. Найя блаженно вздохнула и, играя мыльными пузырями, призвала образ.
Образ выглядел как человек лет двадцати семи атлетического сложения, с длинными темными волосами и бронзовой кожей. Единственное, что отличало его от варваров, населяющих Великую Степь, - это яркие, почти неестественно-синие глаза с перламутровыми белками.
- Следуй за мной, - Найя взвихрилась малиновым океаном, который стал ее платьем, возвышаясь над образом на пяток метров. Образ, молча и бесстрастно, подчинился приказу. Неудивительно: пока он находился в Плоскости Дайети, это была не более чем двигающаяся кукла, выдуманная богиней и получившая материальное воплощение, без чувств и разума.
В точке перехода уже находились два хранителя. Найя не знала их; вероятно, эти боги появились уже после ее последнего появления здесь. Она не горела желанием знакомиться с ними, потому просто передала разрешение Эулура на перемещение живых тел. Хранители, молча кивнув, растворились. Найя ощутила голубое дрожание нити, а потом, взяв за руку образ, стала стремительно падать с ним вниз.

IV
Сантаро протянул ноги к камину. Официант поднес им с Янит по бокалу красного вина. Вкус у него был слишком сладкий для пепельного эльфа, но он был уверен, что это – лучшее, что имеется в подвалах гостиницы "Снежная Муха". Сантаро предпочел бы глотнуть водки с перцем и моментально согреться, но хозяин, заискивающе-дружелюбный по отношению к ним хоббит, был отчего-то уверен, что пепельные эльфы признают только благородное и утонченное, и старался всячески удовлетворить эти вкусы. Что ж, в морозный Драйр редко заглядывают теплолюбивые представители этой расы, придумал для него оправдание Сантаро.
Он посмотрел на Янит. Та, умея приспосабливаться к обстоятельствам, невозмутимо потягивала приторную дрянь так, будто это был лучший урожай лучшего года с лучшей лозы во всем Миль Танайрэ.
- Ты видел цвет ее глаз? – ровным голосом, не повернув головы, сказала Янит. Это было в ее манере: не обращаться прямо к собеседнику.
- Полукровка? – предположил Сантаро. У пепельных эльфов никогда не бывает ярких глаз, только бледные или будто присыпанные пеплом: так они и получили свое название.
- Невозможно, - покачала головой его спутница. – Метиски не могут быть жрицами Кнари. Древний закон, установленный, как говорят, самой богиней.
- Но ведь и женщина не служит Кнарду, - напомнил Сантаро.
Янит дотронулась до кисти правой руки, на которой был выжжен дракон.
- Кнард делает исключения. Сестра его – никогда. Тем не менее, - добавила она после паузы, - убитая была жрицей. Мы не нашли ни одного тела мирянина, только священниц. Так что ошибка исключается.
Пепельный эльф кивнул. Они уже два месяца бродили по Драйру, бросаясь из одной деревеньки в другую, заслышав о подобных смертях. Везде было оно и то же: мертвая жрица дожидалась их в каком-нибудь темном помещении, служившем храмом для последователей Кнари. Когда бы Сантаро и Янит ни приехали, на трупе не было признаков разложения, и никто ни о чем словно не подозревал; простых последователей не было и следа. С каждой такой смертью темная богиня пепельных эльфов теряла каплю силы.
- Никакого продвижения. Следующая смерть нам ничего не…
Внизу громко хлопнула дверь, прервав Янит. Потянуло холодом, и Сантаро вдруг с благоговением вспомнил жар Анарака, так круто перевернувшего когда-то его жизнь.

V
НКО№39 оказался среди сугробов перед теплой деревянной дверью с надписью "Снежная Муха". Найя удовлетворенно улыбнулась: необыкновенно удачное попадание, с каждым разом выходит все лучше и лучше. Видно, Харнак прав - все дело в практике.
Образ, не мигая, бессмысленно смотрел в дверь, и имел куда больше сходства с големом, чем с живым существом. Он не дрожал от холода, ибо не чувствовал его.
Первым делом Найя одела образ в теплую меховую одежду, широко распространенную на севере Илликара, вручила ему широкий полуторник. Не удержавшись, яблоко меча исполнила в виде бронзовой змеиной головы. Полюбовавшись рукотворным красавцем, Найя вдохнула в него жизнь и сознание, а также внушила цель, ради которой она и создала его.
Образ моргнул и чихнул.
- Синхор, - Найя вспомнила в давние времена разрушенный мир Цхари. – Тебя зовут Синхор.
Человек утвердительно кивнул, и Найя, полностью убедившись в том, что все в порядке, предоставила новорожденного самому себе. Она не волновалась, что кто-то может увидеть все происходящее, невидимая пелена скрывала Синхора, пока Найя не перешла из режима управления в режим наблюдения.

VI
Даже с площадки на втором этаже Сантаро, бросив взгляд на вошедшего, поразился его необыкновенно синим глазам, настолько ярким, что даже эльфы и спрайты не могли ими похвастаться, и что они были заметны издалека. Человек, по телосложению и цвету кожи напоминавший степняка, бодро фыркнул, стряхнул с плеч снег и рявкнул хоббиту:
- Почем номер?
- Пять архидрахм в день, - злобно процедил тот. Человек, казалось, этого не заметил.
- Плачу за пять дней, - он беззаботно вытащил из кармана двадцать пять свежих золотых монет.
Ахнул даже Сантаро, а с ним и Янит. Они многое видели в Илликаре, но чтобы простой дикарь спокойно расшвыривался архидрахмами из чистого золота, причем свежайшей чеканки… Такого, пожалуй, в этом многострадальном мире еще не случалось.
Странный тип. Сантаро заметил, что Янит внимательно наблюдает за дикарем. У обоих вертелись в голове одни и те же мысли.
Это и есть убийца.

VII
Комната была отвратительна, но он никогда не видел гостиничных номеров, сравнивать было не с чем. Поэтому Синхор был доволен. Ребяческий оптимизм и добродушие еще не успели покинуть его. Но в остальном он был такой же типичный житель этого мира.
Синхор повалился на топчан и сразу провалился в глубокий сон. Почти без сновидений.

VIII
Найя довольно кивнула. Образ был великолепен. Вел он себя несколько странно для обычного илликарца, но это не слишком огорчало ее. Еще есть время для опытов, время для практики.
- Ты должен завтра быть в Хаюнде, деревне в десятке километров отсюда. Ищи храм. Ищи жрицу.

IX
Утро встретило Синхора холодным ярким солнцем и блестящими искрами снега. В комнате царила неприятная свежесть, потому, проснувшись, он долго лежал под теплым одеялом и углублялся во всякие мысли, которые всегда приходят в голову лежащим под теплым одеялом.
Вчера вечером он увидел пару пепельных эльфов, с удивлением и неприязнью изучавших его с площадки перед камином на втором этаже. Они ему тоже не понравились, в первую голову своим высокомерием.
А ночью ему приснился сон, о котором он помнил, и был уверен, что вот-вот вспомнит, о чем он был. Но подробности ускользали, как это всегда бывает, когда стараешься вытащить что-то из памяти.
"Хаюнд…"
Синхор выскочил из-под одеяла, спешно оделся и стрелой прошмыгнул во двор.
- Эй, осторожней! – голос был тихий и зловещий, но не по интонациям, а сам по себе. Пепельный эльф, чтоб его демоны разорвали! От одного звука Синхор закипел и еле сдерживался, чтобы не прибить парня на месте.
Проигнорировав его, он метнулся в сторону конюшен, откуда, зевая и почесывая зад, сонно глядел на него толстый конюх.
- Сколько стоит этот белый?
- Тысячу дрейков, - потянулся конюх. – Последний, больше мы коней продавать не будем.
- Согласен! – Синхор вынул из-за пазухи мешочек с медяками, всучил его толстяку и помчался в сторону соседней деревни. Откуда он знал, где Хаюнд? Ему рассказала об этом во сне белокожая женщина с волосами цвета воронова крыла, с отблесками молний в глазах.
- Верни через неделю! – завопил вслед конюх.

X
Когда умерла последняя звезда, Янит разбудила его. Она даже была в верхней одежде, а на лице ее читалось нетерпение. Сантаро разлепил веки и удивленно посмотрел на свою спутницу.
- Ты что?
- Срочно! В Хаюнд!
Янит никогда не делала безосновательных выводов и редко доверяла интуиции. Потому Сантаро знал, что его ханаз нечасто ошибается. Но времени для расспросов не было.
- Быстрее! – торопила его Янит. – Мы можем опять не успеть!
Сантаро столкнулся с кем-то, ругнулся, помчался к лошади. Обе они были уже оседланы. Конь Янит, в таком же нетерпении, как она сама, фыркал и бил копытом об промороженную землю. Ехать, ехать!
Пепельный эльф вдруг кое-что сообразил, и, когда они мчались во весь опор в Хаюнд, он сказал:
- Треклятый синеглазка! А он-то что делал в такую рань?
Но его слова заткнул ему в глотку ледяной ветер.

XI
Найя ждала. Каждая клеточка ее тела была напряжена до предела, замершая в наблюдении. Ничего, кроме происходящего на севере мира Илликар, в морозной стране Драйр, для нее не имело значения и не существовало. Даже то, что рядом оказался Харнак. Теплый инфракрасный силуэт красно-оранжевого цвета с горячими ладонями, оказавшимися на ее плечах, не был важен. Харнак это понимал и не огорчался.

XII
Синхор осадил коня у входа в мрачное помещение, обнажил бастардский меч и осторожно вошел. Удивительно пахло смолой и теплом. И тишина, не давящая, а естественная, заполняла храм Кнари.
Он шел неслышно, замечая каждую мелочь в неверном мерцании еще не потухших свечей: трещинки на стенах, пробивающийся из-под каменного пола мох, паутинку в углу… и двух пепельных эльфов, рассматривавших что-то.
Ярость снова забурлила в Синхоре. Те самые надменные эльфы, которых он увидел в "Снежной мухе"! Они умертвили еще одну жрицу!
- Больше вы не умалите мощь Кнари, - тихо прорычал он и замахнулся полуторником.

XIII
- Твоя вонь не позволит тебе скрыться, - Сантаро вынул полумесяц и, оставив отчаявшуюся Янит рядом с телом мертвой жрицы, набросился на синеглазого степняка. Он окончательно достал его.
- Зато твоя тупость позволит, - парировал дикарь, описав дугу в воздухе своим мечом. Поразительно остроумен для человека из Великой Степи. И оружие у него не бронзовое. Странный, подозрительный тип, снова подумал Сантаро.
И рванулся вперед. Неожиданность всегда была его главным козырем… Но полуторник степняка с легкостью отразил лезвие его клинка, и дикарь ловко повел атаку против вооруженного двуручником пепельного эльфа. Степняк не мог сталкиваться с таким оружием прежде; тогда как легкость его атак и парирование ударов говорили об обратном.
Удар, еще удар, отбит, царапина, кровь, рана, больше крови, красная струйка, боль, шипение, удар, еще удар, отбит, царапина…
- Стоп кадр! – послышался властный голос, и оба, непонятно отчего, повиновались.

XIV
Найя слетела в Илликар и, только очутившись в нем, рявкнула:
- Стоп кадр!
Получилось довольно точно и небанально, что она с удовольствием отметила про себя.
Пепельный эльф и образ остановились, испуганные ее голосом. Таким, говорят, голосом должны молвить "высшие существа". Впрочем, весь этот маскарад иногда был полезен. Как, например, в данном случае.

XV
- Я дарю тебе жизнь в этом мире, - вещала богиня, обернувшись к синеглазому. – Но ты сможешь вернуться в мысль, если попросишь меня. Прощай, Синхор!
Степняк поклонился и энергичным, быстрым шагом вышел из храма.
Тогда богиня повернулась к Сантаро и все так же сидевшей около трупа Янит.
- Ты! – она смотрела на пепельную эльфийку. – Иди сюда, родная. К тебе снизошла Кнари. И она хочет отомстить за себя.
Сантаро мало что понимал, но решился встрять:
- О всемилостивейшая! Но ведь Янит…
- Убивала их, - прервала его богиня. – Причем убивала быстро, используя тебя, бесценный мой.
Фривольный тон Кнари не вязался с привычным обликом статуй и фресок, хотя и был вполне приятен. Сантаро даже чувствовал себя проще, свободнее, чем со многими вельможами.
- Простой гипноз. Не ждал подлости от любимой? Доверие ослепляет, - улыбнулась Кнари. – Но так уж вышло. Смерть моих жриц ослабляла меня, но Кнард оставался в полной силе. Ах, и каких только средств они не применяют для победы. Иные Плоскости – иные ценности, как ни странно.
- Ничего не понимаю, - растерянно повертел головой пепельный эльф.
- Небольшое божественное пари, не более. Тебе этого знать не обязательно, - лучезарная улыбка осветила доброе лицо богини. – Суть в том, что вы должны умереть. И вы умрете. Она – за хитрость и убийство, ты – за глупость и убийство.

XVI
- Зачем еще одна смерть? – новый голос звучал насмешливо. Сантаро мог бы поклясться, что узнает его. – Госпожа… Позвольте мне забрать их.
- Можешь забрать его, - Кнари, похоже, не нуждалась в лишних трупах. – Но девочка понесет наказание.
- А если она для Кнарда не более, чем Сантаро для нее?
Сомнения рассеялись. Хеш. Наахеш. И она зачем-то здесь.
- Тогда разбираться будет Эулур, но речи о жизни быть не может. Забирай парня и исчезни!
- Хорошо, госпожа.
Найя кивнула. Сантаро был искренне рад появлению пери. Ему осточертел холодный Драйр, а последнее время он и вовсе мечтал только о невозможно жарких пустынях и саваннах.
- Готов?
- Да, - Сантаро осторожно покосился в сторону Янит. Она сидела на коленях, опустив голову, еще не проронив ни единого слова.
- Эй! Не балуй, - погрозила богиня. – Она уже труп. Можешь увериться.

XVII
Ты уж прости, что сохранила тебе жизнь. Если бы не я, ты мог бы спокойно победить богиню и жить долго и счастливо со своей ханаз. Конечно. А как же! Или нет, еще лучше: ты бы умер вместе с ней. Как романтично и трогательно! И какой бессердечной тварью предстанет Кнари!
- Ладно, прекрати исходить ядом, - он примирительно поднял руку.
Это жизнь, дорогой друг! Жизнь, а не баллада, окончание которой зависит от настроения певца. Если хочешь жить – а ты должен жить, ибо такова реальность, - то тебе придется переждать битву богов здесь. Анарак защищен от вмешательства высших сил, это моя земля.
- Спасибо. Довольна?!
Оставлю-ка я тебя в покое…

Хеш и ее эт'ада пропали, оставив Сантаро лежать в гамаке под розовым кустом и слушать песни родников.

XVIII
За окном по-прежнему была ночь и зима. Минутная стрелка передвинулась всего на пятнадцать делений, а отвратительный мертвый свет не стал приятней, даже после удачного дела.
Найя поднялась с кресла, выключила свет и закрыла кабинет на ключ. Когда она спустилась вниз, пошел снег. Крупные хлопья падали стеной.
Она не стала оборачиваться, чтобы еще раз окинуть взглядом офис Предприятия. Знала, что на его месте остался только снегопад.
Все-таки есть чему радоваться. А с Кнардом можно разобраться и позже.
Найя улыбнулась и, придя в свою крохотную однокомнатную квартирку, легла спать с чувством выполненного долга.

Дитя, ты супер!

О, как похоже на Эльфийскую дилогию! Браво! Пишите дальше, Чайлд, russian Шекспир!

НЕ ХИЛО

Драконик заходи на obworld.ru

плохо я убивала удохновение ап стенку...


* * *
Говорят, все мертвы,
Высохли реки,
Жженой травы
Сомкнуты веки.
Снежинка упала
На памятник старый;
Молчание зала;
Потухшие фары;
Бесцветная жижа
На тощей земле:
Все ближе и ближе
К грядущей судьбе.

* * *
Белая вишня
Осыпалась наземь вдруг.
Весна: жизнь и смерть.

* * *
Ветка засохшая, вена, артерия,
Русло реки – все пропало, затеряно,
Снег мертвецам запорошил глаза,
Крови Христовой замерзла лоза.
Тихо ложится усталый на лед –
Фея с косою его приберет.
Жизнью порушена, тьмою потеряна,
Светом загублена, смертью развеяна,
Зимою пропала, мудрецами проверена.
Сосуды пустые шагают вперед,
Идут по дороге, который уж год.
Хрустальные льдинки звенят под ножом,
Не наши. Мы - встретим!.. дождемся... найдем?

* * *

Пиши письмо в пространство кровью,
Чернила в одиночке не найдя,
Все видимое приняв за условья,
Все чувствуемое с жалостью рубя.
Отличных бей за выпендреж,
Презрение оставь для массы серой,
Страдай непонятостью слез,
Мечись меж скепсисом и верой.
Ищи мираж в иголке сена,
Цель жизни (для чего?..) поставь.
Коль избранность предстанет тленом,
Зачем тебе и сон мирской, и явь?

* * *
По капле ручей
Стек в глубокую реку,
Пропал в ней и он.

Восхитительно.
А вот мой жалкий литературный перевод:
---------------------------------------------------
Ах, хладнокровие - жаркий предмет обсуждения
Позволю колкое обращение
На что похоже есть суждение
Рваная рана, нагноение
На голову всё сильней давление
В твоём теле, тёмной души подавление
Пока не подпишешь с собой соглашение
Бросает в бой, и это не мучение
Когда я ухожу наступает напряжение
Что ты чувствуешь, наваждение?
Как сладко Шигората благословение.
---------------------------------------------------

Из жизни моей двемерки, первые шаги.

Спустившись с небольшого мостика, ведущего от гигантской блошки силт-страйдера вниз, я остановилась с широко раскрытыми глазами, правда не надолго, началась песчаная буря. Как же я это ненавижу! Это мой самый любимый город, Альдрун, самый красивый после Телваннских городов. Вдохнув полной грудью свежего воздуха, чуть не задохнулась от обильного количества песка, попавшего мне в легкие.
- Могу я что-нибудь сделать для вас? - стражник не хилого телосложения остановился возле меня, нагло улыбаясь. - Может по спине похлопать?
Откашливая песок, начинаю понимать, если он попытается мне помочь, то убьет одной левой, сломав мой хрупкий позвоночник. Поэтому я просеменила мимо.
Ничего не видно, во рту противно хрустит песок, глаза щиплются, из носа течет. Ужасная погода! Я чуть не растянулась на ступеньках, почертыхавшись про себя и теперь прихрамывая на левую ногу, вошла в район поместий, располагавшийся под огромнейшим панцирем. Здесь не было бури и наглый песок больше не наровил попасть мне в желудок, уши и нос. Эти подвесные мосты, ведущие в разные поместья, подозрительно поскрипывали подо мной. Мимо прошуршал стражник. Мосты итак узкие, так еще шатаются тут всякие без дела, прегрождая путь! Дохромав до Совета Редорана, я сделала очень важное и умное лицо, после чего открыла дверь. Первое, на что всегда натыкается взгляд при входе, вызывая детский восторг на моей мордочке, это огромнейшие клумбы с прелестными деревьями. Второе, на что натыкаюсь я уже не впервый раз, засмотревшись и из-за чего до сих пор не проходит здоровенная шишка на лбу, это вечно недовольный стражник:
- Что вам нужно?
- И-извините, сэра! - попискиваю я. - Ничего мне от вас не нужно, я нечаянно!
- За нечаянно бьют отчаянно! Присмирев, семеню к темнокожей девушке, стоящей у стола. Это Неминда, принявшая меня в дом Редоран:
- Ты разобралась с этими гадкими тарака... грязекрабами?
- Я потратила целый день, чтобы отыскать эту ферму! Ну вы и объяснять! Вам, Неминда, Сусанином бы работать! - сделав страдальческую мордочку, я продолжала, - с горя я забрела в болотистую местность и своим ковыряльником вырезала всех крабов, что нашла; а потом нашла мертвого гуара, и поняла, что ферма Друлен Фален где-то рядом, нашла бедную старушку и успокоила! Вот! Думаю, что после этого заслужила повышения. - уже тише и еще несчастней произнесла я.
- Хорошо, хорошо, теперь ты, Аруна, Слуга! Сделай еще кое что. Это в Альд-Велоти, доставь зелье Излечения от Болезни Тельдину Вириту.

Не охота уезжать так скоро из Альдруна, здесь так хорошо, когда нет песчаных бурь! Мне в голову вползла одна гениальная мысля. А что, если остаться на денек, другой, навестить гильдию воров, подчистить карманы и сундуки у местных альдрунцев и торговцев? Надеюсь, этот Тельдин не смертельно болен, подождет с лекарством один день, или два, ладно неделю.
Попрощавшись с Неминдой, я отправилась по торговцам, верней по их карманам. Здесь же в районе поместий, под висячими мостами я нашла маленький магазинчик портнихи. Мда...тускло там и приватизировать нечего. Зато я избавилась от лишнего тяжелого груза, который мне всучил в одном из путешествий торговец аргонианин Раша. Это существо очень просило доставить несколько рубашек сюда для Биваль Тенеран. Ну надо, так надо, я же добрая. За мои мучения по переноске тяжестей в качестве платы Биваль подарила мне пояс "Железной Воли". Неплохо! А еще рассказала про одного местного. Когда-то она сшила парчовую рубашку и шелковые штаны для Еназа Сарандаса, но этот товарищ не заплатил вовремя. Биваль Тенеран предложила заплатить мне 50 золотых, если я найду Еназа Сарандаса, и верну 360 дрейков, которые он должен, или рубашку и штаны Биваль Тенеран. Ну надо, так надо, я же добрая.
Выйдя из магазинчика портнихи (с пустыми карманами), решила заглянуть к местному алхимику. Циенн Синтив жила здесь же, в районе поместий. Да, когда-то я к ней заглядывала. У Циенн было (подчеркиваю: было) очень много духов из муска, это очень полезная вещь. Сам аромат мне не очень, зато другим нравится. А раз другим нравится, то тогда и я нравлюсь :))) Логично? Вот только после моего первого визита Циенн стала какой-то раздражительной (видимо из-за отсуствия на ее полочках вкусных духов, они же дорогие). И меня не очень хотела видеть:
- Вчем дело, данмер? - ее голос был нервным.
"Вот расистка!"- подумала я. - Здравствуйте! Вот решила к вам заглянуть, полезное что-нибудь стащить, ух, простите, я хотела сказать купить!
От моей неудачной оговорки у Циенн как-то не хорошо задергался левый глаз. И я решила не искушать судьбу и убраться от сюда. Нервная, злая, да еще и расистка, наврят ли продаст зелья по дешевле.
Тогда решила здесь же заглянуть к зачарователю, вдруг чего новенькое появилось! Я тихо открыла двери и попыталась на цыпочках не заметно прокрасться мимо охраны. Но стражник при входе меня остановил. "Неужели у меня на мордочке написано, что я воришка?" Нет, вроде глазки строит. Или нет, кажется прищуривается нехорошо как-то (из-за шлема плохо видно):
- Что вы думаете о нашем городе?
- Тьфу! Что так народ пугать? - я даже вспотела от страха, думала что штраф сдерут или еще что, а он познакомиться захотел просто! Тут Ллетер Вари из-за тупого стражника меня заметил (черт!):
- Ищешь магические вещи? - в его голосе чувствовалась откровеннейшая издевка. Неужели раскусили, раскрыли мой воровской план? Я побледнела. А вдруг эти гады припишут мне еще и кражу магических вещей из запертого шкафа в соседней комнате? Что тогда? Тюрьма? Я обратно позеленела и тоненьким голоском пропищала:
- Нет, нет, что вы! Я здесь так, турист, для мебели. Не обращайте внимания, я лучше пойду, - я еще подумала, а откуда собственно магические вещи у сэры Ллетера, вроде бы в прошлый раз все аккуратно вынесла.
- Куда тебе торопиться? Работа нужна?
ФУХ! Как грязевой, т.е. грозовой атронах с души свалился. Нет, все-таки нервная у меня работа. Ллетер Вари продолжал:
- Сушай, мутсера, тут один приятель заказал у меня модельные ботинки и так и не расплатился.
- Это случаем, не Гандурас? - больно история знакомая, где-то я это уже слышала.
- Да, да! - Вари даже обрадовался. - Еназ Сарандас! Улажь это дело, а я отблагодарю! Честно.
Ну что же, я добрая, почему бы и нет. Тут мой взгляд упал на ключик от дверей, тихо мирно лежащий на столе. Тьфу ты, алит моровой! Чего я так в прошлый раз с отмычкой мучалась, когда ключик на самом видном месте лежал? У самых дверей при выходе я заметила маленькую полочку, на которой покоилась пустая миска и бумажный фонарик. Может фонарик на память приватизировать?
Вышла я из района поместьев. В носу и ушах оказалась тонна песка. Кхе! Интересно, что за Гандурас, о котором столько разговоров. Может и вправду навестить? Прихрамывая на правую ногу, я спустилась по крутым высоким ступенькам вниз. Остановилась, подумала, посмотрела на эти ступеньки, вспомнила, что подвернула все-таки не правую, а левую ногу и решила хромать на левую. Повернув немного направо, я сразу же уткнулась в дом этого Гандураса. В самой хижине было тепло и хорошо. Высокий данмер со мной даже не поздоровался:
- Да я, это я! Ты насчет уплаты долгов?
Так и хотелось дать ему по голове, не люблю не вежливых. Но я ж ведь добрая, навешала ему лапшы на уши про храм, про проповеди Сариона, про поучения Вивека. Гандурас расчувствовался и стал при мне раздеваться.
- О-о! Не стоит! Надо сперва получше друг друга узнать, а уже потом... - я шарахнулась от него в сторону, споткнулась о книгу, валяющуюся на полу и шмякнулась прямо в гамак (ну и засада, подумала я). Еназ подошел ко мне...нежно взял мою руку... и сунул в нее свои снятые вещи:
- Да я ни вжисть к тебе-то! Размечталась! Встань, пожалуйста, с моей кровати, я все же порядочный эльф, не то что тут некоторые... Я просто решил вести честный образ жизни, в храм податься. На возьми это и верни торговцам, попроси за меня прощения.
Тьфу ты, нетч приплюснутый! Я очень сильно покраснела.
Мне удалось вернуть замшевый пояс Тирасу Садусу, и он заплатил мне 25 дрейков. Он, похоже, очень доволен, что дело улажено. Дайнес Редотрил получил обратно свое кольцо с эбонитом и кольцо со стеклом и заплатил мне 50 золотых. Ему тоже понравился мой способ действий, про нелепую ситуацию в доме Сарандаса я все же умолчала. До сих пор уши красные! Потом я потопала к Ллетеру Вари. У входа у зачарователя опять глаза мозолил бумажный фонарик и пустая мисочка (для милостыни, что ли?) на маленькой полке. Сэра Ллетер меня поблагодарил и выдал 50 дрейков. Ему тоже понравился мой способ изъятия, спросил про мои красные уши. Я ответила, что заболела (ну не выкладывать же всем на право и налево всю правду). При выходе из его лавки, я не удержалась и захватила с собой фонарик, а в мисочку положила пару монет. Биваль Тенеран получила обратно парчовую рубашку и шелковые штаны, и заплатила мне 50 золотых. Не ужели надо было обязательно ему одежду продавать, а не тапочки, например. Ух и злющая я была за это на нее! А ведь мутсера тоже заинтересовалась моими красными ушами. "Что, никогда не видели темных эльфов с ушами другого цвета??? Так вот, бывают такие, б-ы-в-а-ю-т, ясно?"

Отважным воинам Скайрима посвящается

Кто говорит-нам много тысяч лет,
Кто говорит-одно тысячелетье.
Иной речет-мы пасынки планет,
Иной-о нет,обещанные дети.

Мы те,кто есть,а что до остальных,
Не им судить о наших вечных спорах.
Им-тени стен, бетонных и стальных,
А нам-ветра на северных просторах.

up. нельзя забывать историю, товарищи.
сам читал несколько лет назад)